Северо-восточные ветры, которые, по замечанию Бурро, к востоку от Канина Носа дуют чаще всех прочих, множество льда и наступившие темные ночи лишили его надежды в чем-либо успеть в этом году, почему и решился он плыть обратно; 10 сентября прибыл в Холмогоры, где и остался зимовать[21].
Аделунг[22] говорит, что Бурро доходил до широты 80°7'[23]. Но, рассматривая путь этого мореплавателя, легко увериться, что известие это несправедливо, тем более что не упоминают об этом ни Форстер, ни Барро, который касательно английских путешествий черпал свои известия, конечно, из полнейших и достовернейших источников.
В следующем году Бурро надеялся продолжать свое путешествие, но был послан отыскивать погибшие Виллоубиевы суда. Он вышел в море Березовым баром (the barre of Berôzova), на котором и в то время глубина была только 13 футов; возвышение прилива 3 фута. Вот названия, которые дает он некоторым приметнейшим местам берегов Белого моря:
Мыс Каменный ручей – Foxe nose;
Остров Сосновец – Grosse Island;
Мыс Воронов – Cape good Fortune;
Святой Нос – Cape Gallant;
Иоканские острова – S. John’s Islands.
О Золотице и трех островах упоминает он под настоящими их названиями.
Бурро определил широту острова Сосновца 66°24' и трех островов 66°58'30''. Обе только на 5–6' меньше новейших определений. Он останавливался на якоре за тремя островами и за Иоканскими; от мыса Ивановы Кресты (Juana Creos) перешел он прямо к Семи островам (S. George’s Islands), не остановившись у острова Нокуева, и от этого не успел в своем деле, поскольку за этим островом нашел бы искомые им суда. Проплыв мимо Большого Оленьего острова (S. Peter’s Islands), Гавриловских островов (S. Paul’s Islands), Териберского мыса (S. Sower beere), острова Кильдина (С. Comfort), Цып-Наволока (Chebe Navoloch), мыса Кекурского (С. Kegor), прибыл он в Вардгоус, откуда возвратился в Холмогоры[24].
1580. Пет и Джакман. Неудачи, встреченные англичанами на северо-востоке, заставили их на некоторое время обратиться к северо-западу. Но так как три путешествия Фробишера[25] в эту сторону были также совершенно безуспешны, то и решились они снова испытать счастье свое в восточной стороне. Общество, имевшее привилегию торговать с Россией, снарядило в 1580 году два малых судна (Barks) «Джордж» и «Виллиам» под начальством Артура Пета и Карла Джакмана. В инструкции, данной им от директора этой компании, упоминается о проливе Бурро (Burrough’s Streits), под которым разумеется так называемый Вайгатский пролив, открытие которого приписывали они капитану Бурро. Пет и Джакман отправились из Гарвича 30 мая и 23 июня прибыли в Вардгоус.
Ветры между NO и SO задержали их тут до 1 июля. Продолжая затем путь свой к востоку, «встретили они много льда, а 7 июля увидели на широте 70½° берег, льдом окруженный, который считали Новой Землей; продержавшись около него до 14-го, поплыли они к юго-востоку и 18 числа прибыли к острову Вайгач, где запаслись пресной водой и дровами. Пройдя Карское море, нашли они там такой густой лед, что 16 или 18 дней были им совершенно затерты среди густого тумана. Пробравшись к 17 августа с трудом обратно в Югорский шар, решили они возвратиться в отечество и 22 числа разлучились. Пет, проходя остров Колгуев, стал на песчаную мель (без сомнения, на Плоские Кошки); 27 августа прошел он мыс Кегор (Кекурский); 31-го обогнул Нордкап, а 26 декабря прибыл благополучно в Ратклиф. Джакман, прозимовав в одном норвежском порту к югу от Дронтгейма, на следующий год отправился в Англию и пропал без вести[26].
Аделунг[27] к этому путешествию прибавляет два любопытных письма: одно от славного того времени географа Меркатора к не менее славному Гаклюйту, другое к Меркатору от некоего Балаха. Письма эти изображают нам понятия ученых того века о положении северных стран, а последнее сверх того свидетельствует, что россияне в XVI столетии помышляли уже вступить вместе с другими народами на поприще морских открытий. По этим причинам поместил я в конце этого обозрения сокращенный его перевод.
Новая неудача надолго отклонила помыслы англичан от Северо-Восточного прохода. Нельзя не удивиться, что неуспешные поиски его в узком и неглубоком проливе, каков есть Югорский Шар, где льды необходимо должны часто спираться, так скоро лишило их всей надежды, и что никому не пришла мысль попытаться обойти с запада и севера новооткрытую ими землю, где море несравненно глубже, просторнее и, следовательно, успех должен бы быть вероятнее. Причиной тому были, без сомнения, как недостаток средств, так как все совершенные доселе путешествия снаряжены были на средства частных людей, так и то, что подобное предприятие на северо-западе обещало лучший успех. Соперники англичан на море, голландцы, только что освободившись из-под утеснительного правления Филиппа II, принялись за это дело с большей основательностью.
1594. Най и Баренц. Еще в 1593 году некоторые миддельбургские купцы, между которыми главнейший был Балтазар Мушерон, составили Общество для снаряжения на этот предмет одного корабля. Примеру их последовали энкгейзенские купцы, с помощью Генеральных Штатов и принца Мавриция Нассавского, как генерал-адмирала; а потом и амстердамские, побуждаемые к тому славным того времени космографом Планцием[28]. Миддельбургским кораблем «Лебедь» командовал Корнелис Корнелиссон Най, бывший некоторое время в России по поручениям Мушерона; ему приданы были для переводов купец Франц Деладаль, знавший хорошо русский язык, и некто Христофор Сплиндлер, урожденный славянин. Энкгейзенский корабль «Меркурий» вверен был Брандту Исбранту (иначе Брандт Тетгалес); на нем был суперкаргом[29] Иоанн Гуго фон Линшотен, описавший подробно плавание этих судов.
Капитаном амстердамского корабля «Посланник» был Виллем Баренц фон дер Схеллинг, гражданин амстердамский, искусный и опытный мореход; ему дана была еще небольшая шеллингская рыбачья яхта. Путешествие последнего описано Герритом де Веером. Экспедиция эта должна была действовать раздельно. Первым двум судам под начальством Ная положено было по примеру англичан искать проход между островом Вайгач и материковым берегом, а Баренц с другими двумя должен был плыть севернее Новой Земли по совету Планция, считавшего, что этим только путем есть возможность обрести Северо-Восточный проход.
5 июля 1594 года Най со своим отрядом отправился из Текселя в море, назначив Баренцу, который еще не совсем был готов, встречу за островом Кильдиным. Первый прибыл сюда 21-го, а последний 23 июня. 29 июня Баренц отправился в путь к северо-востоку. 4 июля усмотрел он землю, «называемую россиянами Новой Землею», а ночью прибыл к ровному, далеко от берега выдающемуся мысу, который назвал Langenefs. По «восточную сторону этого мыса, в большой губе, выезжал он на берег, но не нашел людей, а только следы их пребывания. Широта этого места 73°15'. Отсюда поплыл он далее и, миновав мыс Lagenhoeck (пo другим источникам – Саро Вахо), от Лангенеса в четырех милях[30] лежащий, достиг губы Lomsbay, пятью милями находящуюся далее и названную так по птицам, по-голландски называемым Lommen[31], которых найдено тут великое множество.
