— Представляю! — воскликнула Эйлис. Ей было нестерпимо жаль бедного Марка, и она мысленно благословляла Уоррена за его чуткость и доброту.

— Этот мой шаг оказался самым правильным из всех. — Уоррен отхлебнул глоток вина. — Мы сразу же стали друзьями. А вскоре Марк всем утер нос. Что касается спорта, сравниться с ним не мог никто, в особенности в футболе. Он получил закалку в трущобах Манчестера, а мы все были неженками и слабаками. Тот, кто отличился в играх на улице, будет потом побеждать где угодно.

— А учился он как?

— Лучший ученик в классе.

— И, конечно, у него появились друзья?

— Видите ли, вам как американке этого, может быть, не понять, но в Англии очень силен классовый снобизм. Большинство мальчиков Марка приняло: спорт — великий уравнитель, но некоторые так и не простили ему его происхождения. На вечеринках Джейсон и Стивен старались вовсю, чтобы каждая девочка знала о том, как беден Марк на самом деле.

— Джейсон Тэлбот и Стивен Хантер? — недоверчиво переспросила Эйлис.

— Разве Марк не говорил вам? Мы четверо никогда не ладили. Сейчас, конечно, это дело прошлое. После школы мы с Марком поступили в Лондонское экономическое училище, а Джейсон со Стивеном пополнили ряды молодых прожигателей жизни. Долгие годы мы почти не виделись и не сталкивались. Поэтому, когда вы стали жить со Стивеном, для Марка это было таким потрясением!

Эйлис вздохнула:

— Я не знала. Я и вправду очень увлеклась Марком в Мексике, но в Лондоне он показался мне совершенно другим — холодным и грубым. А со Стивеном у меня ничего не было, — посчитала нужным пояснить Эйлис. — Я просто остановилась в его доме, вот и все.

— А Марк знает это?

— Он не интересовался.

— Встретьтесь с ним. Объясните ему все. Раскройте все карты и дайте ему случай все забыть и исправить.

— Нет. Я люблю его, но, может быть, так будет лучше, — сказала она, пытаясь проглотить комок в горле. — Я забуду его. А если он что-то и чувствует ко мне, то это пройдет. Я, конечно, поступила плохо, но это ничто по сравнению с тем, как он обошелся с Каролиной.

— Вы это о чем?

Эйлис сказала Уоррену, что знает о том, как Марк использовал деньги Каролины, а потом бросил ее. Уоррен медленно покачал головой:

— Эйлис, это версия бульварных газет. Марк познакомился с Каролиной, когда она вернулась из женского пансиона в Швейцарии. Она жила тогда в Лондоне в компании других выпускниц. Красивая голубоглазая блондинка — этим все сказано. Они стали встречаться, но никто не думал, что это перерастет во что-то серьезное. Каролина обожала магазины и вечеринки. Других интересов в жизни у нее не было. Я думал, что Марку она очень быстро наскучит. Но я ошибался. Невинные голубые глаза Каролины сразили его. Тогда я решил, что наскучит ей он, так как денег, чтобы вращаться в их кругу, у Марка не было. И опять я ошибся. Очевидно, в Марке было что-то, что женщины ценят помимо денег.

Эйлис, чувствуя, как горят ее щеки, постаралась придать голосу безразличие:

— А как отнеслись к этому родители Каролины?

— Поначалу они посчитали это очередным увлечением Каролины, но когда она привела Марка в дом и даже имела смелость представить его гостям на каком-то семейном сборище, отец запретил ей общаться с ним. — Уоррен вздохнул. — Думаю, что это и решило все дело: запретный плод сладок. Если бы отец проявил безразличие, я уверен, что Каролине вскоре все это надоело бы. Марк был для нее слишком умен и слишком беден.

— Они поженились вопреки воле родителей?

— Нет. Родители дали согласие скрепя сердце, но дали и устроили пышную свадьбу. Я надеялся на лучшее, считал, что из их брака может что-то выйти. Однако Каролине быстро надоело урезать себя в расходах. Она стала позволять себе траты, на которые они не имели права, ныть и жаловаться, но Марк терпел. Он считал, что Каролина должна получать то, к чему привыкла. Он работал как каторжный, и ему удалось из небольшого наследства, полученного от одного из дальних родственников, создать громадное состояние. У Хэмптонов он не взял ни фунта, хотя они и порывались включить его в дело. И воспользоваться деньгами Каролины — а в ее личном распоряжении имелась значительная сумма — он тоже отказался.

— Так, значит, он не женился на деньгах? — прошептала Эйлис, услышав эту новую, исправленную версию. Теперь она испытывала чуть ли не отчаяние.

— Конечно. А ко времени их развода Марк вообще был богатым человеком. Он положил на содержание Каролине солидную сумму, чтобы та могла ни в чем себе не отказывать.

— Почему же они развелись? Если у него появились деньги и она могла жить как привыкла, она должна была быть вполне довольна и счастлива.

— Поймите одну простую вещь: Марк — истинный англичанин, его психология — это психология сдержанного островитянина, для которого невозможно обсуждение предметов столь щекотливых. Он не сообщал мне подробности. Однако я знал, что он обнаружил измену, после чего и оставил Каролину.

— Ой, неужели... — пробормотала Эйлис. Боже, между ними оказалось куда больше общего, чем это можно было предположить.

— Поначалу Каролина скрывала свою связь, но потом все выплыло. Марк не рассказывал мне, кто был ее любовником. Насколько мне известно, какой-то французский граф. Каролина познакомилась с ним на курорте в Марбелле. Потом она без устали звонила Марку, названивала в офис и ко мне домой, где он тогда жил. Она плакала и умоляла его вернуться, но он остался непоколебим.

— Но если он ее любил... — Эйлис слегка отодвинула от себя тарелку, и официант, маячивший в почтительном отдалении, немедленно убрал ее со стола.

— Марк говорил, что, если он простит Каролину, история эта будет повторяться вновь и вновь.

Наступило невеселое молчание, наполненное для Эйлис острым чувством невыразимой утраты. Она неверно судила о Марке, обвиняя его в том, в чем он вовсе не был виноват.

— Примерно год спустя после развода Каролина погибла в автокатастрофе. Марк считал себя ответственным за это, так как после развода она пристрастилась к спиртному. За руль она села совершенно пьяной. Кто-то бросил газетчикам неосторожные слова, что Каролина погибла при трагических обстоятельствах, не в силах пережить развод. Бульварная пресса всячески напирала на деньги Каролины и на то, что Марк якобы обобрал ее. Позже Эдвард Хэмптон, отец Каролины, опроверг эти сплетни в ряде интервью, но было уже поздно.

— Я уверена, что друзья этому не поверили.

— Конечно, не поверили. Люди слишком хорошо знали Марка. Но история эта ожесточила его и воспитала в нем предубеждение к женщинам. Однако встреча с вами много изменила.

— И я все испортила! Своими руками испортила!

— Эйлис! — Взяв ее руку, Уоррен нежно сжал ее. — Вам надо с ним встретиться.

— Привет, детка! — В гостиную вошел Стивен.

— Когда вы вернулись? — спросила Эйлис.

— Днем прилетел из Рима. У меня есть несколько свободных дней до натурных съемок в Хартуме. Думал встретиться кое с кем из старых друзей. Это ничего?

— Конечно, ничего! Это ваш дом, и вы можете приезжать сюда, когда только пожелаете.

Стивен похлопал рукой по элегантнейшему дивану.

— Сядьте сюда, детка. Расскажите мне, как идут дела.

Эйлис села рядом с ним.

— Стивен, вы знали, что «Ллойд» включил меня в черный список?

— Что-то слышал, но подумал, что это враки. Наверное, надо было разузнать поточнее, но я был так занят своей картиной. В Риме выяснилось, что это правда. Мне очень жаль. — Голубые глаза Стивена, устремленные на нее, были так чистосердечно искренни. — Но все обошлось? Как продвигается постановка?

Эйлис понравилось, что он, похоже, сказал ей чистую правду. Просто Стивен эгоист и к тому же на самом деле был совершенно поглощен подготовкой к съемкам. Она хотела было рассказать Стивену, как он ошибается в оценке развода Марка и Каролины, но осеклась, вспомнив слова Уоррена о том, как оберегает Марк неприкосновенность своей личной жизни. Целый час Стивен внимательно слушал ее рассказы о постановке. Время от времени он кивал или смеялся в нужных местах, словно в эту минуту для него не было ничего важнее ее слов. Выслушав ее, он настоял, чтобы она пошла с ним поужинать. Она колеба-лась, так как намеревалась в этот вечер добиваться свидания с Марком. Но что в конце концов изменит еще один вечер? К тому же Марк, вероятнее всего, занят.