Витькин отец погиб в самом начале войны. У него три сестры, старшей Маше шестнадцать лет, она дружит с Шуркой Колесниковой. Две сестренки совсем маленькие. Витька повыше и поплотней Толика с Васькой, но когда волнуется, то дышит тяжело, с хрипом и с присвистом. Тетка Катя собиралась сына лечить, да война помешала.

Перед тем как опуститься в овраг Толик поглядел на Кольку, потом на Ваську. Намек Кольке понятен: брать его с собой или тут оставить? Ребятишки в Лыково дружили по возрасту, и те, что постарше, младших в свою компанию не принимали. В этот раз Кольке немного повезло: в яму спускаться не разрешили, а побыть наверху и поохранять -- пожалуйста. Толик предупредил, что дорога в Лыково рядом, а немцы могут появиться в любое время. Кольку это вполне устраивало, он был даже горд оказанным ему доверием, а уж подслушать, о чем ребята будут внизу секретничать, он сумеет. Пока старшие пробирались на четвереньках сквозь кусты в цементную яму, Колька выбрал позицию поудобнее, откуда можно было не только следить за дорогой, но и подслушивать. Это его, кстати, интересовало больше, чем наблюдение.

На дорогу Колька почти не глядел, будучи уверен, что на ночь глядя немцы в Лыково вряд ли заявятся, и решил пробраться к краю ямы. Подполз и замер: Васька в это время пояснял Шмелю, откуда взялась граната. А Шмелю все надо знать: много ли там траншей и окопов, есть ли еще гранаты... Толик эту болтовню прервал.

-- Давайте думать, что с гранатой делать, -- сказал он. Молчание было недолгим.

-- Чево ж тут думать? -- хмыкнул Шмель. -- В Совет сдать Бганцову!

-- Прямо так и сдать? -- подковырнул Шмеля Толик. -- А он станет расспрашивать, кто и где нашел, почему без разрешения ходил? Матери потом расскажет или деду. Ты как, Вась?

-- Глупо, не для того искал, чтобы вот так отдать. Самим пригодится.

-- А ты как думаешь?

-- Не удумал, к тебе вот пришел.

"Не пришел, а пришли", -- поморщился Колька такой несправедливости. Будто его при этом и вовсе не было!

-- Думать не-еча, -- буркнул недовольно Толик, -- это кому как. Отдать ума большого не надо. -- Все глубоко задумались. Колька слышал, как с хрипом дышал сидевший в самом углу ямы Шмель.

"Чево ж столько раздумывать! -- возмущался Колька. -- Неужто так ничего и не придумают? Надо такое, чтобы все ахнули!.." У него кое-какие мысли появились, но хотелось старших послушать. А брат молчит, Шмель, видно, наговорился, Толик тоже молчит.

Опять голос Шмеля. ...Надо же, как осторожничает -- предложил гранату закопать или где-нибудь спрятать, а потом нашим отдать. Шмель сказал, что о месте захоронения должны знать только трое.

-- Трое!.. -- усмехнулся Колька. -- А я, выходит, им не в счет... -- Толик с Васькой почему-то промолчали, и Шмель недовольно шмыгнул носом, напомнив, что ему пора докапывать яму.

-- Иди, -- спокойно сказал Толик. -- Только не сболтни никому.

-- Не дурак, -- обиделся Шмель, но уходить не спешил. Вообще-то он любил поболтать, потому и кличку пчелиную получил.

-- Поспешить бы, -- вздохнул Васька, -- дед ждет.

-- За советом ты пришел, не я, -- пробурчал Толик. Васька стал оправдываться, а Колька запереживал, что так ни до чего и не договорятся. А еще старшие! Решил подсказать.

-- Может, в пруд шурануть? -- крикнул сверху. Ваське эта мысль не понравилась, так может, Толик со Шмелем поддержат? Сказал и тут же на четвереньках выполз из кустов, будто свой пост не бросал и за дорогой следит во все глаза. "Зря насчет пруда Васька не соглашается, столько рыбы можно наглушить, а потом засолить. Дед переживает, что зимой с едой худо будет: немцы могут скотину забрать и картошку выгрести. А соленая рыба -- здорово!" -- размечтался Колька.

-- Ты, Белый, не считай себя умнее других! -- Толик выглянул из ямы, но Колька сидел там, где положено, и зорко наблюдал за дорогой, а на ней -- пусто. -- Ну и слух у Белого, -- пробурчал он и опять скрылся в яме.

Кличку Белый Колька получил за белые вихры. Таких волос ни у кого из лыковских ребят не было. Как только голова Толика скрылась в яме, Колька вновь подполз к краю оврага и, приоткрыв рот, настроился слушать. Послышался голос брата.

-- Может, в немцев, как придут, швырнуть? -- Молчание было долгим. Колька даже слышал, как в груди колотилось сердце. Голос Толика был еще тише, но Колька мог услышанное повторить слово в слово.

-- Сам бросишь или как?

И опять молчание -- но сколько же можно молчать? Почему у самого Толика никакой мыслишки? -- сердился Колька. Или сказать нечего? Он уже собрался вылезти из кустов и поглядеть на дорогу, как услышал голос Толика:

-- Давайте разведем костер и туда ее, в костер. Пускай взрывается.

-- Можно и в костер, -- не сразу, но согласился Васька. А Шмель промолчал.

"Костер так костер, -- вздохнул Колька. -- Только где?"

-- У сада Чижмак? -- предложил Толик, будто подслушав его мысли.

-- Надо поближе! -- тут же крикнул он, не сдержавшись.

-- Тебя не спрашивают, -- услышал в ответ голос Толика. -- Вась, гони его домой!

-- Вообще-то Колька прав, -- поддержал Васька брата. -- До сада далеко, а вдруг там немцы?

-- Тогда где?

-- В этом же овраге, только подальше, есть на примете одно местечко. Мы с дедом туда овец скоро перегонять станем.

-- А может, не надо? -- засомневался Шмель.

-- Чево не надо? -- удивился Толик.

-- Ну-у, в костер-то. Отдать или куда-нибудь упрятать?

-- Уже решили, понял? Или боишься, тогда так и скажи.

-- Не боюсь, но гранату... в костер...

-- Всё, всё, хватит! -- вспылил Толик.

В яму спрыгнул Колька, и -- Ваське:

-- Вы тут пока веток подсоберете, а я за гранатой смотаю и спички возьму.

-- Уймись, заноза! -- прикрикнул Васька. -- Забыл, что Шурка с молоком ждет? Твой, кстати, черед идти.

-- Шурка и сама донесет.

-- Шустрый ты, ну-ка вылезай отсюдова, -- психанул Васька и стал выталкивать Кольку из ямы. Толик и Шмель засмеялись.

-- Поддай, поддай Белому. -- Но потом Толик махнул рукой:

-- Ладно, Вась, пускай побудет. Значит, договорились, вы пораньше за мной и вместе туда, -- кивнул он вглубь оврага. -- Спички и дров прихвачу, ты тоже дровишек возьми, только посуше, -- сказал Шмелю. -- У Васьки -- граната, ему можно и без дров.

Выбрались из ямы. По дороге решали, как лучше положить гранату в костер. Перед тем как разойтись Толик напомнил Ваське, чтоб Кольку не вздумал взять, а тот страшно разобиделся и, пока шли с братом домой, угрюмо молчал. Но скоро успокоился. Он уже решил, что с дедом завтра Шурка побудет, он ее упросит, а как утром Васька пойдет за гранатой, он побежит к оврагу. Они костер станут разводить, а он с другой стороны оврага глядеть будет. Так даже лучше.

Сестра Шурка старше Кольки на пять лет. Она подвижная, сильная и на язык острая. Дед любил внучку, говорил, что ей бы пацаном родиться. Из братьев Шурка больше всех любила Кольку. Подойдет, обнимет, погладит по белым-белым вихрам и скажет:

-- Беленький ты мой! Ну почему я не такая пшеничная? -- Тряхнет головой и весело засмеется: она вообще не унывала. Лыковские ребятишки с ней считались, даже побаивались. Колька был уверен, что сестра его выручит и побудет завтра с дедом. Так и вышло. Дед Кольку тоже отпустил, хотя и предупредил, чтоб вел себя как положено! Это значит -- нос куда не надо не совать, далеко от дома не уходить и матери с бабкой помогать.

Увидев вернувшегося от деда Кольку, Васька нисколько не удивился. Расспрашивать ни о чем не стал, но предупредил, чтобы завтра не вздумал за ним тащиться. Колька промолчал. Его беспокоило лишь одно -- как бы не проспать. Но и тут повезло: Васька попросил бабку разбудить пораньше.

-- Куда собрался, внучек?

-- Шалаш делать буду, дед велел.

Больше бабка не стала допытываться, так как знала, что внуки деду помогают пасти скот, а шалаша на новом месте пока нет. "Хитро насчет шалаша", -- подумал перед сном Колька. Несколько раз прошептал слово "шалаш" и удивился, какое оно интересное: читай с любой стороны, а будет все равно -- "шалаш".