Искренне поблагодарив летунов – «спасибо, мужики, что не гробанулись по дороге», – Бушмин повесил «калаш» на одно плечо, сумку на другое и вслед за «отбойщиками» спустился по трапу на залитую солнечным светом площадку.

Здесь, у трапа, его дожидался невзрачный белесый мужичонка с погонами старлея на плечах – это был один из помощников Колыванова, тоже из «вэвэшников», и, как многие другие местные сотрудники, он был лишь на время прикомандирован к гудермесскому филиалу, чтобы восполнить штат недостающих сотрудников.

– Здравствуй, Николай, – козырнув ответно, Бушмин пожал ему руку. – На дежурстве сегодня? Из начальства есть кто-нибудь в конторе?

– Вас Колыванов срочно к себе требует, товарищ майор, – как-то странно посмотрев на него, сказал старлей. – Он у грузовых боксов вас дожидается.

Бушмина кольнуло недоброе предчувствие.

– Добро, я только вещи сейчас в контору отнесу…

– Мне было велено дождаться «вертушки» и сказать вам, чтобы вы сразу шли к ангарам, там вас и подполковник будет дожидаться.

– А что, собственно, случилось?

– Если честно, я не в курсе. – Старлей по-змеиному облизнул бескровные губы. – Кажется, формируют колонну назначением на Аргун… Может, собираются вас старшим в прикрытие назначить?

В ходе этого короткого обмена репликами Бушмин успел незаметно осмотреться. Сейчас, когда зажглась «красная точка», он уже смотрел на окружающий его мир совершенно другими глазами. Особенно ему не нравились те мужички, что вольно расположились у соседней «вертушки». Все как один в «брониках», хотя солнце уже ощутимо припекает, а «супостата», то бишь боевиков, поблизости нет и в помине. Ну и на фига, спрашивается, они напялили на себя «жилетки»? Кого они здесь опасаются?

И ни у одного не видно боевой укладки. А зачем им «раскладки»? Только движения сковывают, а им, кажется, нужна свобода действий. Так… Вместо «калашей» у них короткоствольные «кипарисы» с навинченными глушаками. Незаметно наблюдают за Бушминым и K°, но пока ничего не предпринимают, хотя и напряжены, как пружина на взводе… Почти вплотную у трапа «вертушки» стоит грузовой «Урал» – как прикрытие на случай какой-нибудь пальбы? Или для того, чтобы мигом сунуть под тент неких людишек и тут же дать по газам, увезя их в неизвестном направлении?

«Спокойно, – приказал самому себе Бушмин. – Главное сейчас – не делать резких движений».

– Бойко, я пошел со старлеем, а вы дуйте прямиком в контору, – сказал он одному из сопровождавших его крепышей. – Захвати с собой и мой баул! А ты, Геннадий, держи «калаш»…

Вешая на плечо сотрудника свой автомат, он, едва шевеля губами, прошептал:

– Что бы ни случилось, не дергайтесь! Будет только хуже…

В дополнение к ранее увиденному он успел еще засечь мышиного цвета микроавтобус, припаркованный с торца здания, как раз там, куда направились с вещичками двое его подручных – оба они, кстати, хотя и почуяли неладное, вели себя пока довольно хладнокровно.

Путь к грузовым складам, куда он двинулся вслед за старлеем, оставался свободным. Непосредственно у вертолетов, очевидно, они не решились действовать. Опасались, наверное, что втихую им там не удастся осуществить захват. Может, не хотели лишней огласки. Кто-то сообразил, как лучше всего провернуть эту акцию: Михайлова в одну сторону, «отбойщиков» выведут на «засадный полк»…

«Не гони волну, Андрей. Ни черта ж пока еще не ясно…»

Он намеренно сбавил ход, идя медленно, как бы вразвалочку. Сделал даже небольшую остановку, прикуривая сигарету от зажигалки.

Он имел при себе «кенвуд», довольно мощную многоканальную УКВ-рацию. Мелькнула в голове мысль: не воспользоваться ли рацией, пока еще есть такая возможность? Но он ведь толком даже не знает, кто эти люди и что вообще вокруг него происходит. Если его здесь заграбастают, то дело Михайлова помалкивать в тряпочку и дожидаться, пока «крыша» не изыщет возможность вытащить его из дерьма.

Нет, сигнал «SОS» он подавать не будет.

Таких «подарков» от него никто не дождется. Он честный служака, заслуженный малый, при наградах и на ответственной должности.

Пройдя вдоль глухой кирпичной стены, они нырнули в проезд между двумя крытыми ангарами. Здесь Бушмин оказался лицом к лицу с «группой товарищей», среди которых не было обещанного замнача Колыванова, но зато имелись молодчики, специализирующиеся на поимке особо опасных преступников, – на жаргоне профессионалов таких еще называют «волкодавами».

Все было сделано очень быстро и грамотно, на счет «раз и два».

Р-раз! Молча, без всех этих «на землю! лежать!» и т. д., сблизились с объектом, уложили на землю, вывернули в суставах руки и защелкнули на них наручники сзади. К этому моменту «Урал», стоявший ранее возле вертолета, успел поменять место парковки и теперь загораживал со стороны площадки проезд к грузовым ангарам.

Дв-ва! Дюжие молодцы, подхватив свою жертву под локотки, приподняли ее с земли и, подпирая с двух сторон литыми плечами, представили пред очи своему начальству.

Командиров, судя по всему, было двое. Их лица скрывали спецназовские маски, а камуфляж, лишенный каких-либо эполет и нашивок, был на них новехонький, муха на нем не сидела.

– К-какого черта! – возмутилась жертва нападения. – Вы че, мужики, офуели совсем?! Кто вы вообще такие?!

– Федеральная служба безопасности, – глухо донеслось из-под маски. – Михайлов Андрей Михайлович? Семидесятого года рождения и так далее?

– Ну! Я – Михайлов. Документы при мне. Неплохо бы и вам свои «реквизиты» предъявить!

Сотрудник ФСБ полез в карман своей новой камуфляжной куртки, но вместо служебной ксивы достал оттуда сложенные в четвертушку бумаги.

– Вот ордер на обыск в вашем служебном помещении… Постановление на арест, выдано Северо-Кавказским главком Генпрокуратуры…

– Это какая-то ошибка, товарищи чекисты, – криво усмехнувшись, сказал «майор Михайлов». – Вам следует сначала переговорить с моим руководством! Уверен, что это всего лишь недоразумение.

– Чеченский волк тебе товарищ, – сухо сказал «гэбист». – Заткните ему пасть! Этих сволочей погрузите в «вертушку», с ними полетит группа захвата! Остальным грузиться в транспорт, и чтоб через десять минут здесь никого не было!

…Лежа на полу взмывшего в воздух вертолета, закованный в браслеты, с полотняным мешком на голове, Бушмин старался не ощущать себя арестантом.

И все же происходящее с ним не так уж и весело. Он будто гонщик «Формулы-1», у которого вдруг поехала крыша. Несется по дорожному полотну на сумасшедшей скорости, на ненадежном болиде без тормозов, рискуя не вписаться в один из поворотов или врезаться во внезапно выросшее на его пути препятствие…

Серебристый «Кадетт» ходко шел по прекрасному шоссе, проложенному в срединную часть острова. Троодос – это горный район, находящийся менее чем в часе езды от Лимасола. Дорогу туда протянули еще англичане. Они вообще много чего понастроили здесь за восемьдесят лет своего владычества – сеть дорог, аэродромы, морские причалы, целые кварталы административных и жилых зданий, – но греки-киприоты относятся к ним примерно так же, как к выходцам из Турции: без особой приязни.

Скалы, густо заросшие по склонам сосной и кедрачом, живо напомнили Мокрушину другие горы и совсем другие дороги, передвигаться по которым было не столь безопасно, как здесь, в этих мирных курортных краях. Хотя ничто в данный момент не угрожало его жизни, Рейндж временами поддавливал-таки на педаль газа – в тех местах, где «зеленка» вплотную подступала к дорожному полотну. Вроде как старался побыстрее проскочить «опасный» отрезок пути. Но тут же спохватывался и сбавлял скорость до разрешенного предела, ибо здесь, за кордоном, следует вести себя аккуратно, быть «как все», стараться не конфликтовать даже по мелочам с местными блюстителями правопорядка.

Хотя он регулярно давал самому себе установку – «Рейндж, ты в норме», – целиком адаптироваться к мирной действительности пока еще не удалось. Некоторые вещи, как выяснилось, забиты в нем уже на уровне рефлексов, когда мышцы зачастую приводятся в действие раньше, чем поступает приказ от головного мозга. Но в принципе это не так уж и плохо. Разных умников в последнее время развелось до черта. Так наловчились секретить собственные задумки, да еще параллельно в общественные массы дезу внедрять, что не только западники и прощелыги из «пятой колонны» не могут ни хрена врубиться в далеко идущие замыслы Кремля, но и сами исполнители озадаченно чешут в затылках: «Объясните толком, мужики, че делать-то надо?»