Повзрослев, Рейчел заметила, что её брат Альберт после первой несчастной юношеской любви, в последний год оказывает явное предпочтение мисс Энн, сестре Гордона, и это обстоятельство ничуть её не огорчило: Энн нравилась ей, и когда она поняла, что чувство брата взаимно - Рейчел была готова увидеть в Энн сестру.

Общие занятия в детстве связали её дружбой с Мелани Хилл, веселой хохотушкой, но - особой добросердечной и совсем неглупой. Юность, однако, открыла в ней ещё одно свойство - насмешливое кокетство и влюбчивость. За первый сезон в Бате мисс Хилл влюблялась пятикратно. По счастью, у девицы хватало ума делиться своими склонностями и увлечениями только с доверенными подругами, и даже - внимательно выслушивать их советы и замечания. Сама она считала, что чувства не подчиняются разуму и не объясняются им. Любовь, по её мнению, настолько неопределённое чувство, что ею могло оказаться всё, что угодно, и часто повторяла Ларошфуко: "Любовь покрывает своим именем самые разнообразные человеческие отношения, будто бы связанные с нею, хотя на самом деле она участвует в них не более, чем дож в событиях, происходящих в Венеции..."

Когда она впервые влюбилась в племянника полковника Корниша - девицы только посмеялись: юноша понравился ей умением держаться в седле. Впрочем, вразумлять Мелани им не пришлось, ибо уже на следующий вечер она забыла это мимолетное увлечение и воспылала новой страстью - к молодому Арчи Хатчинсону, который покорил её своим искусством танца. Но он не смог удержать своих позиций в сердце ветреной девицы, и через неделю мисс Хилл пленилась молодым Джорджем Армстронгом - покорителем дамских сердец, остроумным повесой. "Любовь не рассуждает. С крыльями и без глаз, она эмблема слепой опрометчивости..."

Её подруги не очень-то обеспокоились этим обстоятельством, убедившись за минувшее время, сколь быстротечны влюблённости мисс Мелани. Так и случилось, её избранниками через несколько дней стали два светских льва, причём, сердце девицы вмещало в себя все больше любви, она умудрилась влюбиться в обоих одновременно.

Но вот уже почти месяц мисс Мелани ни в кого не влюблялась, а на вечере милорда Комптона Рейчел заметила, что мисс Хилл и вовсе скована и смущена, не поделилась с подругами своими впечатлениями о бале, ничего не сказала о молодых людях, наперебой приглашавших её, словом не обмолвившись о том, какое впечатление произвело её новое платье на публику. Но Рейчел знала, что подруга наделена открытым живым нравом - и непременно завтра же обо всем расскажет.

Что до Эбигейл, то её сердце весь сезон оставалось абсолютно свободным, между тем странно росло её влияние в свете. Появившись в обществе впервые в числе многих красивых девиц, она не привлекла к себе особого внимания. Но вскоре, благодаря безупречному такту, умению держаться и уму была признана одной из первых красавиц Бата. Эбигейл никогда не поднимала глаз на молодых людей, но предпочитала общество особ зрелых и разумных, и не потому, что такова была её тактика - ей подлинно было интересней с леди Блэквуд и леди Кейтон, чем с молодым Чарльзом Митчеллом, говорившим только о себе и своих лошадях. Но на некоторых глупцов равнодушие девицы к их блестящим достоинствам - почти провокация. Чарльз Митчелл, хотя до этого начал ухаживать за мисс Джоан Вейзи, остановил выбор на мисс Сомервилл.

Увы, ему отказали.

Спокойное безразличие в начале знакомства - безошибочный способ не только привлечь глупца, но и добиться уважения умного мужчины. Джозеф Прендергаст и Джордж Армстронг сразу обратили внимание на мисс Сомервилл, а так как реномэ девицы в глазах столпов общества было безупречным, матери обоих молодых людей одобрили выбор сыновей. Увы. Мистер Прендергаст был сочтен девицей транжирой и распутником - всего навсего из-за упоминания леди Блэквуд о ночных кутежах последнего, а мистер Армстронг был назван ловеласом - ему поставили в вину волокитство за несколькими девицами, среди которых была и мисс Вейзи.

Безусловно, как извечно существовали причины войн и то, что становилось поводом к ним, так и в делах любовных причина отказа могла лежать весьма далеко от произносимых слов. Мисс Сомервилл не сумела полюбить ни одного из своих поклонников. Тётка тихо замечала ей, что если девица чересчур долго и придирчиво перебирает принцев на белом коне, рано или поздно будет довольствоваться конём без принца. Эбигейл кивала. Вообще-то она предпочла бы принца и без коня, лишь бы в нём было что-то, подлинно волнующее сердце.

Мистер Арнольд Хардинг тоже был влюблён в неё, но помятуя об отказах девицы предыдущим поклонникам, так и не решился сделать предложение. Его нерешительность была здравой - мисс Сомервилл не находила в мистере Хардинге ничего, заслуживающего внимания, однако, сам он, влюбившись, стал весьма невнимателен к мисс Вейзи, которой он, а точнее, его немалый доход, был весьма по душе.

Следующий поклонник не взволновал, но отравил сердце Эбигейл, ибо в мистере Джастине Камэроне поминутно проступали низость натуры, двуличие и развращённость. К несчастью, эти черты сочетались в нём с упорством в достижении желаемого, а мисс Сомервилл затронула его сердце вполне серьёзно. Приданное девицы, весьма солидное, никак не влияло в данном случае на Камэрона, и, понимая это, сам он считал, что его наклонность чиста и бескорыстна. Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь. Он досаждал мисс Эбигейл своим вниманием и ухаживаниями, однако, смог добиться только того, что его едва терпели.

При этом у Эбигейл Сомервилл были и другие проблемы. Её возненавидела мисс Вейзи, которая считала, что эта корчащая из себя умную горделивая особа отбивает у неё лучших женихов. Настоящая леди выражает своё отношение к сопернице лишь взглядом, но мисс Вейзи не относилась к их числу и часто досаждала Эбигейл глупейшими язвительными замечаниями. Особенно мисс Джоан была рассержена тем обстоятельством, что все, делавшие Эбигейл предложение или ухаживавшие за ней, прежде были её почти официальными поклонниками, кроме того, все были старшими сыновьями, а это обстоятельство всегда было для неё значимым. Пожалуй, самым значимым.

...Сейчас, возвращаясь домой вместе с Эбигейл, Рейчел заметила, что подруга, всегда спокойная и безмятежная, чем-то расстроена. Она, закусив губу, всю дорогу молчала, глядя на мелькавшие за окном фонари и огни карет, но, похоже, ничего не видела.

-Что-то случилось, Эбигейл?

Мисс Сомервилл поплотнее укуталась в шаль и улыбнулась.

-Нет, что могло случиться?

-Кого ты пытаешься обмануть? Я же вижу, что ты огорчена... Опять Джоан?

Мисс Эбигейл вздохнула и покачала головой.

-Да нет, она не досаждала. Меня... меня несколько беспокоит мистер Кейтон. Он испугал меня сегодня. В нём словно проступил Мефистофель.

-Он не нравится тебе? Ты, как и Джоан, находишь его некрасивым? Она даже сказала сегодня, что у него "завораживающее уродство".

Мисс Сомервилл нахмурилась. Обычно она довольно безмятежно относилась к сказанному мисс Вейзи, не очень-то вслушиваясь в её слова и почти не замечая её самое. Но переданное Рейчел рассердило её.

-Джоан глупа, - раздраженно бросила она, но тут же и смягчилась. - У него в глазах - страдание, но там есть и душа. Знаешь, я все чаще замечаю, что у некоторых неординарных людей на лице - словно знак, печать избранности. Словно Бог отмечает души, сугубо дорогие для Него. Это, наверное, ложная мысль, ведь Господь любит всех, но всё равно - есть ведь избранничество Иова, пророков, душ, истинно предпочтённых.

-Ты считаешь, что он - кто-то из них? - мисс Рейчел не скрывала улыбки.

-Я считаю его необычным, Рейчел. Но сегодня он расстроил меня. Помнишь, утром на пикнике твой брат сказал, что мистер Кейтон написал в какой-то работе нечто странное. Я спросила сегодня у Альберта, что именно там было написано. Кузен сказал, что аристократия, по мнению мистера Кейтона, есть проявление высоты мышления, а плебейство - его низости. Они делят на две неравные части душу каждого. В себе самом, считает мистер Кейтон, можно за день семикратно вычленить черты аристократа и столько же раз увидеть черты плебея...