Краст, уже без опаски вошел в камеру, и подозвал своего молодого помощника.

– Поднимай ее за ноги, – скомандовал он, берясь в свою очередь за безвольно расслабленные руки.

Невольную путешественницу перенесли в соседнюю комнату, и уложили на кровать. Затем некоторое время возились, снимая куртку: не сразу удалось расстегнуть странную застежку. Зато сапожки, никаких сюрпризов не преподнесли. Остальную одежду: брюки и тонкий свитер, трогать не стали. Под конец, старший мужчина произвел беглый осмотр все еще не пришедшей в себя молодой женщины.

Лицо и руки в кровоподтеках, лоб рассечен, в уголке рта запеклась кровь. Однако увиденное, не слишком огорчило Краста.

– Ничего страшного, обычные легкие ушибы, – констатировал он.

Юноша невольно вздохнул, и побрел вслед за своим учителем на выход. С собой забрали рюкзачок, соскользнувший со спины в процессе раздевания, и верхнюю одежду девушки. Выйдя, тщательно заперли толстую, деревянную дверь на массивный засов.

Непрерывное, мелкое сокращение мышц, переходящее в дрожь, скачущие мысли, назойливые воспоминания и слишком острое восприятие всех органов чувств не давали расслабиться и спокойно отдохнуть после мучительного испытания.

С трудом открытые глаза показали только неясную белую пелену. Попытка осторожно повернуть голову, тут же отозвалась тупой болью, кровать, казалось, поплыла, и неприятный комок подкатил к горлу. Пелена никуда не делась, но теперь ее однородность нарушало какое-то темное пятно. Для того чтобы понять, что это дверь в стене, потребовалось довольно много времени. Решив, что она в больнице, Ольга успокоилась, вновь закрыла глаза и вскоре заснула.

К следующему пробуждению неприятные ощущения почти исчезли. Хотя мышцы немного ныли, а в голове роились непрошеные мысли о самых неожиданных вещах, душевных и физических сил значительно прибавилось, и общее состояние организма явно двигалось в сторону улучшения. Об этом же говорило и проснувшееся любопытство, заставившее сесть и осмотреться.

Небольшая комната с белыми стенами освещалась сумрачным светом через два, забранных толстой решеткой, приплюснутых окошка под потолком. Пожалуй, так могла бы выглядеть монастырская келья. Разве что железные прутья на окнах были лишними для нее.

Обилием мебели помещение похвастать не могло. Деревянная кровать с тюфяком, набитым сеном и такой же подушкой, стол в изголовье, и две табуретки. На столе кувшин, видимо с водой, и кружка. В противоположном углу стульчак с отверстием в сиденье, на стене рукомойник с пустым ведром под ним. Пол, вымощенный каменными плитами, дополнял общую картину монастырского жилища или тюремной камеры.

Обуви ни под кроватью, ни рядом с ней не оказалось и, поначалу, ноги, хоть и в теплых носках, мерзли. Чуть позже, правда, неприятные ощущения как-то сгладились, а потом и вовсе исчезли.

Осторожная попытка встать, удалась без неприятных неожиданностей. Собственное тело показалось чрезвычайно легким. Несколько шагов к выходу не вызвали никаких затруднений, разве что походка получилась какая-то необычная, порхающая. Впрочем, чего только со сна не покажется. А вот дверь не открывалась вполне реально. Кто-то решил не выпускать больную из этой странной палаты. Или наоборот, никого не впускать.

Вновь закружилась голова, и самым лучшим решением показалось – лечь. Глаза закрылись сами собой, а там и сон незаметно подкрался.

Утренний лучик солнца каким-то чудом проскользнул сквозь окошко, и коснулся закрытых глаз спящей девушки. Лицо ее недовольно нахмурилось, затем сморщилось, и раздалось негромкое:

– Пчхи!

В открывшихся глазах отразилось недоумение, а потом и озабоченность. Что, впрочем, было неудивительно. Комната с непритязательной обстановкой повергла бы в уныние любого, впервые попавшего сюда человека, а решетки на окнах вселили бы в него тревогу.

Решительно откинув одеяло, Ольга резко встала, поскольку чувствовала себя отлично, и это побуждало к какому-либо действию. Однако последствия от этого совершенно обыденного поступка, оказались неожиданными. Пол вдруг резко ушел вниз, а тело взлетело вверх, к потолку. В результате, чуть не упала, и пришлось извернуться, чтобы приземлиться на ноги. Столь странный эффект от обычной попытки подняться с кровати, пугал и требовал немедленного изучения.

Недолгие эксперименты показали, что все движения стали необычно резкими, да и походка очень изменилась. Каждый шаг сопровождался довольно высоким взлетом над полом. Напрашивался вывод что, либо у нее значительно прибавилось сил, либо ослабло земное притяжение. Более вероятной показалась первая причина. Ведь какая катастрофа должна была случиться, чтобы все вокруг стало в несколько раз легче?!

Единственная дверь все так же оставалась закрытой. Кому и зачем понадобилось запирать ни в чем не повинную девушку – непонятно. Правда, на тюрьму эта комната не похожа, по крайней мере, в воображении Ольги это заведение представлялось совершенно иначе. А в больнице пациентов не запирают, разве что в сумасшедшем доме. Может ее приняли за буйную? Хотя, увидь кто случайно, как она дергалась, во время своего падения в каком-то ящике, наверное, сразу захотел бы надеть на нее смирительную рубашку.

Если не получается выйти через дверь то, может, воспользоваться окном? Однако сквозь решетку, могла бы пролезть разве что кошка или некрупная собака.

Проем, через который в комнату сейчас проникали лучи солнца, располагался в метрах двух с половиной от пола. Вряд ли получится допрыгнуть. Хотя, сил вроде бы прибавилось, правда, непонятно откуда, так что попробовать можно.

Первая попытка заглянуть в окошко, закончилась сильным ударом руками о потолок. Слишком высоко подпрыгнула. А ведь высота комнаты метра три будет!

В следующий раз прыжок получился удачнее и, ухватившись за нижнюю часть проема, Ольга стала изучать открывшуюся ей панораму.

Прямо перед окном, чуть ниже уровня глаз, пролегала выложенная плиткой дорожка, затем обзор перекрывал аккуратно подстриженный кустарник, а еще дальше, виднелась серая, высокая стена. Информация изобилием не поражала. Разве что нашло подтверждение подозрение, что ее заперли в каком-то полуподвальном помещении.

В это время снаружи послышались шаги, а затем шум отодвигаемого засова. Ольга отскочила от окна и повернулась лицом к двери. В комнату вошли двое мужчин. Оба примерно с нее ростом. Один, седой, выглядит лет на шестьдесят, глаза серые, холодные, нос с небольшой горбинкой, губы тонкие. Второй, молодой парень лет семнадцати, волосы светло русые, глаза голубые, немного курносый. Оба смотрят с любопытством смешанным с опаской. Одеты как-то странно: брюки заправлены в сапожки, необычного покроя рубашки и куртки. Впрочем, это сейчас не важно. Главное, выяснить, что происходит, и куда это она попала!

– Здравствуйте. Что со мной случилось, и где я сейчас нахожусь? И почему вы меня держите взаперти? – начала разговор с вопросов Ольга.

Однако беседа получилась какой-то непродуктивной.

Пожилой что-то проговорил на незнакомом языке и показал рукой на кровать. Хочет, чтобы она легла? Так належалась уже!

– Вы что, иностранцы? Вы по-русски понимаете?

Пожилой снова заговорил, жестами намекая, что девушке следует лечь.

– Спасибо за гостеприимство, но мне пора идти, а то за меня родители волнуются.

Дверь, вошедшие в комнату люди, прикрыли, но не заперли. Несколько шагов можно пройти за пару секунд, вот только времени на это, незнакомцы не дали.

Пожилой как-то остро глянул, и тут же у Ольги все мышцы свело судорогой. Упав на пол, она закричала от боли. К счастью в памяти сразу всплыло пребывание в невесомости, и полученные там навыки борьбы с неприятными ощущениями. Проверенный способ помог и в этот раз, однако показывать это незнакомцам, пожалуй, не стоит, тем более что изображать страдания, не так уж и трудно. А то кто знает, что еще могут придумать эти то ли врачи, то ли тюремщики! Уж слишком легко, особо не задумываясь, наказали совершенно незнакомую им девушку. Вряд ли они, таким образом, набиваются в друзья.