Заместителем Мартината, как я уже знал, являлся Ругат. А уже на замену Ругата готовился Третак. Именно тот самый безногий лиром. Так мы подошли к изначальной причине столь занимательного рассказа. Я просил Мартината поведать мне об этом побратиме. Так же нам было донесено о наиболее частых, в связи с его умениями, заданиях Третака в прошлой жизни. Это охранение в походе, взятие и допрос языков. Военная разведка, типа.

И как все замечательно складывается то! Если не принимать в серьез тот факт, что лиром из практически архаического средневекового периода своей цивилизации. Ну, ничего — там, где проблему нельзя решить в лоб, нахрапом, буду обходить ее с заду, с тыла, то есть.

Спросил мнение Мартината по поводу назначения Третака начальником внутренней безопасности. Будет выявлять не очень лояльные к нам частицы в нашем новом, зарождающемся обществе.

Мартинат задумался. Было видно — сначала идея его обескуражила, а потом он начал все больше проникаться к ней с симпатией.

— Если ему в помощь дать кого-нибудь из знающих здешние технические возможности…. А с народом он справится. Первое время поможем, и я, и Ругат. Есть еще вопросы с планированием действий. В чем будет заключаться конкретно его служба? Это ведь не выход в рейд! Тут мы не имеем никакого понятия.

— Конечно, поможем, будем вместе решать проблемы. Вон и Старик тоже готов, — я глянул на Валка.

Зажужжав приводами своей тележки, он только перевернулся из положения 'верх ногами' в положение 'на бок'.

В общем, согласен. Даже наверно и рад будет поразглагольствовать. Да и опыта в интригах у него должно быть много.

— Главное начать работать, а там уже будем смотреть, что и как. Кроме того, Брюс Ли будет с ним работать.

Опять жужжание приводов, очередной переворот тела Старика, сейчас уже в нормальное положение, когда голова сверху, а все остальное соответственно снизу. И вопросительный знак по нашей внутренней связи. Большой такой и ярко-красный.

— Пока получилось только короткое общение. Очень короткое! — добавил я.

Овальное, как футбольное поле помещение. И стол посередине, такой же, без углов и длинный, с утолщением в головной части в форме, наверное, гриба. Или члена, полового, если фантазия позволит представить. Мне позволила. У коротышек все навыворот, особенно дизайн. Вокруг суетились серокожие из команды Усевы, проверяли работу аппаратуры для работы в режиме видеоконференции.

Вошли, расселись во главе стола. Там где утолщение, в общем! Вытянули ноги — чертова низкая мебель. С нашим появлением гвалт разговоров, сильно усиленный авто-переводчиками, утих, все смотрели на нас. Мартинат кивнул одному из лиромов, находящегося здесь же с половиной своего отделения, рассредоточенного по помещению.

Старик, захватами отпихнув стул, долго устраивался, ища приемлемое положение тела.

Молча всматривался в лица находящегося передо мной народа. Долго. Так долго, что все без исключения под моим взглядом начали нервничать.

Я ждал доклада от группы вояк, вылетевшей на одну из баз. Не хотел начинать без оного.

С одной стороны стола расположились серокожие, с другой соответственно представители из остального сброда нашего общества.

Наконец пришло сообщение, что все готово, ждут дальнейших распоряжений.

Но сперва надо тут кое-что поправить, картинку немного улучшить.

— Парам, — обратился я к бородачу, с опухшей одной стороной лица. Фиолетовой! — Объясни мне причину конфликта со своим стажером!

— Да он тупой как полено! — вырвалось из него клокочущее негодование.

На это объект обсуждения, тот самый здоровяк встал, и по своей грузной манере двигаться — не быстро, но целенаправленно, тут же отправился обходить стол.

— Стоять! — вдруг, по знаку Мартината, рявкнул лиром, командир нашей силовой поддержки.

Защелкали затворы автоматов остальных бойцов. Типа они не готовы были к стрельбе. Ага!!! Но, думаю, иногда лишний раз дернуть затвор бывает очень полезно!

И отделение выбрал из тех, кто участвовал в бою за верфь. Против меня идти — они еще сильно подумают. Все-таки совместное участие в бою делает нехилые скрепки. Тут Мартинат был прав. Сейчас главное, что бы бойцы ни сплоховали и не понесли отсебятину, без приказа не начали стрелять в алотаров. Если ситуация эскалирует, конечно.

Крепыш остановился, с некоторой нерешительностью осмотрел бойцов и направленные на него автоматы, потом перевел взгляд на меня.

Смотрел он из под густых бровей — глаза глубоко посажены, видимо, из-за толстой лобной кости, доминирующе нависшей над его лицом.

— Сядь на место, — Спокойно проговорил я и, подождав когда он, так же медленно, размеренно двигаясь, снова сядет, добавил: — А теперь можешь снова встать и дать Параму в ухо!

Ага, сейчас уже не хочет. Гордый, типа.

— Значит, не хочешь? Хозяин барин! И не говори потом, что я тебе не давал возможности ответить на оскорбления.

Вообще интересный тип этот бывший раб, и пока единственный, кого удалось найти среди невольников с профессией инженер оружейник. Специалист по стрелковому вооружению, кстати. И из мира, уже вышедшего в космос.

Отчетливо видно, что Никор, так звали крепыша, сдерживал себя с превеликим трудом. Казалось, вот-вот психанет. Похоже, сопровождающими качествами медлительности в его движениях являлись рассудительность и здравомыслие. И еще был он от природы невероятно сильным. Все вместе взятое позволило ему возглавить банду на одной из баз планеты. Группировка Никора Оружейника была какая-то правильная, в злодействах не замечена и поэтому он остался жив и даже взят на повышение, так сказать. Без его на то согласия, стоит тоже упомянуть. Не до жира нам сейчас. Получил задание, будь добр выполнять.

Подключили экраны видеоконференции, во множестве развешанные по стенам с самыми разнообразными рожами новоиспеченных руководителей на базах. Единственным серокожим из них был Каштела, назначенный временно начальствовать над алотарами на кораблестроительной станции. Ему в поддержку, что бы случайно не оступился, там находились Ругат и Усева. Ну и, конечно же, достаточное количество бойцов.

— Это наше первое с вами расширенное совещание. Начну я его, к сожалению, с плохого. — открыл я заседание.

На большом мониторе, расположенном напротив меня, тройка бойцов целила в связанного серокожего, и в стоящего с ним рядом бывшего невольника, его стажера.

— Приговор привести в исполнение! — скомандовал я.

Голос выказал неровность, шероховатость и получилось немного с хрипотцой, обычно не свойственной мне. И, кажется, на это все обратили внимание.

Прозвучали выстрелы, тела пали. Командир отделения, лиром подошел и, пощупав пульс, сказал в камеру наблюдения, что приговоренные мертвы.

— Алотар являлся зачинщиком драки на станции. Другой казненный, гражданин Гингбара не счел нужным придерживаться правил поддержания порядка и являлся подстрекателем избиения своего бывшего серокожего наставника. Оба были сосланы для исправительных работ на поверхность планеты, — я прервался, осмотрел присутствующих, пробежался по лицам на экранах. — А теперь представьте — что произойдет, если я начну следовать только моим собственным сиюминутным желаниям, как это пытается делать каждый из вас?

Смотрят вниз. Это серокожие. А вот остальные… по-разному. Пока не понять, в общем. Надо разбираться с каждым по отдельности.

— Кто из всех вас тогда выживет? — получилось тихо, но очень зловеще, как мне показалось. — Если кому-то все еще не понятно — мне насрать на власть, и тем-более на серокожих вместе со всеми остальными. Я просто хочу жить! И жить не рабом! И если кто-то своими действиями, обдуманными или необдуманными, не важно, будет мешать этому моему простому желанию — он умрет!

Тишина! Теперь уже все взгляды вниз.

Я ведь совсем не играл. Пожалуй, хороший политик, и оратор из меня не выйдет. Скорее наоборот. Сейчас я говорил совершенно искренне, не волнуясь о том, что бы сделать эффект, повлиять на кого-то. Но до народа, вроде, что-то там дошло, даже Мартинат, кажется, проникся, хоть к нему моя речь и не относилась.