Фишер знал, что доставив Питтмэн (она уже трижды делала попытку взойти на Эверест) на вершину, получит массу публикаций о «Горном безумии», что выдвинет его компанию в лидеры.

«Гималайские королевства» также сумели взять с собой пятидесятидевятилетнего британского актера Брайана Блессида, тоже известную личность. Его очарование Эверестом (некоторые называли это одержимостью) привлекло внимание лондонской ITN Productions. И только благодаря этому я обнаружил себя на нижних склонах горы, смотрящим на Эверест и желающим знать, каким же образом я собираюсь делать фильм о горе, на которую даже и не мечтал ступить ногой.

Предложение отправиться в Тибет было получено но телефону 4 января.

— Мэтт? Это Алисон из ITN Production. — У меня Джулиан Вэер для вас…

Мое сердце перестало биться. Мне очень нужна была работа. Кипа «последних предупреждений» валялась рядом с телефоном, недавно мы были близки к закладу нашего имущества, компания хотела отобрать дом за неуплату.

— А, Мэтт. Это вы? Как прошло Рождество?

Мы обменялись дежурными шутками.

— Дело в том, что четвёртый канал заинтересован в показе фильма о новой экспедиции на Эверест Брайана Блессида. Это десятинедельная поездка, стартует 31 марта, не заинтересует ли она вас?

Вопрос был задан мимоходом, как приглашение на вечернику.

— По какому маршруту?

На другом конце провода послышался бумажный шорох.

— С севера, с тибетской стороны, — ответил он.

С севера. Эти слова вызвали спонтанную химическую реакцию внутри меня. Со скоростью 3620 километров в час пачки электрических импульсов как борзые неслись в моем сознании. В нескольких дюймах впереди них бежал глупый заяц, на его спине красной краской было намалёвано слово «ответственность». Тридцатипятилетний женатый человек, отец троих детей, должен думать о таких вещах. Осторожно.

Но у меня не было времени, Джулиан Вэер не тот человек, кто будет ждать. Две миллисекунды, три миллисекунды, четыре…

Борзые набросились на глупого зайца с маниакальным рёвом, радостно разрывая его на куски своими клыками.

— Да.

— Хорошо, я организую встречу с Брайаном.

Звонок был прерван мягким щелчком. Дышать стало трудно.

Моя жена Фиона с пятилетним сыном Грегори, картинно расположившись на полу среди обрывков оберточной бумаги и пенопластовых внутренностей коробок от новогодних подарков, играли в настольный футбол. Семилетний Алистар настойчиво боролся с эпидемией грызунов в Супер Нинтендо, компьютерной игре, в то время как девятилетний Томас лежал на диване, делая вид, что учит уроки, читал юмористическую книгу.

— Думаю, что мне только что предложили работу.

Фиона приготовилась пробить из-за линии штрафной площадки, её палец, как пустельга на охоте, завис над маленькой фигуркой футболиста.

— О, да.

Она даже не подняла глаз. Её палец, настраиваясь на удар, сдвинулся на долю миллиметра.

— Это Эверест. Десять недель.

Её палец провел молниеносный удар, вогнав мяч, величиной с горошину, под верхнюю перекладину ворот.

— Дети, посмотрите внимательно на своего папу, вы, возможно, его долго не увидите.

Дети проигнорировали её, Грерори выстроил своих игроков для нанесения удара по центру.

— Я серьёзно. Это предложил Джулиан Вэер.

— Bay.

— Его четвёртый канал заинтересовался второй попыткой Брайана Блесснда.

— Не может быть, — Фиона быстро остановила контратаку Грегори. — Если ты думаешь, что кто-то в здравом уме собирается поручить тебе это, то ты ошибаешься. Он слишком толстый. Они уже делали фильм о его попытке влезть на эту дурацкую гору.

Нет на земле более циничного человека, чем жена внештатного телевизионного режиссера. Что касается работы, то, если бы я возвратился домой из поездки в Ватикан и сказал Фионе, что Папа собственноручно вручил мне гарантию, написанную своей кровью, что он поручает мне сделать следующий документальный фильм, её ответ был бы: «Ха-ха».

И почему это так? Одиннадцать лет назад она была двадцатитрехлетней цветущей девушкой с цветами в волосах, которая шутя ставила подножку в проходе деревенской церкви в Саксесе. Она верила всему свету и его людям. И мне. Возможно, она видела выбранную мною карьеру телевизионщика благородной, несущей развлечение и свет в дома людей. Выйти замуж за телевизионного режиссера было тем, чем можно гордиться? О, все это было прекрасно.

Теперь она знала правду. И это не есть хорошо. Телевизионный бизнес грязен. Чтобы выжить в нём, нужно быть немного лаской, немного питоном и немного волком. Чтобы в нём преуспеть, вы должны быть на 99 процентов огромной белой акулой. Способность нагло врать также быстро приходит, особенно если вы внештатный сотрудник.

Вы становитесь лаской, чтобы ваш проект программы оказался у ответственного редактора. У него уже полно предложений, таких как ваше и нет времени прочесть ни одно из них. Втихомолку, проскальзывая в вентиляционную шахту, вы кладете своё предложение ему на стол и молитесь, чтобы зазвонил телефон.

Он зазвонил. Волна радости, эйфории, ощущение; что мир прекрасен, захлестывает вас после этого.

Ответственный редактор проявил «интерес».

Вот тогда вы становитесь питоном. Вы сжимаете ответственного редактора своими кольцами. Сжимаете сильнее, а он выскакивает и исчезает. Стоит на минуту ослабить захват, и он тут же проявляет интерес к чьей-то другой идее.

Месяцами продолжаются встречи. Партнеры найдены в самых отдаленных уголках планеты. Операторы вытащены из особняков и приглашены на ланчи в столовые в квартале Сохо. Момент приближается. Телефоны накаляются докрасна. Вы снова начинаете пользоваться своей карточкой в магазине.

Вдруг мир переворачивается. Звонит ответственный редактор. Он отвергает ваше предложение.

Теперь вы становитесь волком. Вы рычите, вы обнажаете клыки и бросаетесь в бой.

Прибегая к хитрости, нытью, вранью, лести и ругани, встречая упрямый отказ, вы вынуждаете ответственного редактора изменить своё мнение.

Вдруг он обнаруживает, что перед ним величайший проект, какого он ещё не встречал.

Фейерверки. Шампанское. Вы покупаете новый ноутбук.

Все хорошо. Вы оказываетесь в каком-то уголке земного шара рядом с кинокамерой, заряженной четырьмястами фунтами целлулоида. Вы говорите «мотор». Оператор дает старт. Урчит мотор и крошечный прямоугольник света, проходя через линзы точно за одну пятидесятую долю секунды, экспонирует кадр фильма, меньше почтовой марки. Первый из миллионов кадров, которые потом составят вашу программу.

Тогда вы захотите знать, есть ли на свете ещё более ненормальная работа. Тогда вы поймете, что любите её.

Фиона победно завершила игру в футбол. Мама — 3, дитя Грегори — 0.

Я все ещё таращился на телефон. «Замётано. Это грандиозно. Я почувствовал это своими костями. Я отправляюсь на Эверест».

Фиона взглянула на меня своими большими карими глазами.

— Я собираюсь за покупками. Что бы ты хотел на ужин?

Через два дня я спустился по улице Грейс Инн в Главное Управление ITN. Главное Управление — это действительно подходяще слово, не говоря о простых офисах, расположенных здесь. Устрашающий восьмиэтажный атриум мог бы поглотить все здания других компаний, вместе взятых, где я когда-либо работал.

Стеклянный лифт со свистом вознес меня на второй этаж, где изысканный Джулиан Вэер разлил кофе из элегантного фарфорового чайника и кратко изложил суть проекта.

Предлагалось сделать одночасовой документальный фильм для четвертого канала, который будет показан под рубрикой «Неожиданные встречи». Понимая, что фильм столкнется с обычными бюджетными трудностями, мы решили создать исключительный творческий коллектив. Он должен был состоять из режиссера, в моем лице, и двух операторов, один из которых владел бы мастерством снимать на вершине, если экспедиция окажется успешной. На подготовку оставалось мало времени. Экспедиция должна была отправиться в Катманду менее чем через три месяца, а фильм до сих нор не получил определенного аванса от радиовещательной компании.