72]. Такая информация совершенно неприменима к Дону, но объяснима, если говорить о

Днепре. Выше отмечалось, что средневековые географы судили о течении рек по

маршрутам купцов. Путь <из варяг в греки> по Днепру наверняка был известен

мусульманским авторам. Некоторые купцы-русы начинали свой путь в Константинополь

от Ладожского озера. Именно путь от Ладоги до Черного моря породил, как

представляется, идею о существовании реки, текущей из большого озера с севера на юг и

впадающей в Черное море. Ал-Мас'уди, видимо, пытается отождествить ее с известным

ему по письменным, восходящим к греческим источникам Тана'исом, и в его изложении

появляется фантастическая река, сочетающая в себе черты Дона и Днепра. Заметим, что в

сакалиба, помещенными на берега Тана'иса, т.е. фактически Днепра, следует, разумеется, видеть славян Киевской Руси.

Другая река тоже впадает в море Бунтус; она называется Д.н.б.х, или, на <языке сакалиба> (би-с-саклабиййа), М.лава. На этой реке живут нам.джин и м.рава из сакалиба', на ней же

поселились принявшие христианство бургары [135, с. 67]. К описанию этой реки ал-

Мас'уди возвращается в другом месте; на этот раз он упоминает о реке, именуемой на

<языке сакалиба> (би-с-саклабиййа) Д.наби, на которой живет много сакалиба, болгар и

других северных народов [135, с. 183].

Звуковое сходство, а также упоминание о болгарах определенно указывают на то, что под

упомянутой рекой подразумевается Дунай. Это название с легкостью просматривается в

форме Д.иаби. Огласовка над долом неизвестна, однако если читать Дунаби, мы получим

слово, близкое к старославянскому Доунавъ*. Окончание би вряд ли может служить

аргументом против, ибо таким образом арабы иногда передавали славянское <в>; название

русского города Турова ал-Идриси пишет как Туруби[128,с. 903,904,912; 147, т. 2, с. 193-196; 357, с. 128]. Большие трудности возникают с другим словом, которым у ал-Мас'уди

сакалиба называют Дунай. Явные различия в названии подсказывают, что М.лава - не сам

Дунай, а скорее один из его притоков. Из

5 3а*. 101

всех притоков Дуная по звуковому сходству более всего подходит Мла-ва в Сербии,

впадающая в Дунай немного западнее Браничева, однако сказать, почему река, на которой

живут немцы (нам.джин), мораване (м.рава) и болгары, называется по имени притока, не

имеющего к ним никакого отношения, сложно. В то же время других возможных

идентификаций мы тоже не находим. Интересна гипотеза М.Й. Де Гуйе, предлагавшего

считать М.лава искажением от Мурава, т.е. Морава (в Чехии) [135, с. 6,npHM./>]w. В

смысловом отношении такое чтение лучше подходит к контексту; если принять эту

поправку, появление слова М.лава следует объяснять не ошибкой переписчика, а

неправильной записью со слуха.

Упоминание о нам.джин и м.рава наводит на мысль о том, что данный фрагмент связан с

перечнем племен сакалиба в <Мурудж аз-Захаб>. По всей вероятности, мы имеем дело с

продолжением рассказа славянского информатора, вернее, с другой его частью, где

рассказывается о местах проживания различных народов. Реки информатор называет по-

славянски, и следует отметить, что источник ал-Мас'уди, а затем и он сам сообщают, что

так они именуются на <языке сакалиба>.

Изложенные выше материалы позволяют, кажется, сделать некоторые общие замечания о

представлениях ал-Мас'уди о сакалиба. Их определяющая черта - то, что они сложились не

на основе личных наблюдений, а под влиянием источников. Используя источники, ал-

Мас'уди часто неверно интерпретировал содержавшуюся в них информацию; отсюда

появление в его географии фантастических образов, таких, как булгар (волжские булгары, дунайские болгары и венгры), или Тана'ис (Дон/Днепр). То же самое можно сказать и об

употреблении понятия сакалиба. Ал-Мас'уди соединяет все фрагменты, которые в его

источниках имеют отношение к сакалиба, но делает это механически, часто не понимая

смысла. Описание славяно-германского региона становится под пером ал-Мас'уди

рассказом о сакалиба; сходным образом правители, установившие свою власть над

славянами (Карл Великий, правитель венгров, царь дунайских болгар или киевский князь), а также малик ас-сакалиба Алмуш причисляются к правителям сакалиба. Ал-Мас'уди,

таким образом, применяет название сакалиба не только к славянам, однако это вызвано не

его манерой употреблять слово сакалиба в расширенном значении, а многочисленными

ошибками в интерпретации материалов, проверить правильность которых он не мог; такие

ошибки совершает он и в других местах. В то же время там, где ал-Мас'уди не полагается

полностью на свои источники, он употребляет слово сакалиба в значении <славяне>.

Примером тому может служить описание Днепра. Рассказывая о реке Тана'ис, ал-Мас'уди

в то же время наделяет ее описанием Днепра. Помещая на Днепр сакалиба, ал-Мас'уди

применяет это название к славянам Киевской Руси.

7. Лл-Истахри (ум. после 951 г.) и Ибн Хаукал (писал в 988 г.)

Географические трактаты ал-Истахри <Книга путей и государств> (<Китаб Масалик ал-

Мамалик>) и Ибн Хаукала <Облик земли> (<Сурат ал-Ард>) весьма близки друг к другу.

Ал-Истахри в основном воспроизводит сведения более раннего географа ал-Балхи (род.

около 849/ 50 г., ум. в 934 г.); Ибн Хаукал копирует большую их часть, добавляя от себя

некоторые новые данные. Поэтому при анализе сведений о сакалиба у этих авторов

необходимо всякий раз определять, какие данные принадлежат ал-Истахри, какие - Ибн

Хаукалу.

Сведения о сакалиба у ал-Истахри довольно скудны. Описания сакалиба нигде не дается.

Единственная фраза, посвященная сакалиба, гласит, что протяженность их страны - около

двух месяцев пути в длину и приблизительно столько же в ширину [219, с. 10; ср.: 279, с.

24]. Ал-Истахри, очевидно, не располагал рассказами путешественников, побывавших в

землях сакалиба; отсюда судить о том, какой смысл вкладывается в понятие сакалиба, можно только по географической локализации.

В силу того, что ал-Истахри упоминает о сакалиба в основном мимоходом, точно

установить смысл этого названия в его произведении удается не всегда. Яснее всего

упоминание о сакалиба во фрагменте, посвященном определению протяженности земли с

севера на юг. Воображаемая линия, соединяющая северную оконечность земли с южной, начинается у Окружающего моря, проходит через земли Гога и Магога, затем за страной

сакалиба ('ала захр ас-сакалиба), потом пересекает земли сакалиба и внутренних болгар

(Булгар ад-Дахила) и идет к румийцам, а оттуда - в Сирию, Египет и далее на юг [219, с. 7; ср.: 279, с. 21]. Понятие <внутренние болгары>, как верно отмечали Д.А. Хвольсон и

Й.Маркварт, означает дунайских болгар [27, с. 83; 540, с. 517-518], ибо сам ал-Истахри

говорит впоследствии, что внутренние болгары -христиане [219, с. 226]. Понятие ард

Булгар ад-дахила еа-с-сакалиба Маркварт интерпретировал как <Дунайская Болгария>, полагая, что Булгар ад-дахила и сакалиба - взаимозаменяемые понятия [540, с. 517]. Такая

трактовка вызывает сомнения40, хотя совершенно бесспорно, что сакалиба данного

фрагмента -? северные соседи Византии.

Аналогичную информацию о сакалиба ал-Истахри излагает и в другом фрагменте, где

описывает пределы христианских земель. Христианские народы обозначаются здесь

словом рум", а пределы их владений простираются с запада на восток через земли

галисийцев, франков, Рим, Афины и Константинополь, а затем далее к стране сакалиба. Но

в более узком смысле рум - византийцы. Ал-Истахри вводит понятие <чистокровные Рум> (ар-Рум ал-махд); они живут между Римом и сакалиба. Здесь мы вновь видим