Тим обнял ее.

– Что за вопрос! Мы все выдержим, Лейни. Мы и худшее переживали.

Девушка впервые в жизни почувствовала нетерпение из-за состояния Тима. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он надел пиджак и сделал несколько шагов, чтобы выйти на улицу. Перед бюро констебля стояли лошади прибывших к нему людей. Костлявый сивый жеребец и маленький вороной конь, который почему-то показался Илейн знакомым.

Больше всего ей хотелось броситься бежать. Тим же испытывал непреодолимое желание оттянуть решение. Только что он пребывал в ожидании и был готов принять все, что угодно. Но теперь ему казалось, что он не сумеет больше выдержать ни одного удара. Процесс, возможно, даже тюрьма…

Илейн открыла дверь в бюро констебля. Тим увидел греймутского полицейского, поглощенного разговором с коллегой в похожей униформе. Одетый в штатское стройный мужчина средних лет, который сидел с ними за одним столом, проявлял нетерпение.

Илейн вошла, опустив голову. Внезапно она услышала, как взвыла Келли. Маленькая собачка протиснулась мимо Тима и ворвалась в комнату. Илейн удивленно подняла голову и увидела, как Келли с восторгом прыгает на кого-то. Виляя хвостом и лая, собака приветствовала Рубена О’Кифа.

– Папа! Папочка! – Сначала Илейн прошептала это слово, потом выкрикнула, а затем оказалась в объятиях отца.

– Мы с твоей матерью сыграли в покер на то, кто будет сопровождать констебля. И я выиграл! – с улыбкой объявил Рубен. – Впрочем, признаюсь, я сжульничал. О, Лейни, мы были так счастливы, когда ты подала весточку! Мы уже начали думать, что ты погибла!

– Разве вы меня искали? – тихо спросила Илейн. – Я не знала… Я думала, вы злитесь на меня.

Рубен снова притянул ее к себе.

– Глупышка, конечно же, мы искали тебя. Впрочем, очень осторожно, ведь за тобой охотился Джон Сайдблоссом. Но даже дядя Джордж ничего не смог выяснить…

– И неудивительно, – вмешался констебль. – Может быть, теперь мы перейдем к делу? Этот случай очень интересный, но у меня есть и другие дела.

В последнее никто не поверил, только его коллега напряженно кивнул. Это был еще молодой, очень старательный мужчина, униформа которого выглядела свежевыглаженной, несмотря на путешествие верхом.

– Джефферсон Оллбридж, – представился он. – Вы Илейн Сайдблоссом?

Илейн судорожно сглотнула. Она так давно не слышала этого имени! Нервно потянулась к Тимовой руке, но поскольку никто не приглашал его войти, тот остался стоять у двери.

Констебль наконец обратил на него внимание.

– Входите, Тим, присаживайтесь. Джефф, это мистер Тимоти Ламберт, жених мисс Лейни.

Рубен О’Киф бросил озадаченный взгляд сначала на свою дочь, затем на Тима. У него были спокойные серые глаза, волнистые каштановые волосы и усы, из-за которых он казался старше. Тим отложил в сторону костыли и с трудом уселся на один из стульев в бюро. Под взглядом О’Кифа это было сущей мукой. Тим опасался неприязни, но отец Илейн спокойно пододвинул ему стул. А затем обратился к дочери:

– Садись, Илейн. – Его голос звучал приветливо и мягко. Лейни была единственной, кто остался стоять, словно хотела выслушать приговор стоя.

– Итак, мисс Лейни… – Констебль с серьезным лицом начал слушание дела, но Тим увидел в его глазах хитрый блеск. – Во-первых, я попросил бы вас взять назад это нелепое самообвинение, которое вы мне не так давно предоставили. Я не в обиде на вас, ведь после похищения вы находились не в том душевном состоянии, а доктор заверил меня, что вы и в остальном… Ну, об этом вы расскажете отцу сами. В любом случае мы не станем предпринимать против вас никаких санкций из-за дачи ложных показаний…

Илейн то краснела, то бледнела.

– Ложные показания? Почему же…

– Конечно же, вы никогда не стреляли в своего супруга Томаса Сайдблоссома, – заявил Джефф Оллбридж. – Честно говоря, слухи соответствующие ходили, но мой… э… предшественник занялся этим делом. Ему удалось выяснить, что и мистер Джон, и мистер Томас, когда с ним стало можно говорить, четко и ясно заявили, что это был несчастный случай. Мистер Сайдблоссом чистил оружие. Да, бывает.

– Я…

– Обвинения никогда не было! – произнес Рубен О’Киф. – Мы этого тоже не знали, иначе искали бы тебя гораздо активнее. Но, судя по всему, Сайдблоссом с самого начала собирался решить это дело, так сказать, лично.

– Но ведь все знали… Уильям, Кура…

– Где же ты встретила Уильяма Мартина? – озадаченно переспросил Рубен О’Киф. – И Куру-маро-тини? Ну да ладно, об этом мы поговорим позже. В любом случае все знали, включая констебля. Не слушайте, пожалуйста, Джефферсон! Таких вещей не удержать в секрете в доме, полном слуг, и уж точно невозможно, если двадцать стригалей были, так сказать, свидетелями. Один из них нашел Томаса – и повитуха тоже была там. Судя по всему, он был обязан этой женщине жизнью; она действовала очень мужественно. И, конечно же, все сложили два и два. Констебль мог бы прижать Сайдблоссомов к стенке, но, по всей вероятности, у него были с ними свои связи и отношения.

– Прошлым летом проголосовали за его отстранение, – заметил Оллбридж. Тон у него был почти извиняющийся.

– В целом все оказалось к лучшему, – произнес Рубен.

– Как бы там ни было, я все же провел расследование, – веско продолжал Оллбридж. – Особенно то, что касается этой истории с похищением. Судя по всему, Джон Сайдблоссом не стал подавать заявление, но сам лично решил заняться вашими поисками, миссис… мисс…

– Просто Лейни, – прошептала Илейн.

– Изучив записи, которые мне удалось обнаружить, он имел информаторов практически в каждом крупном городе на Южном острове… И наиболее важную информацию дал парень из Уэстпорта. Но его человек здесь, в Греймуте, прикрывал вас, мисс Лейни.

– Он меня… но почему? – У Лейни вдруг закружилась голова. Тим взял ее за руку.

– Речь идет о шахтере с рудника Блекберн, – произнес констебль. – Этот человек – маори.

– И сын этой Эмере, экономки Сайдблоссома, – добавил Оллбридж. – Поэтому Сайдблоссом считал его своим верным помощником. Кстати, у него были отношения с одной из девушек, которая служила у вас горничной, мисс Илейн.

Паи? Или Рахера? Но ведь Паи была влюблена в Питу. Илейн совершенно растерялась.

– А девушка тоже происходила из племени, с которым у мистера Сайдблоссома, мягко говоря, были трудности …

– Рахера! – воскликнула Илейн. – Мистер Джон поймал одного маори на краже скота, а Рахера стала после этого рабыней. Она страшно боится полиции. А ведь я ей всегда говорила, что лучше признаться…

– Этого совета вам следовало бы послушаться самой, – проворчал констебль.

Оллбридж бросил на него осуждающий взгляд, поскольку ему не терпелось довести свою речь до конца.

– Итак, молодой человек оказался в сложной ситуации. Верность родственникам и любимой… Приказ хозяина…. Но когда вы, мисс Лейни, пустившись в бега, наткнулись на его собственное племя, вопрос был решен.

– Поэтому жена вождя и сказала, что в Греймуте я буду в безопасности, – пробормотала Илейн.

Констебль кивнул.

– Вот и прояснилась жгучая тайна. Я много часов размышлял о том, что же делает мой город идеальным убежищем для более или менее пропащих девушек?

– Ваше объявление о помолвке сломало вам шею, – беспощадно произнес Оллбридж. Он терпеть не мог, когда его перебивают.

Илейн покраснела. Отец снова переводил взгляд с нее на Тима.

– Мои родители непременно хотели устроить помолвку. Я пустил все на самотек, когда узнал, что Сайдблоссом жив. – У Тима возникло непреодолимое желание хотя бы как-то оправдаться.

– И после этого я собиралась сразу же пойти в полицию! – заверила присутствующих Илейн.

– Если бы вы сделали это раньше, возможно, Сайдблоссом был бы жив, – строго произнес констебль.

– И продолжал бы преследовать тебя, – заметил Рубен О’Киф. – Он никогда не оставил бы тебя в покое. Если бы ты подала нам весточку, Лейни, мы отправили бы тебя прочь из страны. Здесь тебя никто не смог бы защитить.