— Пусть он нарисует карту.

Квинтере было труднее орудовать ручкой, чем вилками и сахарницей, но все-таки он изобразил какие-то кружочки, линии и зигзаги. Трейси ничего в них не понимала, но Круз утвердительно кивал головой.

Потом Квинтера стал изображать руками крутые скалы и предательские горы. Вдруг он с силой ударил кулаком по столу. Девушка вздрогнула.

— Что такое?

— С горы упали огромные камни и убили двух ослов. — Круз задал Квинтере еще несколько вопросов и потом обратился к Трейси: — Джон заплатил за ослов и заплатил Квинтере, чтобы тот никому не рассказывал, где находится пещера. Но, мне кажется, вы знали об этом, не так ли?

Покраснев от неловкости, она все-таки спросила:

— Вы поняли его объяснения? Вы сможете найти пещеру?

Круз показал ей карту.

— Это ранчо Хуарреса, с которого началось путешествие, а здесь расположено ранчо «Эсперанса». Этот кружок обозначает ту долину, где мы… — Он посмотрел на девушку, и Трейси почувствовала, как румянец снова залил ей лицо. Круз продолжал: — Где мы напоили лошадей и съели ланч. Конечно, здесь гораздо больше гор, каньонов и пересохших рек, и Квинтера изобразил далеко не все. А вот пещера. — Он показал на крестик, нарисованный проводником.

— Вы там когда-нибудь были?

— Я был недалеко оттуда, но не могу сказать, что точно в том каньоне.

— Но вы сможете найти это место?

Круз не успел ей ответить, как Квинтера стал прощаться, считая, что рассказал им все самое важное. Он почтительно выразил сожаление по поводу смерти Джона. Трейси вытащила несколько купюр из бумажника и подала их Квинтере. Тот заколебался, но потом взял деньги и поклонился девушке. Трейси и Круз еще раз поблагодарили его и остались за столиком одни.

В зеленых глазах Трейси плясали золотистые огоньки, а глаза Круза были как черный бархат, и девушка понимала, что его волнуют не только мысли о рисунках. У нее повлажнели руки, а сердце рвалось из груди. Трейси легко коснулась кончиками пальцев руки мексиканца, и внезапно между ними пробежала искра.

Круз прикрыл рукой пальцы девушки и тихо сказал:

— Трейси, мы не сможем лететь в такой туман, нам придется провести ночь здесь.

— Я понимаю, — также тихо ответила девушка. Ею овладело мечтательное настроение. Полумрак в кафе и туман снаружи. Темные нежные, ласкающие ее лицо глаза Круза. Наскальные рисунки казались нереальными, а реальность была рядом…

Она понимала, чем закончится этот день, и не желала от этого отказываться или откладывать на потом.

Трейси решила сразу объясниться с Крузом, чтобы все стало ясным и ничто не портило им волшебство необыкновенной ночи. Она начала быстро говорить, что между нею и Томом ничего не было, они просто друзья, он отвозил ее в мастерскую и пытался обучить нескольким испанским фразам.

Круз ничего не ответил. Он ей не верит? Может, она переоценила ситуацию и ее дружба с Томом не имеет для него значения? Может, у Круза и не было никаких планов в отношении нее…

Но взгляд в темные пылающие глаза показал, что она ничего не преувеличивает. Однако Круза тоже что-то волновало.

— Трейси, я знаю, о чем ты думаешь… Я не позволю… — Он сделал глубокий вдох. — Ты не поедешь в пещеру вместе со мной. Забудь об этом!

У Трейси от изумления глаза буквально полезли на лоб.

— Ты шутишь! — выдохнула она, не заметив от волнения, как они опять перешли на «ты».

— Поездка туда слишком серьезна. До сих пор я сам не знал, какая там может поджидать опасность и как далеко в горы они забрались. Ты же слышала, как падающие камни убили ослов… И вот еще что: там почти нет питьевой воды, кругом кишмя кишат скорпионы и гремучие змеи. Есть такие места, где один неверный шаг, и можно сорваться вниз. Наша поездка в ближние пещеры была воскресной прогулкой по парку в сравнении с той, которую ты собираешься предпринять. — Голос у мексиканца стал железным. — Короче, поездка слишком опасная, и ты туда не поедешь.

От негодования Трейси не могла вымолвить ни слова, но наконец спросила:

— Ты боишься брать меня с собой?

Круз презрительно скривил губы:

— Женщинам там делать нечего.

— Женщинам! Женщина! — повторила Трейси, почти не помня себя от злости. — Как можно говорить такие вещи? Но не стоит ждать ничего другого от мужчины, который отверг девушку, потерявшую невинность!

У Круза яростно засверкали глаза, он крепко сжал губы, как бы стараясь предотвратить напрасный спор. Трейси еще сильнее разозлилась, потому что он уже принял решение и не желал его обсуждать.

— Тогда я найду кого-нибудь другого, кто меня туда отвезет! — бушевала девушка. На нее уже начали обращать внимание. — Я не хочу от тебя зависеть!

На столе лежала нацарапанная Квинтерой карта. Круз взглянул на нее и насмешливо улыбнулся. Трейси пришлось признать, что в этих примитивных значках не сможет разобраться тот, кто не слышал объяснений Квинтеры. За несколько секунд волшебное очарование ночи испарилось, и Трейси снова атаковала мексиканца:

— Тебя волнует не опасность. Ты не хочешь брать меня с собой, потому что это был проект Джона и ты не желаешь довести его до логического конца. Сначала ты отправился со мной смотреть никчемные петроглифы, решив, что таким образом можно меня остановить. А теперь это! — Зеленые глаза рассыпали золотистые искры. — Ты не можешь перенести, если даже после смерти Джон получит признание!

— Трейси, мне абсолютно наплевать на Джона, — возмутился Круз, — меня волнуешь только ты. Неужели ты не понимаешь, что если после смерти Джон получит кусочек славы за счет огромного риска, то эта слава не стоит и гроша!

— Я стараюсь отыскать пещеру не только из-за него, — запротестовала девушка. — Это может стать важным археологическим открытием и пролить свет на то, кем были те художники и откуда они появились.

— Тогда следует передать информацию какому-нибудь университету или ученому-археологу, который и станет заниматься исследованиями.

— Но Джон заслужил, чтобы о нем вспомнили!

Она выпалила эти слова, еще не осознав, что попалась в ловушку. Круз мрачно усмехнулся.

— Трейси, конечно, преданность и жертвенность хороши, но до определенного предела.

— Ты так ненавидишь Джона, что не можешь думать ни о чем другом, — горько заметила Трейси. Почувствовав, что он продолжает удерживать ее руку, она попыталась вырвать ее. — Пусти!

— Не пущу, пока ты не поймешь кое-что. — Круз старался что-то ей объяснить, и на лице у него появилось выражение растерянности. Он сказал вполголоса: — Трейси, я понимаю, что ты расстроена и сердишься, но нам не стоит ссориться. Мы провели вместе такой чудесный день.

— И мы могли бы провести не менее прекрасную ночь. Ты это пытаешься мне сказать?

Она смотрела на Круза и, вопреки всему, ее не оставляло прежнее чувство влюбленности. Девушке не хватало воздуха, как будто она пробежала огромную дистанцию и должна продолжить бег, иначе случиться что-то такое, к чему она еще не готова.

Трейси с трудом перевела дыхание и снова напала на мексиканца, на сей раз точно рассчитав меру презрения в голосе:

— Ты немного запутался, не так ли? И не можешь решить, что делать: то ли не обращать на меня внимания и презирать, потому что я была женой человека, которого ты ненавидишь, то ли отомстить ему, занявшись со мной любовью. Тебе просто хочется… причинить кому-то боль, как причинили тебе.

— Ты правда считаешь, что если я займусь с тобой любовью, это будет так… болезненно?

Он тихонько погладил ее запястье. Это прикосновение, пронзив руку электрическим током, обещало райское блаженство.

— Я не имела в виду боль… в физическом смысле, — дрожа прошептала девушка.

Круз посмотрел ей в глаза, и она ощутила страстное желание. В это мгновение девушка поняла, что предмет их спора не имеет никакого значения, и невольно возвратила ласку.

На кухне раздался грохот разбивающейся посуды, и волшебство испарилось. О чем она думает? Как она решится на то, что подразумевают ласковые касания, и взгляд, и бархатный голос Круза?