... Колька услышал, как бабка Галя утром тихонько будила Ваську: тот быстро встал, попил молока и ушел через двор на огород.

"За гранатой, -- понял Колька. -- А потом прямиком за Витькой, Толиком, и все вместе пойдут к оврагу разводить костер..."

Немного потянув время, он тоже встал и подошел к копошившейся у печи матери.

-- А Васька где?

Колька хитрил. Знал, что мать ходила за водой и не видела, когда Васька ушел. Мать отослала его к бабке, кормившей во дворе поросят. Бабка сказала внуку то, что он уже знал, и Колька заныл: обещал взять, а даже не разбудил. Кончилось тем, что его тоже отпустили делать шалаш. Отказавшись от завтрака и схватив несколько яблок, Колька выскочил на улицу: надо было спешить.

Местечко, где должны взрывать гранату, он знал -- Васька сам ему показывал. Овраг там широкий и глубокий, на склонах много всякой травы и отдельных деревьев. В противоположной стороне оврага, куда Колька спешил, росло несколько невысоких, но кустистых груш-дичек. Оттуда он и собирался следить за ребятами. Место для наблюдения -- просто класс: одна груша росла чуть ниже верхней отметки склона оврага. Он легко забрался на дерево, обломал мешавшие обзору кусты и, привалившись спиной к стволу, глянул на дорогу. Ребят еще не видно. Обхватив ногами крепкую ветвь, представил себя всадником на скачущей лошади. Жаль, что сабли нет, но это поправимо. Отломив подходящую ветку, Колька ударил пяткой о пятку, взмахнул веткой-саблей, лихо завопил, да чуть с груши в овраг не свалился. Оглянулся -- не заметил ли кто? Было тихо, на дороге ни души. Сразу захотелось есть. Вспомнил, как мать, упрашивала позавтракать. В кармане несколько яблок, он их достал и съел. Нарвал груш, но они были настолько кислы, что в рот не лезли. Вскоре услышал бодрые голоса ребят. Прижавшись спиной к шершавому стволу груши, затих: внимание!..

"Интересно-интересно, -- думал, глядя на шумную троицу, -- как это у них получится? Васька после начнет хвастаться, как они гранату взрывали, а он собственными глазами видел."

Толик и Шмель принесли по охапке сухих сучьев, а у Васьки под рубахой завернутая в тряпку граната. Вначале ребята заспорили, где костер лучше развести, потом спорили, куда гранату положить, дальше решали, где самим прятаться. Суетились, кричали, а Кольке было смешно. Ну и умора! Может, крикнуть? Но брат разозлится.

А потом Колька подумал, что осколки гранаты ведь могут и до груши долететь. А если в него попадут? Да-а, но могут и не долететь или не попасть, вон места вокруг сколько. Нет, уж точно не долетят, слишком далеко, успокоил сам себя. Однако присутствовавшая до этого приятная возбужденность постепенно проходила, а вместо нее появлялось волнение. Или это и не волнение, а просто испортилось настроение. Нет, чего, собственно, волноваться-то -- подумаешь, взорвется граната! Ему ли бояться, когда так прочно уселся на груше, а впереди все как на ладони. Но беспокойство нарастало.

И чего тянут? Трое один костер никак не разведут!

Наконец костер густо задымил. Ветер был в Колькину сторону, и он вскоре ощутил запах дыма. Костер разгорался, было слышно, как потрескивали ветки, дым уплывал, рассеивался и исчезал. Ребята вдруг с криком бросились прятаться, Колька тоже прижался спиной к стволу груши и крепче обхватил ногами толстую ветвь, на которой сидел. С нетерпением ждал взрыва, но его все не было, хотя костер стал догорать. Колька засомневался, -- взорвется ли граната вообще? Может, она не настоящая, потому ее и выбросили? Пора бы...

Из-за бугорка высунулись головы ребят, но тут же исчезли.

Солнце поднялось выше и своими теплыми лучами осветило склон оврага. В небе летали семейки чибисов, то спускаясь совсем низко, то взмывая высоко-высоко. На крутых склонах оврага полно их гнезд. Костер догорел. "Видно, маловато сушняка положили, вот все и погасло, -- переживал Колька. -- А может, гранату в какую-нибудь ямку положили?.." Заметил, как брат с Толиком встали и, размахивая руками, заспорили. Осторожный Витька из укрытия не высовывался. Колька прислушался, но о чем был спор, так и не разобрал. А тут еще вмешался посторонний гул: откуда, почему? Бросил взгляд на костер.

Вначале ничего не понял: остатки костра и куски черной земли вдруг взметнулись вверх, а потом в уши ударил сильный хлопок. Эхо от него волной покатилось вниз по широкому оврагу. Тут же глянул на то место, где только что стояли Васька с Толиком, но их не было. Резанула страшная мысль -- неужели осколки попали в них? Нет, не может быть! Но Шмель-то почему не встает и не кричит. Колька не знал, что делать: сидеть на груше или бежать к ребятам.

Но новый шум и треск заставил Кольку глянуть на дорогу. А там, он глазам не поверил, -- огромная колонна машин, мотоциклов, на них солдаты в чужой форме, с автоматами, непонятные крики. Воздух прорезали автоматные очереди. Мотоциклисты быстро окружили место у костра. Наконец-то Колька увидел ребят и обрадовался, что живы. К мотоциклам и машинам подъехали солдаты на велосипедах: на груди тоже автоматы, рукава по локоть закатаны. Подъехало еще несколько машин и автобус с гремевшей из него музыкой. Из легковой машины вышли важные немцы и подошли к ребятам. Колька остолбенел.

"Что делать? Что делать?.. -- лихорадочно думал. -- Сидеть или бежать? Ведь дома не знают, что тут творится..." Осторожно спустившись с груши, отполз к тропе, потом встал и, не оглядываясь, бросился бежать. Лишь бы не увидели, лишь бы не стреляли... Но выстрелов больше не было.

У цементной ямы приостановился -- погони нет. Слышал, как сзади трещат мотоциклы и гудят машины. Показались "крайние хаты". Людей на улице не видно. Как своим сказать, ведь обомрут... Кто-то Кольку окликнул. Оглянувшись, он увидел деда Сизова. Тот сидел на скамейке и курил. Колька встрече с ним даже обрадовался.

-- Чего мчишься, как угорелый? -- спросил дед Иван хриплым голосом. Дружка своего внука Петьки он привечал.

Собираясь с мыслями, Колька какое-то время молчал, потом его словно прорвало:

-- Там! -- махнул рукой, -- Там немцы, на машинах, мотоциклах, велосипедах и с автоматами!..

-- Слышал, слышал, как протарахтели. И что?

-- Они брата Ваську, Витьку и Толика забрали!

-- За что? -- нахмурился дед.

-- Гранату в костре взорвали.

-- Живы?

-- Угу.

-- А гранату где взяли?

-- Васька в траншее у леса нашел.

Затушив и бросив окурок, дед спросил:

-- Сам-то как удрал?

-- На груше сидел и все видел.

-- Понятно, понятно... А теперь слушай меня: беги домой и расскажи своим. Только не кричи, иначе все испортишь. Передай, чтобы мама и бабушка ко мне подошли. Понял? Да, еще заскочи к тетке Кате, пусть тоже придет. Беги! -- Дед легонько подтолкнул Кольку костылем в спину и, кряхтя, встал со скамейки.

... Слух о том, что ребята нашли и взорвали в костре гранату, а немцы их задержали, мгновенно облетел все Лыково, и у дома деда Ивана Сизова собралась толпа. Она гудела как пчелиный улей: думали -- что делать? Вначале хотели пойти всей толпой навстречу немцам, но потом посчитали, что лучше дожидаться тут: село немцы не минуют, тогда все и разрешится. Кольку много расспрашивали, и он рассказывал обо всем, что видел.

Вскоре послышался шум моторов, и в село въехала колонна мотоциклов, машин, а за ними -- солдаты на велосипедах. Большая часть колонны прошла в центр села, а несколько машин и мотоциклов остановились. Из легковушки вышел высокий молодой немец, к нему из автобуса подошел человек в гражданском. Солдаты вывели из автобуса и ребят. Толпа заволновалась, гул усилился. Опустив головы, ребята молчали, а человек в гражданском прокричал:

-- Слушайте! Слушайте! Сейчас будет говорить командир немецкой части Отто Шмидт.

Шум не сразу, но прекратился. Немцу поднесли из автобуса деревянную подставку, он медленно поднялся на нее и оглядел собравшихся. Потом стал выкрикивать непонятные слова, размахивать руками, но Колька разобрал лишь одно слово -- "Дон". Затем на подставку вскочил переводчик и стал переводить.