— А ведь ты, в отличие от Брюс Ли можешь доводить мысли до окружающих. И опыт твой тоже несколько схож. Почему бы тебе не поговорить с лиромом. Объяснить. Может, поймет!

Он только хитро на меня посмотрел.

Понятно — я вываливаю задачи на него, только короб подставляй. Особенно те задачи, которые самому, совсем не охота делать. Ну а что я могу этому безногому отчаявшемуся лирому сказать? Типа, живи, я тебе работу дам! Еще и без сентиментальностей и не обойтись никак. Нафиг, нафиг!

Народу на станции прибавилось. Как и прибавилось конфликтов. Что бы окончательно не упустить контроль над порядком пришлось идти на ужесточение правил. После нескольких столкновений меж серокожими и прикрепленными к ним в качестве ученика бывшими рабами перестали разбирать, кто виноват, кто не виноват, сразу отправляли обе стороны провинившихся на поверхность планеты отрабатывать. И при этом ученики выступали как ответственные за жизнь и здоровье серокожих. Не справился — расстрел. Жестоко? Не спорю. Очень жестоко и несправедливо. Но я просто уже устал уговаривать народ оставаться благоразумным. Неблагоразумным на этой планете могу быть лишь я и точка!

Диктатор я или кто?

Особенно когда я истощенный, прибыл после захвата верфи. Мартинат то и рад, всех более менее думающих, по наводке команды Усевы из баз уже вывез. А кто работать будет? Ясно, мое распоряжение — обеспечить максимальную эффективность в постройке оборонительных проектов, в наращивание наших вооруженных сил. А думать немного, кто будет? Только Я? И Старик не отвлекался — занимался лишь своими задачами. Коих, действительно было много. Чего не отнять, того не отнять.

И, кроме того, он параллельно спроектировал и с помощью мастерских Парама построил себе передвижной комбайн. По-другому это сооружение и назвать то, язык не поворачивается. Вот действительно, инженерное решение для передвижения, массажа и отдыха травмированной личности. После обозрения этой тележки, сам собой вызывается вопрос — травмированной душевно?

Чего там только не было. Одних захватов штук восемь и вес наверно под полтонны. Но передвигался по переходам довольно живо, на зависть всем. Стоит наверно подумать и мне о каких-нибудь электромобилях. А то завидки берет, не у меня одного, когда Валк проносится мимо.

Обнаружив меня Брюс Ли всегда пытался идти следом. И потом, из-за своих ломаных дерганий в походке, как правило, отставал и, в конце концов, неизменно возвращался к входу в диспетчерскую или же сразу направлялся на заправку к своей регенерационной ячейки. Отдыхал он и набирался сил по особенному, не подвластному нашему пониманию расписанию. В общем, думаю, когда в мозгах у него замкнет, тогда и шел он регенерироваться.

После моего долгого рассматривания его креатуры и обращения: ' Дай знать, когда будешь готов для беседы с безногим лиромом. Старик тебе поможет!' — Он, дергался только вначале, дальше пошел нармальной ровной походкой и уже не отставал.

Может это и был намек, что он готов к разговору с Третаком? Раньше то, все брейк-данс вытанцовывал.

Направился в оружейный цех и подоспел как раз вовремя. Серокожие наскакивали на взъерошенного, почти двухметрового крепыша в желтой робе бывшего раба, и он размеренно, в каком-то величественном ритме, и каждый раз с хеканьем раскидывал их по ангару. Как дрова рубит! Балет, в общем!

Отошел в сторонку, потому как в наушниках уже слышал переговоры бегущих сюда бойцов. Сметут еще нафиг! А пока посмотрю. Театров, да кино тут нет, так хоть такая вот им замена.

Обнаружил бородатого Парама. Главный оружейник пытался подняться, но снова и снова сваливался на пол. Прилетело ему, похоже, нехило. Ну, жив, и, слава богу!

Мои правоохранительные органы не успели. Крепыша все же свалили. И наверно, задавили бы под кучей этого серокожего кошмара, но вбежали бойцы и распинали эту самую кучу на отдельные субъекты. И, явно, настроились пинать их дальше.

Пожалуй, надо вмешиваться, а то останусь совсем без разработчиков оружия.

Вмешался. Всех построил.

Вывел каждого третьего из серокожего строя, заставил назваться и на полном серьезе заявил, что они при любом следующем нарушении порядка любого из серокожих оружейников отправятся на планету. А то там, на базах, работать стало совсем некому.

А Парама, суке себя не сдерживающего, вообще заставлю сбрить бороду.

Он, к тому моменту уже немного оклемался, хоть и стоял на ногах все еще не прочно, не мог никак сообразить, шучу я или нет. Этого я и сам точно не знал, до того мне представление понравилось. Поэтому и пребывал все еще в благостном расположении духа. И вообще потасовка выглядела как-то нереально. Инсценировка? Что-то мне подсказывает — наш главный оружейник использует свою незаменимость на полную. И этот свой статус, ну ни как терять не хочет.

Он ведь не один такой. Так или иначе, все серокожие специалисты будут сопротивляться, бойкотировать передачу бывшим рабам своих знаний и навыков.

Объявил сбор всех руководителей направлений нашей зарождающейся экономики, армии, и флота. О, как — звучит!!!

Заодно связался с Мартинатом и отрядил одно из отделений со спецзаданием. Благо народа для этого у нас стало хватать. Оружия вот мало!

Осмотрелся и нашел Брюс Ли стоящего плотно лицом к стене недалеко от входа. Чего это он? Подошел ближе и узнал уже ранее мной обнаруженный интерфейс от системы видеонаблюдения. И ведь забыл, про него совсем. Замотался. Хотел ведь узнать, что делает здесь эта штука с возможностью входа в систему даже для моей навороченной сенсорной техники.

Совещание началось в административном секторе станции в кабинете бывшего коменданта. Собрались в узком кругу — Мартинат, да Старик. Пока все еще приходилось довольствоваться низкими и узкими креслами и такими же неудобными столами, поэтому сильно не заморачиваясь, расселись посередине комнаты. Одному Валку в своей самоходной коляске было удобно. В ней он мог располагаться во всевозможном положении. От вертикального, вверх ногами, до лежания на боку. Что он периодически нам и демонстрировал, при этом оправдываясь на невозможность находиться в одном и том же положении больше нескольких минут. Психика у него не выдерживает, видите ли!

— Слишком уж мы резко старт взяли, думается мне, а единства нет. Как бы не взорвалось все к чертям собачьим, — начал я выкладывать свои опасения. — Да, другого выхода нам на раскачку как бы и не дали…. Но все же может, стоит что-то предпринять, прежде чем ситуация перейдет черту 'невозвращения'.

Первым высказался Мартинат:

— Да, среди новобранцев растет недовольство, — подтвердил он мои опасения. — Пока не критично. Мы стараемся в подразделения направлять бойцов с различных баз. Но ведь в свободное время им не запретишь встречаться со старыми знакомцами, да друзьями. И всякий раз после таких посиделок их недовольство поддержанное товарищами растет.

— Есть предложения как нам оттянуть конфликт с личным составом?

— Нам нужны реальные боевые столкновения. Желательно с алотарами. Иначе рано или поздно их недовольство твоей постоянной защитой серокожего населения повернется против нас. Не организованно, нет, такого мы не допустим, но даже маленький спонтанный конфликт сможет разжечь пламя.

— Ты тоже считаешь, что я создал сильно мягкий режим для коротышек?

— Да! — был его ответ.

— Но ведь ты понимаешь причины такого моего подхода?

— Да!

Вот и соображай тут, как хочешь! Вроде как будет следовать за мной, потому что 'понимает'!

Потом он нам с Валком поведал о карьерном росте в особых воинских отрядах типа его 'избранных'. Десяток лиромов, фактически их там двенадцать, делится на тройки, у которых боевая слаженность и взаимозаменяемость тренируется с детства. Если происходит убыль личного состава, то предложенного кандидата от клана испытывают всем десятком. Ведь им вместе жить и возможно умирать. В случае масштабных военных операций, как правило, при обороне, за пределы гор волосатые лиромы редко выходят, происходит назначение десятника в сотника ополчения клана. А остальные бойцы распределяются в сотне уже как десятники. Так что, с сержантской деятельностью лиромы знакомы и имеют в этой области немалый опыт.