— А тебя не будут искать? — спросил Йенс, прижимая бедро Лорны теснее к своему животу.

— Папа и мама играют в карты у Армфилдов.

Возле сарая он поставил ее на ноги и отодвинул засов. Приоткрыв слегка дверь, сказал:

— Заходи внутрь и кинь несколько деревяшек на угли. Я сейчас приду.

— А куда ты?

— Делай, как я говорю, но только не зажигай лампы.

Йенс побежал через темный лес, раздвигая локтями мешавшие ветки, в направлении, противоположном дому, к озеру. Прибежав на берег, он разделся, нырнул в воду, потом вынырнул, хватая ртом прохладный вечерний воздух. Йенс принялся скрести рунами тело, только так он мог помыться, не имея мыла. Затем выбрался на берег, попрыгал и потряс головой, влез в брюки и натянул подтяжки прямо на голые плечи. В рубашку он завернул ботинки и остальную одежду и бегом вернулся через лес в сарай, где его ждала девушка.

В темноте сарая светились только два пятна — печка с открытой дверцей и лицо Лорны, которая сидела перед ней, обхватив руками колени. Дверь сарая заскрипела.

— Йенс? — прошептала Лорна, вытягивая голову и вглядываясь в дальний, темный конец сарая. Он закрыл дверь и отозвался;

— Да, это я.

Напряженные плечи Лорны облегченно опустились, когда из темноты появился Йенс, одетый только в брюки с черными подтяжками. Словно зачарованная, она медленно поднялась, не отрывая глаз Лорна смотрела на его обнаженную грудь, покрытую золотистыми волосами, сверкающими в отблесках огня в печи.

— Я быстренько принял ванну, — пояснил Йенс, явно дрожа от холода. Он кинул скомканную одежду на сундук.

— О, — воскликнула Лорна, отводя взгляд в сторону. Ее взволновало, что он предстал перед ней в таком неожиданном виде.

Растопыренными пальцами обеих рук Йенс расчесал мокрые волосы, вытер ладони о брюки и шагнул к Лорне. Его тело покрыла гусиная кожа. Лорна вновь взглянула на золотистые волосы на его груди и торчащие из них соски.

— Ты, должно быть, замерз. — Она начала отодвигаться, чтобы уступить ему место у открытой дверцы печки.

Йенс поймал ее руку и так крепко сжал локоть, словно хотел придать еще большее значение тем словам, которые собирался сказать.

— Лорна… не отворачивайся. — Его пальцы оставили мокрые пятна на ее рукаве. Лорна медленно повернулась к нему, радуясь тому, что сейчас вновь взглянет на своего избранника в самый важный момент слияния их жизней. Йенс снял с ее плеч накидку и бросил ее куда-то вниз к их ногам. Широко раскрытыми глазами Лорна смотрела в лицо Йенса, но потом закрыла их, когда он нежно обнял ее и поцеловал. Губы его были холодными и мокрыми, язык теплым и влажным. Руки Лорны поднялись и легли ему на плечи, рукава платья прилипли к его мокрой спине», а лиф платья — к груди. Руки Лорны ощущали гусиную кожу его тела, холодная капля упала с волос Йенса на ее лицо. Потом еще одна… и еще… а потом все три покатились ручейком по ее щеке. Их поцелуй набирал силу, он уже превратился в грациозный лебединый танец голов и рук. Лорна сгребла рукава платья возле манжет и начала вытирать ими спину Йенса. Он присел, крепко прижал ее к себе и выпрямился вместе с ней в полный рост. Кто-то из них задрожал… или задрожали оба? И никто не мог сказать, была ли эта дрожь от холода или от мгновенно выплеснувшихся чувств.

Йенс нащупал на спине пуговки блузки и начал расстегивать их, но расстегнул только до лопаток, а потом вытащил подол блузки из юбки и снял ее через голову. Волосы Лорны рассыпались по плечам, шпильки попадали на деревянный пол, ее широко раскрытые глаза сверкали в ожидании того, что будет дальше.

Под блузкой оказалась нижняя сорочка из тонкого белого батиста, стянутая у шеи голубой лентой, а ниже шли пуговки. Сквозь тонкий батист Йенс взял в руки ее груди, глядя Лорне прямо в глаза, поглаживание больших пальцев по груди вызвало у нее желание.

— Ты не боишься, когда я тебя так трогаю? — спросил Йенс.

— В первый раз испугалась.

— А сейчас?

— Сейчас… ох, сейчас… — Лорна расслабилась под его ласками и полностью отдалась им. Йенс приподнял одну грудь, склонился к ней и поцеловал через тонкий батист, поцеловал очень нежно. То же самое он проделал и со второй грудью, потом взял обе груди в руки и улыбнулся, глядя в счастливое лицо Лорны.

— Мужчина может трогать женщину и по-другому. Ты ничего не знаешь об этом, да?

— Не знаю… — прошептала Лорна.

— Вот так… — Он опустил одну руку на юбку и тихонько погладил лобок. — И вот так… — Йенс согнул пальцы и обхватил ими лобок. — Это моменты любовной игры. А ты знаешь, для чего люди занимаются любовью?

Лорна покачала головой, завороженная его голосом и прикосновениями.

— Чтобы делать детей.

— Де… детей? — Она отстранилась и недоверчиво уставилась на него.

— Ну, иногда. А иногда просто для удовольствия.

— Детей? Если не женаты?

— Я знал, что ты этого не понимаешь, и просто хотел объяснить, что может произойти.

Внезапно до Лорны стали ясно доходить предупреждения матери. Она резко оттолкнула Йенса, чувствуя себя одураченной. Все прекрасные чувства, которые она испытывала к Йенсу, показались ей просто обманом, захлестнувшим их обоих.

— Я не могу иметь ребенка. Мои мать и отец, они… они… ох, Господи, я даже не знаю, что они сделают. — Лорна выглядела по-настоящему испуганной.

— Я напугал тебя. Прости. — Йенс нежно взял ее за руки и снова привлек к себе. — У тебя не будет ребенка, Лорна, это не случается так просто. Для этого нужно больше, чем прикосновения. И вообще этого не будет, если мы вовремя остановимся.

— Йенс… — Лорна прижалась к нему и обняла руками за шею. — Я так рада. А то ты очень напугал меня. Я подумала, что мне нужно возвращаться домой, а мне этого так не хочется. — Она обняла его еще сильнее и зашептала со страстью: — Я хочу оставаться с тобой, до самого рассвета, и хочу быть с тобой и завтра, и послезавтра. Я хочу быть только в твоих объятиях и нигде больше. И если это не любовь, тогда я вообще не представляю себе, что же такое любовь. Ох, Йенс Харкен, я люблю тебя так сильно, что все в моей жизни перевернулось.

За ее откровением последовал новый поцелуй, потом они соединились, и страсть вспыхнула с новой силой. Их губы и тела слились, руки Йенса ласкали ее груди, они были словно неразделимы в своей любви. Йенс приподнял юбку Лорны, обнял за бедра, она выгнулась, прижавшись к нему лобком. Он слегка отстранял ее и снова прижимал к себе. Их тела накатывались друг на друга, словно волны на берег, рвались друг к другу. Йенс крепко поцеловал ее, а потом зажал зубами нижнюю губу Лорны, как будто хотел удержать и успокоить, а в это время его рука скользнула вниз, к разрезу сорочки, зажав в горсть промежность, словно это был кусок торфа, который ему предстояло поднять с земли и перебросить через плечо. Он удерживал ее одной рукой и зубами, а другой рукой ласкал клитор, нежно, ритмично, пока в голове у Лорны не вспыхнули цветные видения: прекрасные краски заката, которые словно разлились в груди и конечностях. И в этот момент конечности ослабли, а потом вздрогнули от незнакомого ощущения, а рука Йенса продолжала ласкать ее под сорочкой.

— О, Йенс… — прошептала Лорна, чувствуя, как усиливаются его ласки, и запрокинула голову.

— Ложись, — прошептал он. Йенс поддерживал Лорну, и они вместе опустились на приятно пахнущий деревянный пол, где он когда-то размечал контур яхты, названной ныне ее именем. Теперь он знал все изгибы тела Лорны, как знал все изгибы формы «Лорны Д». И руки его обнимали Лорну, как они обнимали остов из дуба. От нее исходило такое же тепло, как и от дерева, когда он сегодня днем шлифовал его наждачной бумагой. Йенс продолжал ласкать ее между ног, бедра Лорны приподнялись с твердого пола, ее тело все больше и больше жаждало этих ласк.

Йенс опустил юбку Лорны и приподнялся над ней на локтях. Желание исказило ее черты, голова запрокинулась, в слабом свете от печки обрисовывались контуры ее лица. Глаза Лорны были закрыты, руки раскинуты, лопатки едва касались пола.