Даже после того как вся бумажная работа была закончена, воспоминания о случившемся не давали покоя Юрию Трушу — и не дают до сих пор. Ему удалось выжить, но события тех дней оставили шрамы и на теле, и в душе. «Местные жители говорят, что на мне теперь знак тигра, — поделился он. — Некоторые больше не соглашаются спать со мной под одной крышей».
Судя по одному происшествию, Труш, похоже, и впрямь носит на себе тайное клеймо, видимое только тиграм. В 2004 году Труш приехал с Сашей Сноу в Центр реабилитации диких животных, основанный тигроловом Владимиром Кругловым, чтобы запечатлеть на видео тигра в естественной обстановке. Там живет один из спасенных Кругловым тигров — внушительных размеров самец по кличке Лютый. Слово «лютый» подразумевает злобу, свирепость и хладнокровную жестокость; лютым справедливо называли Ивана Грозного, но с прислонившимся к забору вольера тигром, которого с младых ногтей растивший его Круглов нежно почесывал за ухом, имя совершенно не вязялось. Круглов отошел и отвлекся на что-то, оставив Труша, Сноу и еще нескольких посетителей возле забора, чтобы они могли рассмотреть зверя и пофотографировать. Привыкший к такого рода вниманию, Лютый вел себя спокойно и непринужденно, пока не заметил Труша. Его настроение изменилось в долю секунды. Тигр уставился на него, а затем без какого-либо предупреждения и видимых причин с рычанием бросился вперед, попытавшись с разбега перепрыгнуть через забор. По счастью, забор был слишком высоким, но когда на него обрушились двести пятьдесят килограммов живого веса, опасно накренился. Стоявший прямо напротив этого места Труш отскочил и упал на спину, словно энергия прерванного забором прыжка тигра продолжила свое движение и сбила его с ног. Сноу был рядом и помог ему подняться. «У него лицо посерело», — вспоминал он.
Рассказывая об этом эпизоде, Труш прикоснулся к груди: «Внутри у меня похолодело».
Никто не может внятно объяснить, отчего сытый и привычный к публике тигр внезапно рассвирепел и почему из всех присутствующих он выбрал именно Труша. «Видимо, существует какое-то биополе, — предположил впоследствии Труш. — Наверное, тигры как-то связаны друг с другом через космос или язык у них свой есть. Я не знаю. Не могу этого объяснить».
Подобную точку зрения вполне разделяют семьи Дункая и Пионки, и именно по этой причине те, кто придерживается традиционных верований, стараются держаться от тигров подальше. Психолог Любовь Пассар, нанайка лет пятидесяти, избавляет людей от алкогольной и наркотической зависимости, сочетая в своей работе методы западной психологии с шаманскими обрядами. Почтительный трепет перед тигром она считает «древним табу, которое наследуется вместе с генами».
Юрий Пионка тоже опасался такой «посмертной ссоры» с царем тайги. Пока они снимали шкуру с тигра в окрестностях Соболиного, он нечаянно толкнул ведро с кровью и немного облился. Он подскочил, словно прикоснулся к горящим углям, и начал торопливо соскребать кровь ножом. «О тигре одно можно сказать совершенно точно, — уверен Пионка, — это на редкость умный зверь. У него есть интеллект, и он будет целенаправленно преследовать именно того человека, который причинил ему зло. Мой отец вернулся домой [с верховьев реки] под Новый год и, когда узнал, что я участвовал в охоте на тигра, сказал мне: выброси всю одежду, которая на тебе была, и нож, которым ты снимал шкуру».
Не имело значения, что физически тигр уже был мертв. Старик Пионка считал его настоящим амбой, а это означало, что он может существовать и вне смертной телесной оболочки. Проходил ли он еще какие-то очистительные обряды, Пионка не стал рассказывать. Так или иначе, в скором времени он тяжело заболел и несколько лет не мог поправиться.
Для Труша соблюдение закона и порядка не только рабочая обязанность, но и принцип жизни. Как блюститель законности в этом глухом краю, он всегда основывается на фактах и логике — на том, что можно увидеть воочию или доказать. Однако, учитывая свой личный опыт, вполне согласующийся с верованиями коренных жителей, он готов допустить наличие у тигра сверхъестественных способностей. «Охотники и местные жители не раз говорили мне, что в присутствии тигра порой творятся странные вещи, — сказал он. — Словно удав смотрит на кролика и парализует его волю. Тигр так же может воздействовать на человека и на мир вокруг себя, это какое-то волшебство».
Именно поэтому Труш уверен, что выжить ему удалось только чудом, и считает 21 декабря 1997 года днем своего второго рождения. Каждый год члены его отряда, включая Пионку, звонят поздравить его. «Я потом как-то раз встретил Андрея Оксименко [человека, который чуть не столкнулся с тигром в лесу в тот день], — рассказывал Труш, — и говорю ему, ты, мол, родился под счастливой звездой. Он кивнул со словами: „Да, я услышал приближение грузовика и свернул с дороги в лес; спасибо, что появились вовремя“. А я ему на это: „Похоже, у нас с тобой один ангел-хранитель“».
«Еще долго после этих событий меня одолевали неприятные ощущения, когда я оказывался в лесу один или находил следы тигра, — вспоминал Труш. — И до сих пор при виде отпечатка тигриной лапы мне становится не по себе. Я не верю, когда мне говорят: „А я не боюсь тигра!“ Человек должен испытывать страх, это нормально. С тех пор мне приходилось встречать в лесу тигров, но я никогда не терял самообладания. Может, и еще доведется встретить… не приведи господь».
В 2000 году Владимир Щетинин, основатель и руководитель инспекции «Тигр», был вынужден уйти в отставку; вместе с ним уволились многие сотрудники, которых он когда-то подбирал лично, — в том числе Юрий Труш. Вскоре после этого бывший коллега Труша Александр Горборуков покончил с собой. Последовавшая «реорганизация» на всех этажах власти привела к сокращению штата и финансирования, поставив будущее инспекции под угрозу. В 2008 году один только Саша Лазуренко продолжал работать в группе, подчиняющейся инспекции «Тигр», однако после кадровых перестановок 2000 года возможности инспекции по наведению порядка в лесу резко сократились, чему отчасти способствовала коррумпированность их нового начальника (он был снят с поста в 2009 году). Зарплаты снижались, атмосфера портилась. О нынешнем положении дел можно судить по головному офису агентства. Когда инспекция «Тигр» была создана, она размещалась во Владивостоке в здании Государственного комитета по охране природы; после 2000 года ее сослали на второй этаж какого-то многоквартирного дома, до которого из центра на автобусе целый час езды с двумя пересадками.
«Вот почему я ушел и стал работать в национальном заповеднике, — говорит Труш. — Здесь у меня статус государственного инспектора: я могу написать отчет и проследить, чтобы он дошел куда надо. Если я поймаю нарушителя, у меня есть право [как когда-то в инспекции „Тигр“] довести дело до суда».
Беседовать с бывшими сотрудниками инспекции «Тигр» так же интересно, как с ветеранами распавшихся рок-групп или прославленных спортивных команд. Это были славные годы: с 1994 по 2000-й. Они были преданы своему делу, имели хорошую подготовку, достойную зарплату и реальную власть. Располагая всем необходимым для нормальной работы — обмундированием, транспортом, оружием, видеокамерами, топливом, — они пользовались вниманием прессы и уважением как браконьеров, так и простых жителей. Они даже вели просветительскую деятельность: ездили по школам и рассказывали о своей работе и о том, как важно хранить и беречь природу. Труш продолжает заниматься этим до сих пор. В те дни, когда в Приморье процветали цинизм и коррупция, инспекция «Тигр» пошла другим путем, и ее сотрудники гордились своим участием в общем процессе улучшения обстановки в регионе. Для многих из них годы работы в инспекции стали одним из лучших периодов жизни. Расцвет и закат агентства до сих пор вызывают в Труше смешанные чувства: и ностальгии, и горечи. Конечно, он и его коллеги оплакивают не только утраченные должности, они тоскуют по собственной молодости. «Я жалею только о том, что не занялся природоохранной деятельностью лет на десять-пятнадцать раньше», — признался Труш.
