— Держи свое мнение при себе, — посоветовал ему Мэтью. — Ты же не знаешь, что там произошло.

— Знаю! — Джастис хихикнул. — Я видел сломанную кровать.

— Ну… да. — Мэтью покраснел. — Дело не в кровати.

— Могу себе представить.

— Грязный у тебя умишко! — процедил сквозь зубы Мэтью. — Значит… у нее все в порядке? Она хорошо устроилась?

— Неплохо. Никаких неприятностей пока не было. Неторопливый Медведь рассказал мне о том, как обстоят дела с Куинном и Чемберсом. Вы ведь вчера вечером с ним встречались? Наверное, ты хочешь, чтобы мы пока остались здесь?

— Если можно, еще немного, Джас. Мне неудобно просить, но я спокойнее себя чувствую, когда знаю, что вы с Берти будете рядом, пока не найдут Чемберса.

— Разумеется, мы останемся. Это самое меньшее, что мы можем сделать для тебя. Кроме того, я хочу посмотреть, как ты будешь ухаживать за миссис Колл. Мне не хотелось бы пропустить такое зрелище.

— Я не буду ухаживать за Этти! — сказал Мэтью.

— И Неторопливый Медведь жаждет поцеловать твою невесту.

— Я не собираюсь ухаживать за Этти!

— Да ну тебя! Постучи же наконец в дверь, — отмахнулся от него Джастис. — Ты напоминаешь мне Фридома в те времена, когда он ухаживал за Поющей Птицей.

— Не буду я за ней ухаживать! — повторил Мэтью и подошел к двери. — А Берти скажи, чтоб держал рот на замке. — Его кулак обрушился на дверь. — Козел он похотливый, и больше ничего. Я не желаю, чтоб Этти слушала эту чушь. А если ему так нужна женщина, пусть отправляется к мисс Беверли и возьмет себе шлюху!

Дверь распахнулась именно в тот момент, когда Мэтью произнес последнюю фразу. На пороге стояла дородная женщина средних лет. Мэтью сорвал с себя черную пуховую шляпу и откашлялся. Никогда он не носил такого нелепого головного убора и утром, поглядев на себя в зеркало и решив, что вид у него совершенно дурацкий, поклялся, что никогда больше не станет так унижаться. Надо только надеть на пальчик Мариетты золотое кольцо, купленное в Лос-Анджелесе, и с этим шутовским нарядом будет навсегда покончено.

— Здравствуйте, миссис Килир. Рад вас видеть, — смущенно сказал Мэтью.

— Здравствуйте, маршал Кейган, — сухо ответила она.

— Вы теперь работаете у Этти… то есть у миссис Колл? — вежливо спросил Мэтью. — Если она дома, я хотел бы с ней поговорить.

— Простите, маршал Кейган, но миссис Колл не очень хорошо себя чувствует. Она не принимает.

— Не очень хорошо себя чувствует? Что это значит? — В голосе Мэтью слышалась тревога.

— Именно то, что сказала, маршал. Ей сейчас не до гостей.

— Да что с ней такое? Что-то серьезное? Она больна, была ли у доктора Хедлоу? — Мэтью повернулся к Джастису: — Этти больна?

Тот пожал плечами:

— У нее сонливость, но миссис Кейган утверждает, что это организм приспосабливается.

— Приспосабливается?! К чему?

— Не знаю. Наверное, речь идет о каких-то женских делах.

— О… — Мэтью задумчиво кивнул. — Конечно. Все правильно. — Он снова переключился на миссис Килир. — Передайте ей, что я заходил и вернусь позже. Пожалуйста, мэм. Нам нужно кое-что обсудить и… вот, — Мэтью вытащил из внутреннего кармана маленький конверт. — Письмо от Элизабет. Она сказала, что в нем что-то важное, поэтому надо как можно скорее передать его Этти… то есть миссис Колл.

— Я все сделаю, маршал, — заверила его миссис Килир, взяв письмо.

— Премного благодарен, мэм. — Мэтью надел шляпу и спустился с крыльца. — А ты, Джас, гляди в оба и не разрешай Этти выходить из дома. Я вернусь через пару часов.

Через два часа Либерти сменил Джастиса на посту, но миссис Колл, как сообщила экономка, по-прежнему не принимала посетителей. Сначала она спала, потом сидела в ванне. Устав от бесконечных издевок братьев Дроганов, Мэтью навестил шерифа Броудмена и поиграл в покер в одном из городских салунов. День был на исходе, а Мариетта по-прежнему не желала его принять. Хорошее расположение духа таяло, сменяясь мрачностью. «Ведь я только хотел поговорить», — думал он, в очередной раз направляясь к дому сестер Ханлан. Мариетте совершенно незачем наряжаться. Черт, он вообще предпочел бы видеть ее голой, как в ту ночь. Но об этом лучше и не думать, по крайней мере до тех пор, пока на ее пальце не будет обручального кольца. А когда они поженятся, то смогут делать все, что им заблагорассудится, ни на кого не оглядываясь. Именно этим Мэтью и жаждал заняться, как только Мариетта примет его предложение.

Наверное, она сердится. Черт подери, сердится — слишком мягко сказано! И с этим надо смириться. Сам виноват: нельзя было уезжать не попрощавшись. И все же Мариетта не имеет права его игнорировать, ведь он страдает уже полтора месяца, да еще как! Ну, хорошо. Она заставила его торчать на крыльце и целый день слоняться по городу в дурацком костюме. Она выместила свою обиду. Ну и достаточно. Если миссис Килир откроет дверь и скажет, что Этти стоит в коридоре на голове, — пусть, он все равно войдет и поговорит с ней.

Через пять минут Мэтью орал на Джастиса:

— Как это ее нет? Куда она ушла? Я же велел тебе не выпускать ее из дома!

— Послушай, Мэтью, — воскликнул Джастис, воздев руки. — Успокойся.

Мэтью озирался по сторонам, словно ожидая появления Мариетты.

— Я сказал миссис Килир, что зайду! — вопил он. — Я сказал, что вернусь через час.

— Миссис Килир скоро потом ушла домой, и я не уверен, что она передала твои слова миссис Колл. А если и передала, какая разница? Сюда явился Наг, и миссис Колл была совершенно готова к прогулке. Стоило ему постучать в дверь, как она выпрыгнула на крыльцо и потащила его к экипажу. Я пытался внушить ей, что тебе это не понравится, но миссис Колл не под арестом. Что я мог сделать? Схватить ее и силой заставить вернуться?

Мэтью хранил зловещее молчание.

— Надеюсь, ты говоришь не о Нате Киркленде, Джас? — глухо прорычал он. — Я очень надеюсь, что речь идет не о Нате.

— Нет именно о нем. Я думаю, что они договорились заранее. Мы с тобой не имеем права держать миссис Колл взаперти, но за ними будет следить Неторопливый Медведь, это все, что я мог сделать. Ты слушаешь меня? Мэт? Черт побери, подожди, я должен кое-что тебе объяснить. — Джастис пошел следом за Мэтью. — Куда же ты?

Мэтью молча шагал по дорожке. Калитку он распахнул с такой силой, что сорвал дверную петлю.

— Не дури! — крикнул Джастис. — Мэтью, остановись… ты только… ну хоть не беги так!

— Если хотите знать мое мнение, Мэтью — дурак. Мы знакомы с детства, но я никогда не видел, чтобы он когда-либо докучал женщине. Не могу представить вас обоих в такой ситуации.

Мариетта провела пальцем по ободку бокала с ледяным шампанским.

— Мне не следовало говорить вам об этом. Вы очень добры ко мне… Простите, что я пользуюсь вашим расположением и рассказываю такие вещи. Наверное, вы очень удивились тому, что Мэтью целый день провел на моем крыльце.

— На прошлой неделе вы слушали исповедь о моих горестях. Теперь моя очередь. Вы имеете на это полное право. И, откровенно говоря, мне приятно посидеть за столом с хорошенькой женщиной и немного поболтать. Давно со мной такого не бывало. С тех пор как…

— С тех пор как вы ухаживали за Элизабет, — мягко закончила Мариетта. — Вы, наверное, ужасно переживали, когда она отказалась выйти за вас замуж.

— Я справился со своей бедой. Мне было больно, но если бы мы с Джеймсом рассорились, было бы еще хуже. Кроме того, меня отвлекала работа на ранчо. — Заметив, что Мариетта помрачнела, Натан дружески сжал ее руку и спросил: — А вы уже придумали, как отвлечься от грустных мыслей?

— Нет. — Она покачала головой. — Я вообще не знаю, что мне делать. Я не хочу видеть его, но как этого избежать? Мэтью очень настойчив. Нельзя же вечно держать его на расстоянии. Ситуация может накалиться еще больше. Жаль, что сегодня мне не хватило храбрости встретиться с ним и объясниться. Тогда по крайней мере я могла бы спокойно спать по ночам. — Мариетта сжала руку Натана. — Если б знать, чего он от меня хочет!