Затем, вернув тесак в ножны и сделав шаг назад, он скрестил руки на груди, да так и замер в безучастной позе.

Касание клинка было настолько невесомым, что со стороны оно могло даже показаться неопасным для приговоренного к казни. Но Чермоев, знавший толк в таких занятиях, удовлетворенно покивал головой. Молодец Ваха, настоящий мастер своего дела.

Уже через несколько секунд тонкий белесый след – под подбородком, от уха до уха, – смахивающий на безобидную царапину, стал медленно набухать кровью.

– Не отворачивайся, старлей, – властно произнес Чермоев. – Глядеть прямо, кому сказал! Жить ему осталось примерно десять минут. Это как песочные часы, понял? Но есть одно отличие… Там песок сыпется, отмеряя время, а здесь кровь капает, а с ней и жизнь уходит… А теперь смотри на меня! И слушай и соображай, быстро-быстро соображай, если не хочешь, чтобы с тобой сделали то же самое!

Он теперь стоял перед старлеем, широко расставив ноги и сцепив руки за спиной. Тот морщился – не то от боли в простреленном плече, не то от чувства собственного бессилия. Грязный запотевший камуфляж пропитался вдобавок кровью, нос и губы разбиты – кто-то из вайнахов уже сорвал на нем свою злость.

Все, что касалось непосредственно биографии этого человека, какие-либо данные относительно его армейской службы Чермоева в данную минуту никак не занимали. Его интересовали совершенно другие личности, к которым у него был свой интерес.

– Пока он живет, живешь и ты, старлей, – сказал Чермоев. – У тебя есть десять минут, а может, и меньше. Но если ты сможешь ответить на мои вопросы, тогда… Возможно, у тебя появится шанс… Вас забросили сюда вертолетом из Ханкалы, так?

Старлей что-то прошамкал разбитыми губами. Асланбек не смог ни черта разобрать.

– Говори громче и разборчивее! Так… Тебя должны были перед заданием ознакомить с таблицами радиопозывных. Верно? Вот что меня интересует… Известно ли тебе, кто работает в последнее время под позывным Мафусаил? Да, и еще… Когда вас сюда посылали, говорили ли тебе, что в этом квадрате твоя группа может пересечься с кем-то из федералов?

Офицер, по возрасту примерно ровесник Вахе, как-то неохотно покачал головой.

– Плохо, очень плохо, – поцокал языком Чермоев. – Такой молодой, зачем умирать?! Так… Майор Михайлов, слыхал про такого? Он сейчас к МЧС приписан, есть у них такой отдел – физзащиты, что, тоже не слышал? А из тех, кто служит в ГРУ, знаешь кого-нибудь? Обязан знать! Ты ж в Ханкале крутишься, не первая командировка… Ну-ка, напряги память и извилины!

Обернувшись, он показал на обмякшего парнишку, камуфляж на груди которого уже успел пропитаться кровью.

– Давай соображай живее! Ну-ка, скажи что-нибудь приятное для моего слуха…

– Пошел ты на х…й! – прохрипел старлей-десантник. – Ко-озлина чеченская…

На скулах Чермоева округлились тугие желваки, а из глаз полыхнул гнев.

– Что… Что ты сказал?!

В этот самый момент в работу включилась портативная рация – включенный на прием «кенвуд» был закреплен у Хурциева на груди поверх амуниции.

– Не жилец! – продолжал хрипеть пленный офицер. – Наши все равно вас достанут! И тебя, козел, и твоего джигита с ножичком – тоже ур-роют!

Помрачнев лицом, Асланбек расстегнул кобуру. Снял «беретту» с предохранителя, потом сделал пару шагов назад, чтобы не забрызгало кровью, и вогнал пулю прямо в межглазье. Почти одновременно с ним Сабу прикончил второго, истекающего кровью.

Чермоев, к которому быстро вернулось самообладание, вопросительно посмотрел на амира, который в момент расправы, отойдя чуть в сторону, переговаривался с кем-то по рации.

– Ну что там, Ваха?

– Это наш связник. Хоза Тепкоев. С ним Мафусаил, двое его людей и еще пара наших проводников.

– Где они сейчас находятся?

– В двух километрах, на «перекатах». Тачки спрятали в пещеру.

Чермоев жестом показал Сабу, чтобы он взял кого-то на помощь себе и избавился от трупов.

– Ваха, поднимай людей. Расставь боевое охранение. На базе останемся я, ты и еще трое по твоему усмотрению. И вот еще что… О том, кто такой Мафусаил, знаем только мы с тобой, а для остальных он наш гость – и не более того.

К моменту появления «гостей» временный лагерь практически опустел. Даже те трое вооруженных до зубов вайнахов, кому Хурциев назначил остаться, исчезли из виду – хотя располагались таким образом, что позволяло им контролировать ситуацию. Остальные, числом около двадцати, заняли наблюдательные посты в окрестностях. И еще одна группа, подведомственная Чермоеву, расположилась километрах в пяти отсюда и в случае необходимости могла быстро прийти на выручку.

Не то чтобы Асланбек не доверял визитеру, с которым уже не раз доводилось контачить, или опасался каких-то провокаций… Но береженого и аллах бережет.

Шестеро людей, одетых в разномастную камуфляжную форму, поднялись в лагерь по едва заметной тропинке, петляющей в густых, выше человеческого роста, зарослях кустарника. Чувствовалось, все они находятся в отличной физической форме: в гору шли ходко, никто не отставал и даже особо не запыхались. Мафусаил и двое его людей, выполнявших при нем функции телохранителей, а может быть, одновременно и соглядатаев, были экипированы в стандартный армейский камуфляж, но без всяких нашивок и эмблем, вооружены автоматами «АКСМ», но без обременительных лифчиков с боезапасом. И, как следовало ожидать, все трое – в шлем-масках.

Прежде чем поприветствовать «дорогих гостей», Чермоев усмехнулся про себя: надо же, как они скромны, эти люди, как не любят афишировать себя и те неблаговидные в глазах их соплеменников и сослуживцев занятия, за участие в которых они получают немалые гонорары.

– Здравствуй, дорогой кунак, – расплывшись в дружелюбной улыбке, сказал Чермоев. – Как добрались? Все ли по дороге было нормально? Ну и слава аллаху…

Обнялись по чеченскому обычаю. Ваха на правах старого знакомого тоже обнял одного из гостей, с остальными же обменялся крепким рукопожатием.

– Милости прошу, уважаемые. – Чермоев на правах старшего сделал гостеприимный жест. – У нас здесь хоть и не отель «Хилтон», но отдых и угощение вам гарантированы.

Сделав Вахе знак, чтобы тот взял под опеку людей Джабраила, Чермоев кивнул Тепкоеву, своему доверенному ансару[3], чтобы тот отошел с ним в сторонку.

– Они так втроем и приехали, Хоза?

– Да, на «уазике», как в прошлый раз. Поздно вечером приехали, около одиннадцати. Заночевали у моего двоюродного брата в Сержень-Юрте. В четыре утра я их поднял и повез в горы… Все в порядке, Асланбек, ничего подозрительного я по дороге не приметил.

Чермоев задумчиво покивал головой. Мафусаил, он же майор Михайлов, экс-сотрудник ГРУ, перешедший в начале этого года на службу в секретный департамент российского МЧС, – фигура довольно загадочная. Как и многие другие в фирме Джабраила. Зная, что случилось с его предшественником, Караванщиком, вернее, предполагая здесь самое худшее, он все же по-прежнему бесстрашно передвигается по всей горной части Чечни.

Интересно было бы узнать, сколько ему платят?

– Вот что, Хоза… Можешь возвращаться. Двух проводников, тех, что с вами были, тоже захвати с собой. И накажи им строго, чтобы держали язык за зубами!

– А как с ними быть? – ансар кивнул в сторону очищенной от мелкого кустарника поляны, куда проследовала группа людей в камуфляже. – Кто их обратно поведет?

– Это уже моя забота, – уклончиво сказал Чермоев. – Заруби себе на носу, Хоза… О том, что у тебя был контакт с этими тремя федералами, и главное, куда и зачем ты их сопровождал, не должна знать ни одна живая душа!

– Я ждал тебя вчера, Андрей. Но в любом случае я рад тебя видеть.

– Взаимно, Асланбек… Да, я получил «сигнальчик». О том, что у тебя есть для меня новости, и о том, что необходима личная встреча. Но, как тебе должно быть известно, я состою на службе. У меня есть начальство, есть определенный круг должностных обязанностей. Поэтому я вырвался на встречу с тобой сразу же, как только изыскал такую возможность.