22 марта. Сегодня мне уже легче дышится. Я выбрал золотую середину. Обещал помочь Олафу и действительно помогу. Думаю, что так будет лучше. Попрошу у Навратила место в экипаже «Луча» и для себя. Конечно, я не допущу, чтобы со мной летела Алена. Кто знает, может, мне удастся разрушить планы Олафа. Если во время полета не получится его переубедить, — за восемь лет для этого найдется более чем достаточно времени — разоблачу его перед всем экипажем. Не допущу, чтобы преступление совершилось.

29 марта. Олафа приняли. Когда я об этом узнал, у меня по спине пробежали мурашки. Аленка снова в Праге. Меня мучает совесть.

30 марта. Вчера поздно вечером мне кто-то подсунул под дверь письмо. Олаф предупреждает меня, что в экипаже осталось всего два свободных места и что пришло время действовать. Завтра утром поговорю с Навратилом. ¹

1 апреля. Я успокаивал себя тем, что Навратил сочтет мою просьбу первоапрельской шуткой и вежливо откажет. Меня удивило то, что он отнесся к моим словам серьезно и сказал, что не возражает, но должен получить согласие Тарабкина. Теперь я уже не могу отступить…

— Вы и без Алены полетите? — спросил меня Навратил. Я надулся, как индюк. Однако академик добродушно улыбнулся и сказал: — Вы просто как дети! Я сразу догадался, что крылось за тем неожиданным отказом, и знал, что вы оба возьметесь за ум… Алена уже знает о вашем решении?

— Нет, нет! — сказал я быстро. — Прошу, ничего ей не говорите. С радостью полечу с вами и без нее.

Навратил пожал плечами:

— Я всегда говорил, что вы — дети… Может, вы поссорились?… Уверяю — я не допущу, чтобы Алена вас покинула…

Я чувствовал себя беспомощным. Как воспрепятствовать ее участию в этом вдвойне опасном полете?… Что я ей скажу?

2 апреля. Сегодня утром Алена прибежала ко мне и, не обращая внимания на других монтажников в зале, обняла:

— Я знала, что вы поймете!… Вы — храбрец, мой мужественный Лейф!

У меня чуть ноги не подкосились. С первого взгляда было ясно, почему она так обрадовалась — Навратил ей все рассказал.

Она усадила меня на какой-то ящик, сама села напротив. Сияла, словно солнце.

— Вы даже не представляете, как мне было тяжело… Я так стремилась лететь на Проксиму… и, признаюсь, не хотела потерять вас. Боялась, что слишком многим пожертвовала ради нашей дружбы и что когда-нибудь, — возможно, в будущем, — эта жертва встанет между нами… я счастлива, что все вышло по-другому!

Я тоже был счастлив, но и смущен:

— Итак, вы летите?

Она засмеялась:

— Конечно же, глупенький! Может быть, вы хотели бы полететь один, — вы, неисправимый эгоист?! Спрашиваете, будто не радуетесь так же, как и я!

— Радуюсь… Как не радоваться? — сказал я не очень уверенно. — Но… я боюсь за вас…

К ней уже вернулось веселое настроение:

— Что с нами может случиться?! — засмеялась она. — Что может произойти с людьми, которые отправляются под руководством Навратила завоевывать Вселенную?!

Я был обезоружен. Перед Аленой я казался сам себе глупеньким мальчишкой.

«Возможно, все кончится хорошо! — мысленно утешал я себя. — За восемь лет многое может измениться. Возможно, Олафа удастся переубедить».

26 апреля. Уже почти месяц, как я не брал в руки дневник.

Признаюсь, даже не вспоминал о нем. И не удивительно, потому что у меня теперь есть лучший слушатель. Жалко, ох, как жалко, что не могу открыть Алене самую главную тайну! Это и напомнило мне о моем верном дневнике.

День великого старта быстро приближается. Первого мая мы полетим с Аленой и всем экипажем на Луну, чтобы помочь закончить монтаж. Сейчас о нас пишут все газеты мира. И в телевизионных передачах ежедневно упоминается о нашей экспедиции. Хотенков нам, должно быть, завидует. Академия не одобрила его участие в экспедиции. Он должен остаться на Земле, чтобы в случае какого-нибудь несчастья руководить спасательными работами…

Только что мне позвонила Алена и сказала, что Навратил назначил старт на четверг, пятнадцатого мая. В этот день Луна, Земля и другие планеты будут находиться в выгодном положении с точки зрения распределения гравитационных сил.

14 мая. Корабль уже несколько дней как готов и проверен. Вчера в присутствии членов президиума Академии он получил имя, которое уже давно предложил Навратил: «Луч». Ведь он, словно луч света, помчится сквозь безграничные просторы Вселенной!

Олаф больше о своем плане со мной не говорил.

15 мая. Через два часа стартуем!

В куполе главной башни высотного дома, где проживает Зайцев с семьей, разместилась обсерватория. Сегодня, накануне старта экспедиции в глубины Вселенной, она заполнена до отказа. Телескопы, конечно, захватили старшие пионеры, а младшие терпеливо ждут, пока им хоть на минутку дадут заглянуть в окуляр.

Окруженный толпой мальчишек и девчонок, Митька Зайцев увлеченно рассказывает о героях предстоящего путешествия, с которыми он знаком лично: о Северсоне, Надежде Молодиновой, Алене Свозиловой. Всеобщее внимание так приятно мальчику, что он расхвастался:

— …Они обещали, что непременно пришлют мне приветствие с планеты Икс!… А они обязательно долетят, потому что папа специально для них придумал необычный атомный двигатель!… Папа тоже хотел лететь с ними, но мама сказала, что не пустит его…

Парень говорил бы еще неизвестно сколько, но прозвучала долгожданная команда:

— Малыши, теперь ваша очередь!

Разговоры моментально смолкли. Наблюдение за космосом — важное дело; тут уже не до разговоров.

Митька, как самый старший из маленьких, уступает очередь. Отойдя в сторону, к проему в куполе, сквозь который задувает майский ветерок, мальчик блуждает взглядом по звездному небу.

«Как это, наверное, красиво — лететь мимо сияющих звезд и смотреть на них вблизи… — думает он. — Жаль, что я еще не взрослый мужчина, как Северсон. Тогда, конечно, мама отпустила бы меня. Хотя спокойно могла бы и сейчас отпустить. Я, естественно, не побоялся бы… Вот завидовали бы ребята в школе!»

Эта выдумка начинает нравиться Митьке. Круглое помещение обсерватории вдруг превращается в кабину межзвездного ракетоплана, и мальчик представляет, что берет на себя управление…

Одно движение рычага — и звезды на небе молниеносно приближаются, превращаются в ослепительные солнца, — на крыльях фантазии лететь намного быстрее, чем на «Луче»! Посреди неба сияет большое красное солнце — Проксима. Вокруг нее вращается несколько планет. На одной из них мигают огоньки, — наверно, сигналы, которые подают жители неизвестного мира. Да, это — телеграфные знаки: «… / — «Планета Икс»!… Недалеко от большого красивого города вспыхивают прожекторы, освещая космодром. «Луч» приземляется. Раздается веселый марш и тысячи людей на космодроме радостно кричат: «Ур-р-ра! Да здравствуют жители Земли! Приветствуем вас!»

Митька первым выходит из корабля. Над толпой прокатывается удивленный ропот. «Тринадцатилетний мальчик храбро отправился в космос!» — шепчут люди. Пионерки дарят ему большие букеты цветов, а мальчишки — модели кораблей и самолетов…

Торжествующий народ несет на плечах славных путешественников до главного зала Академии планеты Икс:

— Прежде всего пообедаем, — говорит академик, очень похожий на Тарабкина. — На нашей планете дети не обязаны кушать суп, друг Зайцев. Можете сразу начинать с десерта… Внимание, сейчас придет президент Академии…

Митька смотрит на дверь… и что же он видит?… Президент у них такой же, как он, мальчишка.

— Хорошо, что вас взяли с собой в экспедицию, друг Зайцев! — говорит президент. — У нас дети занимают высшие должности. Таким образом, нам будет легче договориться…