Комната Фебы окнами выходила на озеро. Двери были раскрыты настежь. На вешалке Лорна увидела костюмы, которые Феба смастерила для своего друга — один для ночной парусной прогулки, которую организовывал яхт-клуб, а другой для танцевального вечера на борту «Диспетч» в следующий уик-энд.

— Я собираюсь пойти с Джеком.

Джексон Лоулс, молодой человек, был наследником холдинговой компании металлоизделий, которой владел его отец в Сент-Поле. Коттедж семьи Лоулсов находился на другой стороне озера, в Уайлдвуде.

— А ты пойдешь с Тейлором? — спросила Феба. Она была хорошенькой с золотисто-каштановыми волосами и аппетитного сложения.

— Не знаю, наверное.

— Что ты хочешь этим сказать — наверное? Тебе что, не нравится Тейлор?

— Да нет, конечно, нравится. Но только он всегда там, где мы встречаемся семьями. Если даже он перестанет мне нравиться, я не знаю, как я смогу с ним расстаться.

— Ну, уж если ты не захочешь его видеть, только дай мне знать. Я знаю, что он деловой и, как говорит отец, очень хваткий. Когда он получит миллионы отца, он удвоит их в момент.

— Феба, тебе когда-нибудь становилось тяжко оттого, что у твоего отца миллионы? Феба изумленно уставилась на нее.

— Лорна Барнетт, что с тобой? Ты хочешь сказать, что лучше быть бедной?

Лорна села на кровать и откинулась на спину.

— Не знаю, что и говорю, но у меня такое настроение, вот и все. Я только хотела сказать: если бы у нас не было таких денег, вряд ли наши папы беспокоились бы, кого мы выбираем в друзья, можно или нельзя леди ходить под парусом или играть в теннис. Я уже просто устала от того, что мне все говорят, что мне можно и что нельзя, — и папа, и мама!

— Да знаю я, у меня то же самое, — грустно промолвила Феба. — Иногда я чувствую себя так же, как и ты сейчас. Мне хочется сделать что-нибудь такое! Дать им понять, что мне уже восемнадцать и я не собираюсь больше жить по их глупым правилам.

Лорна изучающе посмотрела на подругу и вдруг решилась довериться ей.

— Я кое-что уже делаю.

— Что? Ну, Лорна, скажи мне, я тоже хочу.

Глаза Лорны заблестели.

— Я скажу тебе, но ты не должна делиться этим ни с одной живой душой, потому что если узнает мой папа, то мне будет плохо.

— Обещаю, что не скажу. — Феба перекрестилась и подалась немного вперед. — И что ты сделала?

— Я была на пикнике с нашим кухонным слугой.

Глаза и рот Фебы округлились так, что Лорна дернула за подбородок.

— Закрой свой рот, Феба!

— Лорна, неужели правда?

— Да это совсем не то, что ты думаешь. С нами еще был Тим Иверсен. И мы болтали о лодках, но, Феба, это было замечательно! Харкен считает, что он сможет…

— Харкен?

— Да, Йенс Харкен, так его зовут. Он считает, что сможет спроектировать лодку, которая будет принципиально новой по дизайну, совсем не похожей на те, которые участвовали в парусных гонках. Он говорит, что она будет, как пуля на воде, но никто из яхт-клуба не стал его слушать. Он зашел так далеко, что даже подложил записку с этим предложением моему отцу в десерт в прошлую субботу, но отец только разозлился и устроил дикую сцену.

— Ах вот что произошло! Все на острове только об этом и болтают!

Лорна рассказала ей о своих планах представить Харкена своему папе.

Когда она закончила, Феба спросила:

— Лорна, ты ведь еще хочешь с ним увидеться, да?

— Да ты что, нет, конечно. Говорю тебе, что я только хочу уговорить моего папу выслушать его. А потом еще мама мне все утро твердила про Тейлора. Они с папой считают, что он будет хорошей парой для меня.

— Конечно, да ты и сама мне это говорила.

Однако Лорна рассеянно молчала, блуждая взглядом по комнате.

— Феба, можно мне спросить тебя кое о чем?

— Конечно! — Феба мгновенно сконцентрировала внимание и дружески дотронулась до нее рукой. — Что случилось, Лорна?

Лорна рассеянно продолжала:

— Да мама мне кое-что сказала сегодня утром и… меня это очень смутило. — Лорна подняла взгляд и робко спросила. — Джек когда-нибудь целовал тебя?

— Ну, пару раз, — покраснела Феба.

— Ну и… он трогал тебя?

— Трогал меня? Конечно, трогал! В первый раз, когда мы целовались, он держал меня за плечи, а в другой раз он обнял меня.

— Ну тогда я не знаю, что мама этим хотела сказать. Она говорила, что мужчины пытаются дотронуться до женщин — даже Тейлор — и что, если он попытается это сделать, я должна немедленно вернуться домой. Мама была страшно смущена, когда говорила это. Но я не понимаю, что она имела в виду. Я и подумала: может быть, ты знаешь.

Выражение на лице Фебы болезненно изменилось.

— Та же самая история, Лорна. Моя мама тоже говорила мне что-то похожее, и тоже с красным от смущения лицом и бегающими глазами.

— И что же конкретно она тебе сказала?

— Что я теперь стала молодой леди и если куда-нибудь пойду с Джеком, то всегда должна держать ноги крест-накрест.

— Держать ноги крест-накрест! И что ты думаешь обо всем этом?

— Право, и не знаю, только я смущена этим так же, как и ты.

— Хотя…

Ошеломляющая мысль пришла им одновременно в голову. Они уставились друг на друга, не в силах поверить в это.

— О нет, Лорна, это невозможно.

Помолчав, Феба спросила:

— Повтори еще раз, что сказала твоя мама.

Обе девушки не отдавали себе отчета в том, что говорили шепотом.

— Ну, она сказала, что Тейлор может попытаться тронуть меня и что я не должна позволять ему этого. А что твоя мама говорила?

— Она предупредила меня: когда я буду с Джеком, я должна держать ноги крест-накрест.

Лорна приложила палец к губам и прошептала:

— О, дорогая, ну разве могли они это иметь в виду?

— Конечно, они не это имели в виду, — прошептала Феба. — Но зачем мужчине это делать?

— Не знаю, а почему наши мамы вдруг покраснели?

— Я тоже не знаю. А почему мы говорим шепотом?

— Да потому что комната моего брата Майкла как раз направо наискосок по коридору, и я бы точно умерла, если бы он услышал хоть одно слово из нашего разговора.

Помолчав несколько минут, Лорна предложила:

— Может быть, ты как-нибудь спросишь у Майкла?

— Ты с ума сошла! Спросить моего братца!

— Нет, я думаю, мы придумаем что-нибудь получше, чтобы узнать у него об этом.

— Да, он может научить нас ходить под парусом или ловить рыбу, но только не это.

— Ну ладно. А кого еще мы можем спросить? Спрашивать было некого.

— Тем не менее, — заключила Лорна, — каким-то образом это связано с поцелуями.

— Но мама никогда не запрещала мне целоваться.

— Моя тоже, хотя меня застукали с Тейлором. Этот мерзавец Серон со своей подзорной трубой шпионил за нами и все передал маме. Вот с чего все и началось.

— Лорна, а ты видела когда-нибудь, как твои родители целуются?

— О Господи, нет. А ты?

— Только один раз. В библиотеке. Они не знали, что я стояла под дверью.

— Ну, и они о чем-нибудь говорили?

— Мама говорила: «Джозеф, дети».

— «Джозеф, дети»? И все?

Феба кивнула.

— А он трогал ее?

— Он держал ее ладони в своих…

Снова наступило молчание. Лорна откинулась на спину, а Феба уселась поудобнее.

Через некоторое время Лорна пробормотала:

— Как это все-таки странно!

— И как таинственно.

Лорна вздохнула. И Феба тоже вздохнула. И обе задумались, как эту тайну можно узнать.

Ночная парусная прогулка заставила Лорну отложить разговор с отцом до конца недели, а в субботу она вместе с Тимом Иверсеном собиралась пойти на танцы на пароход «Диспетч».

На ней было роскошное платье из органди серебряного цвета, украшенное темно-лиловой гвоздикой. Лиф, отделаный белым гипюром, держался на изящных бретелях, присборенных на плечах и сходившихся на середине пояса. Юбка спереди была гладкой и подогнана по фигуре, сзади плиссе и изящный длинный шлейф, ниспадающий до самых каблуков.