Другой песчаный рисунок рассказывает историю Тсил-ол-ни, «Кружащихся бревен», где Народ Воды похищает земного героя и его последователей и уносит их в свой дом на дне моря. Те просят помощи у Черного Бога, который угрожает наслать огонь с небес. Народ Воды отпускает пленников и в качестве возмещения за пережитые ими тяготы делится знахарскими секретами с главным из них и членами его семьи, которые становятся предками навахо. Позже герой видит конфигурацию из кружащихся бревен с парами черных и белых yei, мудрых духов, стоящих на внешних концах образующегося креста. Они дают ему семена и наставления о способах земледелия, которое становится основой их жизни на юго-западе.
Рисунок Тсил-ол-ни часто использовался в знахарских церемониях. Его «кружащиеся бревна» с мудрыми духами на концах образовывали контуры свастики. Существовали два ее варианта, соответствующих двум мировым потопам, одному на востоке, другому — на западе, о которых говорят индейцы хопи. Левосторонний посвящался прибытию выживших после катастрофы на востоке, где, по мнению некоторых исследователей, находилась Атлантида. Более раннюю миграцию через океан, с запада, символизирует правосторонний вариант. Предания об этих переселениях причудливо сочетаются в Камне-Лабиринте — сером валуне с замысловатым узором, заключенным в квадрат со стороной 3,5 фута.
Шаманы навахо чертят символ свастики в центре своего песчаного рисунка
Петроглиф находится на склоне горы к востоку от Хемета в штате Калифорния, примерно в 90 милях к юго-востоку от Лос-Анджелеса. Легкая патина на его поверхности, известная как «пустынный загар», указывает, что резьба была выполнена 4–3 тысячи лет назад, несмотря на возражения консервативных археологов (основанные на сомнительных свидетельствах), что им не может быть более нескольких сотен лет. Лабиринт имеет форму свастики, но в нижнем левом углу квадрата есть простой, гораздо меньший по размеру, правосторонний крест с загнутыми концами, известный в буддизме как sauvastika (правосторонняя свастика). Правосторонняя и левосторонняя свастики — распространенные образы в Юго-Восточной Азии, где они обозначают правую и левую ноги Будды и ассоциируются с его миссионерскими странствиями по миру. Как таковая буддийская свастика на калифорнийском петроглифе свидетельствует о том, что азиаты и древние американцы могли независимо получить этот символ из общего источника.
Черчвард считал свастику лемурийской эмблемой за десятилетия до того, как узнал, что этот знак использовали индейцы хопи для обозначения прибытия бежавших от Великого Потопа. Он утверждал, что свастика первоначально была одним из самых важных символов Лемурии, воплощавшим «четыре великих первозданных силы» Вселенной и «Ключ всемирного движения». Сходные мотивы присутствуют в других произведениях искусства навахо, таких как «кружащиеся радуги» в форме свастики, которые, по свидетельству «песчаного художника» из племени отоми Дэвида В. Вилласеньора, представляют собой «самую мощную силу в творческом духе эволюции».
Радуги стражи — Na'a-tse-elit yei — защищают от повторения потопа, уничтожившего прошлый мир. Черчвард писал, что лемурийская свастика обозначала силу, «действующую с запада на восток», что совпадает с преданиями хопи, которые соотносят миграцию своих предков с запада на восток с правосторонней свастикой. Народ соседнего племени чтит Пошайанкайю, который привел предков зуни на американский Юго-За-пад после почти полного истребления во время Великого Потопа. В память об этой массовой миграции некоторые изделия зуни украшены узором из свастик.
Если бы этот, предположительно лемурийский, знак отсутствовал на островах Тихого океана, мы могли бы усомниться в его связи с Му. На самом деле, он пользовался особым почтением у гавайцев под названием Крест Теаве и, согласно Лейнани Мелвилл, обозначал «Верховного Отца, бога пламени, которого часто называли «Всемогущим пламенем Творения», породившим все формы жизни на Земле». Описание свастики не только характеризует Лемурию как источник цивилизации, но и перекликается по смыслу с греческой свастикой, знаком Прометея, чья палочка для добывания огня была подарком первобытному человечеству. По другую от гавайцев сторону Тихого океана, когда неграмотным полинезийцам предлагали подписывать документы, составленные европейскими исследователями конца XVIII века, они часто рисовали правостороннюю свастику, этот символ использовался их предками во время Великого Потопа.
Гавайский жрец мистического культа кахуна носит головной убор, напоминаюищй те, что приняты «желтошапочников», последователей тибетского буддизма. На Гавайях и в Тибете сохранились туземные предания о миссионерах, прибывших из допотопного царства
Свастика также включалась в декоративное украшение из перьев, символизировавшее Чаучиутликуэ, «Владычицу в бирюзовом платье» — морскую богиню, изображаемую в храмовой живописи восседающей на троне, вокруг которого люди тонут в огромных водоворотах. Миф о Чаучиутликуэ явно отражает воспоминание о страшной морской катастрофе. Как и гавайский Крест Tea ве, крест майя с загнутыми концами символизировал огонь.
Считается, что свастика была занесена в Индию вторгшимися арийскими племенами в XVIII веке до н. э., но она уже почиталась как священный символ цивилизацией долины Инда за тысячу лет до этого. На оборотной стороне знаменитой цилиндрической печати из Мохенджо-Даро с изображением бизона нарисована правосторонняя свастика.
То обстоятельство, что знак свастики играл важную роль в ритуалах многих культур в течение тысячелетий, не так удивительно, как практически одинаковое его смысловое значение у совершенно разных народов. Мы снова встречаем свастику высоко в горах Гималаев, где этот символ, нанесенный на язык Ньятри Тсенпо, обеспечил ему трон первого царя Тибета. Легенда подразумевает, что он говорил слова, исполненные тайного смысла. Знак свастики был повсеместно признан как обозначение высшей духовной силы и назван писателями-символистами Татьяной и Мирабель Блау «остатком древнетибетской религии Бон».
Бон — обобщающий термин для разных мистических традиций Тибета, существовавших до начала VIII века н. э., когда они смешались с буддизмом и образовали политеистический синтез. Он происходит от словосочетания Бон па — «декламация магических формул», и подразумевает духовные знания, управление демоническими силами, переселение душ в те или иные материальные формы. Последователи этого анимистического культа, считающего все предметы одушевленными, верили, что декламация или монотонное песнопение на определенные тексты, известные как мантры, оказывает мощное воздействие на духовный и физический план бытия. С помощью мантры можно было сплести заново ткань отдельной человеческой судьбы или поднимать в воздух многотонные каменные блоки, находясь в измененном состоянии сознания.
Мистическая религия шаманского экстаза и манипулирование звуком, писал тибетский историк Нанкхай Норбу, были представлены в начале И века до н. э. чужеземцем по имени Шенраб Мивоче. Как и буддисты, которые пришли спустя много столетий после него, Мивоче объединил туземные мистические культы под общим названием Бон. Он поселился в Шансуне, на западе Тибета, между горой Кан Ринпоче (более известной как Кайлас) и озером Мафам, или Манасаровар, которые до сих пор остаются двумя самыми священными местами в мире для миллионов жителей Азии. По замечанию Норбу, этот регион «во всех отношениях можно считать колыбелью тибетской культуры». Гору Кайлас называли «горой свастики», она якобы ось мира, вокруг которой вращается Земля, для паломников, испытывающих духовное озарение. Термин «Ось мира», или «Пуп Земли», ранее уже встречался во время наших поисков следов Лемурии на острове Пасхи, первоначально известном как Те-пито-те-хенуа, а также в инкской столице Куско.
Норбу пишет о Мивоче: «Главной целью его миссии было обновление и реформирование существующих родственных и ритуальных традиций», а не их искоренение; к примеру, он заменил ритуалы жертвоприношения людей и животных на жертвенные подношения в виде глиняных фигурок, этот обычай до сих пор соблюдается далай-ламой и его последователями. Судя по его заботе о сохранении жизни, мы можем прийти к выводу, что принцип сострадания ко всем живым существам, центральный в тибетском буддизме, тоже связан с Мивоче. Место, где он поселился, насыщено ассоциациями с его таинственными идеями. Если шан означает «дорогой», «возлюбленный», тун — тибетская птица Га-руда, мифическое воплощение огня, чья эмблема — свастика. Однако «огнем Мивоче» была энергия Кундо-лини, которой обладают все чувствующие существа — внутренняя энергия, распространяющаяся вверх от витка у основания позвоночника человека. Ее можно либо превратить в пламя с помощью катарсиса, либо пробудить в результате медитации для духовного просветления и диалога с Великим Сострадательным Разумом, который есть Вселенная. Этот «огонь» считается самым активным из пяти элементов религии Бон.
