Это началось примерно после девичника Эшли и разрыва Кейси с Риком. Однажды утром я просто проснулась с каким-то странным чувством, словно жизнь идет вперед – и я должна идти вместе с ней. Я посмотрела на себя в зеркале в ванной, мечтая о том, чтобы увидеть кого-то другого на своем месте, не такого костлявого и нескладного. Я и чувствовала себя кем-то другим, как если бы я выросла из старой себя. Все, что я слышала и видела, теперь воспринималось немного иначе, и даже собственное дыхание казалось мне каким-то более глубоким. Все вокруг вдруг стало ярче, от пылающего синевой неба до маминого мелодичного голоса, зовущего меня по имени. Эти новые ощущения были одновременно пугающими и прекрасными.

За день до свадьбы Эшли в торговом центре был День Летней Распродажи, что означало, что все магазины выставляли на прилавки то, что им никак не удавалось продать, и перечеркивали цену, надписывая рядом вдвое меньшую. Мне пришлось прийти на работу раньше обычного, в семь утра, чтобы помочь расставить на видные места каждую пару уродливых ботинок или туфель, а затем уменьшить их цены. Далее моя работа заключалась в том, чтобы услужливо подбегать к посетителям и откровенно впаривать им ненужный никому товар. Наш менеджер, Барт, ходил туда-сюда в ожидании покупателей. День был громким и сумасшедшим, половина городка, кажется, рванула на шопинг, и я только успевала крутиться и подавать один ботинок за другим. И даже посреди всего этого безумия Барт успевал прошипеть мне на ухо, что я должна предложить носки, носки, носки…

Какая-то женщина из толпы посетителей схватила меня за руку и громко спросила:

- Вы называете двадцать баксов за детскую обувь хорошей ценой?!

На ней был верх от купальника, шорты, шлепанцы и большая соломенная шляпа. Я молча посмотрела на нее.

- Серьезно? – она взяла ботинок желто-сине-розовой расцветки, выглядящий так, словно он был сделан из Смурфика. – Я плачу десять за эту пару. Если у вас есть размер пять с половиной.

- Я не знаю… - я огляделась в поисках Барта, который ушел в ванную комнату добрых двадцать минут назад. – Не мы устанавливаем цены на обувь.

- Ну да, безусловно, - ядовито сказала она, словно я нагрубила ей. – Ладно, неважно. Просто найдите мне пятый с половиной размер, будьте любезны.

Возле меня нарисовался Барт, пахнущий мылом.

- Возникли какие-то проблемы, Хейвен?

- Пятый с половиной размер, - громко повторила женщина, помахав ботинком перед моим лицом.

- Найди пятый с половиной размер для этой дамы, - похлопал меня по плечу Барт. – Я пойду разберусь с накладными.

Я направилась в подсобку и залезла на полку обуви, что была в распродаже, в поисках уродливых Смурфиковых ботинок. Здесь были шестой и четвертый размеры, и, конечно же, никакого пятого с половиной. Я вернулась в магазин.

- Извините, у нас его нет.

- У вас его нет, - вскинула она бровь. – Вы уверены?

- Я только что смотрела, - я вдруг поняла, что даже если бы и не посмотрела, то ответила бы ей то же самое. Мне было все равно, я почувствовала какую-то силу в себе, подъем энергии. Барт смотрел на меня из-за стойки.

- Хейвен, возможно, мадам заинтересуется чем-нибудь в другом стиле, - быстро предположил он.

- Я выбрала именно эти, - покупательница потрясла ботинком снова. За ее спиной кто-то позвал:

- Мисс? Мисс? Не могли бы вы помочь мне, пожалуйста?

- У нас нет нужного вам размера, - пропела я, нацепив на лицо улыбку продавца.

- Хм, ладно, пожалуй, я поищу другую пару по этой же цене. - Она положила руку на бедро, и я буквально услышала, как зашуршали складки над поясом шорт. Некоторым людям не стоит носить купальники за пределами пляжа. – Это, по крайней мере, будет справедливо.

- У нас распродажа, мадам, размеров просто не хватает. Мне жаль, - откликнулась я, уже мысленно отстранившись от нее.

Барт был занят распутыванием шнурков, в магазине толпились покупатели, а из колонок играла музыка, и помещение вдруг показалось мне чересчур громким и жарким.

- Что ж, превосходно, - возмущенно произнесла женщина и бросила ботинок в мою сторону. Предполагалось, что он упадет в корзину для неподошедших вещей, но вместо этого он отскочил от стойки и отлетел прямо в меня. Такой вот неожиданный удар от Смурфика.

Температура вокруг меня поднялась на десять градусов, в ушах странно зазвенело, и я внезапно поняла, что будто бы проснулась от странного сна.

Покупательница уходила, шлепая своими пляжными тапками по полу, а я схватила ботинок и направилась за ней. Я до сих пор ощущала место, в которое попал отвергнутый ею товар, а в голове почему-то разом пронеслись все колкости Эшли, маленькие ушки Лорны и счастливая улыбка отца, когда он объявлял о том, что ждет ребенка. Кейси, Рик, мамина поездка в Европу – все это чертово лето пролетело перед глазами, вся моя чертова жизнь, а затем все соединилось в меня одну, почти бегущую посреди торгового центра.

- Извините, - громко крикнула я, останавливаясь позади нее. – Извините! – я крепче сжала ботинок.

Она не слышала меня, так что я поравнялась с ней и дотронулась до ее плеча.

- Да? – она обернулась, прищуриваясь.

Я просто молча смотрела на нее, не зная, что сказать. Мы стояли буквально в центре холла, вокруг нас сновали туда-сюда покупатели. Солнце ярко светило в окна, было очень жарко. Шум и голоса словно сплелись вокруг меня и начали сдавливать мое тело со всех сторон.

- Вы забыли это, - произнесла я голосом, не похожим на свой собственный, и с силой швырнула ботинок в нее. Он ударился об ее плечо и отлетел на пол, перекувырнувшись пару раз, а затем лег, словно ожидая чью-нибудь маленькую ножку.

Женщина застыла, пораженная моей наглостью, а вокруг нас медленно начала собираться толпа зевак, услышавших мой окрик и звук удара.

- Вас уволят, - произнесла она наконец с яростью, - я доложу охране торгового центра об этом! Это неслыханно!

Она огляделась вокруг и показала на всех собравшихся.

- Свидетели! Вы всё видели! Вы все свидетели этого!

Все посмотрели на меня, а я… Мне стало нестерпимо жарко, все, что я видела – ее лицо и открытый рот, кричащий что-то. Я повернулась на каблуках, оттолкнула кого-то и побежала. Я вылетела из торгового центра, надеясь убраться подальше от жары, музыки, распродажи и вопящих детей. Возгласы оскорбленной покупательницы были слышны за моей спиной, но мне было наплевать, я не собиралась ни думать о ней, ни оборачиваться назад.

Наконец я вылетела на парковку и остановилась в ярком солнечном свете. Гвендолин чувствовала себя так же? Ей тоже хотелось сбежать от всего и всех и найти единственное мирное место на земле? Если, конечно, в свои пятнадцать она чувствовала что-то подобное. И я снова побежала.

***

Я все еще неслась по улице в сторону дома, когда услышала, как кто-то громко выкрикивает мое имя. Самнер. Я не собиралась останавливаться, даже ради него, и продолжала бежать мимо соседских домов, позволяя ветру бить меня по лицу и колоть песком по щекам. В итоге я обнаружила, что оказалась в парке. Я прошла мимо качелей и гимнастической площадки, которая называлась «Креативной детской площадкой» и была построена группой чьих-то родителей-хиппи, когда я еще училась в младших классах. Площадка была полностью построена из дерева, включала в себя горку и укромные уголочки, чтобы играть в прятки. Еще там был туннель и нечто вроде шведской стенки. Когда я была маленькой, а мое тело – нормальных размеров, я и открыла для себя это место. Я могла залезть в туннель и сидеть там часами, прячась от всего и всех. Сегодня я поступила так же. Мои ноги с трудом поместились в трубу, но каким-то образом я умудрилась расположиться более-менее удобно. Труба казалась идеальным местом, где мне хотелось бы сейчас находиться.

Больше никаких носков. Я сняла бейджик и сунула его в карман, гадая, что ждет меня дома. Интересно, Барт, наверное, уже обо всем сообщил моей маме? Отправляют ли в тюрьму за то, что кидаешься ботинками посреди торгового центра? Господи, а вдруг меня арестуют?! Наверное, мне лучше не возвращаться домой. Но как же тогда быть?