В купе развязно заглянул сотрудник вагона-ресторана. Тот самый, с протокольной мордой. Он помогал мне облеванному высадится в Симферополе.

— О, бля! — Удивленно и обрадовано сказал он. — Пивка? Как оказалось, мы ехали обратно с той же бригадой.

— А сервиз и куртку я вам попозже отдам. — Сказал труженик общепита и растянул губы в своей недоброй улыбке. Лицо у него такое, что поделать?

— Какой сервиз? — Спросил Валера. Я тоже не помнил никакого сервиза, хотя где-то на задворках памяти что-то такое брезжило.

— Так ты же сервиз купил, здоровый такой. — Сказал он Валере и посмотрел на меня. — А ты куртку забыл и фляжку. Куртку я отдам, а фляжку себе возьму, распределил мое имущество сотрудник РЖД.

Он был заметно пьян, и помня нашу поездку туда справедливо рассчитывал на обильные возлияния в хорошей компании и прочие приятные бонусы. Но я пить не хотел, а Валера не мог. Хотя кое-что этот ушлый разносчик пива таки поимел. Ближе к вечеру он завел разговор о необычайно вкусном блюде, которое готовит шеф-повар вагона-ресторана «как для себя». Он расписывал вкусовые качества этого изысканного кушанья до тех пор, пока мы не стали захлебываться слюной. После чего увлек нас за столик.

Это чудо кулинарного искусства стоило как хороший обед с вином в приличном петербургском ресторане, и оказалось весьма посредственным на вкус. У меня создалось впечатление, что повар покидал в горшки остатки неиспользованных продуктов и затушил.

Незаметно наступила ночь, и проснулись мы уже в Санкт-Петербурге. Изысканные архитектурные памятники Купчино плавно проплывали за окнами. Мы подчеркнуто вежливо и с взаимными извинениями попрощались с пожилой четой, и вышли из вагона в приятную северную прохладу.

Осталось одно небольшое дело — забрать Валерин сервиз и мою куртку. Но сильнопьющий работник общепита, презрев вчерашние договоренности, к выходу из нашего вагона не явился. Нашли мы его быстро. Он просто физически не мог проснуться, превысил норму. Немного перепил.  Тем не менее, вещи мы забрали. У проводницы служебного вагона.

Типичные для Петербурга разнообразные оттенки свинца, воспетые поэтами, поначалу даже радовали глаз. После буйства крымских красок сдержанная, довлеющая в классицизму цветовая гамма северной столицы, радовала глаз строгой красотой. Но наслаждаться оттенками серого мешали снующие в огромном количестве загорелые азиатские лица, которые не гармонировали с палитрой великого города, и вносили эклектику и хаос в его строгие очертания.

Оставался последний пункт — доставка. Предварительная договоренность была, но Валера на отдыхе не мог в полной мере пользоваться дарами мобильной связи, и шансы на довоз были 50 на 50. Связаться из поезда с Ксюшей и Анжеликой не удалось, купленные у подозрительного хохла карты оплаты связи никак не желали активироваться…

И теперь Валера гордо нес по перрону купленный, потерянный, и вновь приобретенный сервиз, при этом пытался выглядеть бодрым и отдохнувшим. Отчасти было похоже.

Мы сели в модный внедорожник, под завистливые взгляды тысяч привокзальных таджиков, и поехали. Даже пробки показались после разлуки родными. Меня довезли до дому, и мы попрощались…

На этом это необычное путешествие закончилось. И что мы поняли, что вынесли, спросит меня пытливый читатель? А то, дорогие друзья, что алкоголь способен не только помочь отдохнуть, а еще и испортить отдых. Причем в большей степени именно испортить…

Гриша

Смеркалось... Город встречал еще одну ночь. Кал как обычно низвергался под землю, пенилось пиво, проезжали автомобили. Заканчивалось лето. Григорий возвращался с очередного семинара из разряда " Как стать богатым ". Да, он хотел стать обеспеченным и преуспевающим человеком. А кто не хочет? Посещение многочисленных тренингов и семинаров помогало мало, зато Григорий превратился в улыбчивого, аккуратно одетого рубаху-парня. Вкус водки был давно забыт, сигареты, лежавшие в кармане, предназначались для других, щеки горели здоровым сельским румянцем.

На лестничной площадке он встретил свою соседку. Старушку, которую жители дома ненавидели и боялись. И, как это не грешно, мечтали о ее скорейшей кончине. Старушка любила лезть в личную жизнь своих соседей, и стала виновницей нескольких разводов.

Григорий, сделав над собой нечеловеческое усилие, вежливо улыбнулся, и сказал:

- Добрый вечер, Вера Семеновна! Дай вам Бог здоровья!

- Да какое уж там здоровье... Прошамкала бабуля, и они благополучно разошлись.

Как только за Григорием захлопнулась дверь, улыбка покинула румяную физиономию юноши.

- Сука старая... - Прошипел он и прошел на кухню. После каждого семинара Григорий аккуратно конспектировал все то, что казалось ему важным и полезным. Этот вечер не был исключением.

Гриша взял свою тетрадь и задумался. Очередной «успешный человек», ведущий семинара, подвиг его разум на сладкие грезы. Вселил оптимизм и веру в завтрашний день. Фабула семинара сводилась к следующему:

- Великий Космос может исполнить желание человека, но только одно, и в тот момент, когда между ним и человеком возникает кратковременная связь. Речь лектора была убедительной, она изобиловала историческими фактами и примерами. Григорий поверил истово и сразу. Впрочем, это случалось с ним очень часто.

Со следующего дня поведение Григория изменилось. В разговорах с соседями и коллегами по работе, он стал избегать ответов на вопросы, связанные с его пожеланиями. Когда в понедельник, сотрудники в состоянии тяжелого похмелья, мечтательно произносили:

-Эх, бля, пивка бы щас... - Григорий угрюмо отмалчивался. Когда его девушка игриво спрашивала:

- Ну, Гриша, чего ты хочешь? - Он глупо улыбался и молчал, боясь впустую потратить единственное желание.

Зато у себя дома, в одиночестве, Григорий постоянно что-то желал. Великий Космос хранил молчание, и денежный дождь все не орошал его вопрошающее чело.

И вот, одним из вечеров Григорий снова встретил свою соседку, Веру Семеновну. Старушка бодро трусила с двумя гигантскими сумками, и имела цветущий вид.

- Здравствуйте, как здоровье ваше? - Из приличия спросил Григорий.

- Спасибо, сынок, не жалуюсь. Оптимистично ответила бабулька и ринулась дальше, по своим темным старушачьим делам. Григорий пожал плечами и пошел было дальше, как в мозгу взорвалось:  « Добрый вечер, Вера Семеновна! Дай вам Бог здоровья». Он Пожелал! Гриша впал в рефлексию. Очень быстро он поверил, что именно это пожелание и было тем единственным. И шанс на лучшую жизнь больше не представится.

- Не может быть! - Пронеслось в голове. Несостоявшийся миллионер уверил себя, что дальнейшее его существование не имеет никакого смысла.

С этого вечера Гриша запил. По-настоящему. Надежда растворилась, и Григорий, как мог, приближал свой конец. Ночами, в изрядном подпитии, он ломился в дверь к Вере Семеновне, и грозился ее убить. Старушка вызывала наряд милиции. И утреннее возвращение из вытрезвителя, превратилось для Григория в рутину.

Он давно уже не работал, пропивая одежду и мебель. В пустой квартире остался только один предмет роскоши - холодильник. Он был такой старый, что пропить его ни как не удавалось. По утрам Гришу мучило суровое похмелье. И он выжимал из многочисленных бутылок последние капли.

- Выпить хочу, трубы горят... - Простонал Григорий, и, понимая нелепость своих действий, в сотый раз открыл холодильник. Его глазам предстала холодная, в каплях, бутылка водки.

Григорий посмотрел на бутылку, и горько зарыдал. Слезы оставляли на его небритых щеках светлые дорожки. Он мутным взором обвел батарею бутылок на полу, беломорные окурки и объедки рыбных консервов. Сквозь слой грязи, кое-где, проступал рисунок обоев. Гриша очень медленно потянулся за бутылкой, все еще не веря в ее существование. Прикосновение к ее гладкому, блестящему боку, подтвердило его худшие подозрения. Водка была реальной как его никчемная жизнь.