Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Преданная дочь хотела только поднести божественной матери этот небольшой подарок.

Глаза мужчины расширились, и он со свистом втянул воздух сквозь зубы: очевидно, он узнал эту вещь. Последовал новый безмолвный разговор, только на этот раз он, похоже, спорил с кем-то.

(Это один из семьи Бабули; судя по его эмоциям, он дежурит здесь по принуждению. Я думаю, ее держат здесь в заложниках. Он проведет нас внутрь — ждите моего сигнала).

— Идите за мной, — наконец произнес юноша.

(Как нам отличить своих от врагов?) — спросил Брендон, когда они потянулись за юношей.

(Чанги — пуристы. Все, кто не похож на него, не из семьи.)

Дойдя до конца мостика, юноша откинул люк и жестом пригласил их внутрь. Они вошли в шлюзовую камеру, и наружный люк за ними закрылся. Внутренний люк был уже распахнут, и Осри напрягся в ожидании неизвестности.

Лучик зеленого света, напоминавший тенноглиф, заплясал в воздухе перед ними и двинулся вглубь коридора, приглашая их за собой. Осри обратил внимание на то, что выходившие в коридор люки располагались на всех четырех поверхностях — «низа» как такового здесь не существовало. Минуя один из полуприкрытых люков, он уловил в полумраке очертания непонятных механизмов.

Коридор привел их к большому люку в обрамлении кольца вырезанных из какого-то блестящего красного вещества символов и мифических животных. Некоторые из них напомнили Осри маленькую фигурку из кармана Вийи.

При их приближении люк распахнулся, и они вышли на балкон, открывавшийся в самое невероятное помещение из всех, в каких Осри приходилось бывать.

Оно представляло собой довольно большой куб — метров пятьдесят в каждом направлении, однако нагромождение мебели и разнообразной утвари делало его зрительно меньше. Мебель крепилась ко всем шести плоскостям и плавала в воздухе, растения в горшках перемещались по одним им ведомым траекториям, а тут и там лежали изящные бурые собаки с выпученными глазами и многопалыми лапами.

Здесь имелись даже курильницы благовоний, ажурные сосуды из черного металла с прилаженными к ним вентиляторами и багрово светившимися углями внутри; струйки дыма из них змеились в воздухе, сплетаясь в узоры, дикие для глаза нижнестороннего, каким был Осри. Аромат был сладкий и смолистый.

В самом центре этого пространства плавало что-то вроде кресла-паланкина, а в нем лежала груда обернутых тканью палок. Рядом с ней плавал огромный толстяк в парике Хопфнериадского сеньора.

Осри заморгал, не веря своим глазам. Говорили, что такие парики все еще пользуются модой у нижнесторонних с Хопфнери, хотя знатные семьи тамошних высокожителей отказались от них вскоре после принятия в число Тех, Кто Служит. Осри видел такие на видео, от которого у него сохранилось воспоминание о спадающих на плечи каскадах седых буклей, украшенных перемигивающимися огоньками, или распускающимися живыми цветами, или чем угодно еще живописным.

Этот парик был так велик, что почти удваивал истинный размер мужчины; приглядевшись к нему попристальнее, Осри понял, что на самом деле тот невысок. Парик представлял собой фантастическое нагромождение завитков, буклей и локонов, в которые искусно вплетались огоньки, небывалые насекомые и переливающиеся самоцветы. Осри прикинул было, какой мощности должен быть блок питания, приводящий в действие всю эту мешанину, но сам тут же переключил внимание на остальную часть толстяка. Тот сидел с видом человека, привыкшего распоряжаться: на лице — презрительная ухмылка, руки сложены на груди.

Несмотря на ухмылку, маленькие свиные глазки смотрели на них с подозрением. Осри показалось, что в одной из рук толстяк держит что-то. Он никак не походил на юношу, встречавшего их на мосту.

В помещении было довольно много людей; за пару секунд взгляд Осри рассортировал их на две группы. Одна без труда выделялась тем, что головы их были ориентированы в одном направлении. Все они были вооружены и смотрели на вновь прибывших с плохо скрываемым недоверием. Все они, за исключением одной женщины, не походили на Чангов.

«Обычная пиратская шайка», — подумал Осри.

(Чанги не вооружены), — предупредила Вийя.

Чанги — их здесь было только четверо — размещались в помещении под разными углами, держа ноги рядом с тем или иным предметом меблировки.

«Это что, инстинкт нуллера?»

Рука его потянулась к босуэллу, но глаза одного из пиратов скользнули к нему, и он поборол импульс.

«Лучше разыгрывать безмозглого панархистского туриста», — подумал он, с трудом справляясь с приступом того же странного смеха, что накатывал на него в шлюзе «Телварны». Он оглянулся, увидел обычную ухмылочку на губах Локри и в первый раз понял ее истинную причину: бравада.

Внезапно охапка палок в портшезе зашевелилась, открыла глаза — таких огромных, сияющих черных глаз Осри еще не видал — и превратилась в невообразимо старую женщину. Осри она показалась подобием куклы, сделанной из какого-то сушеного плода; помнится, в детстве ему подарил такую посол с какой-то далекой планеты.

(Бабуля Чанг!) — прозвучал у него в голове голос Вийи.

— Добро пожаловать, дочка, — произнесла кукла в кресле неожиданно чистым и сильным голосом. — Ты привела гостей?

Вийя наклонила голову.

— Здоровья и богатства вам, божественная мать. — Она махнула рукой в сторону Марим, Жаима и Локри. — С членами моей команды вы знакомы. — Она указала на эйя и панархистов. — А эти пассажиры заплатили нам за лучшие развлечения в этом секторе. Монахи дали обет молчания, но это не мешает им желать самых изысканных развлечений экстраваганц-парка, равно как и этим генц.

— Буду иметь исключительное удовольствие, — словно по подсказке вступил Брендон.

Осри заметил ухмылки на лицах нескольких пиратов — так забавно прозвучал акцент Брендона, усугубленный заложенным носом.

Брендон избрал официальное обращение равного к равному, с едва заметными нотками превосходства, но все это подавалось с неуклюжестью, граничащей с пародией, — Осри вспомнились шутки Маркхема в тот давний день на Минерве.

— Это совершенно потрясающе, должен сказать... — начал он, сделав широкий, охватывающий всю комнату жест рукой.

— Позволено ли будет вашей дочери испросить божественную мать, дабы та представила ей незнакомых? — перебила его Вийя.

Бабуля махнула рукой в сторону сидевшего рядом с ней человека. При виде ее конечности Осри испытал что-то близкое к отвращению: казалось, он может сломать ее двумя пальцами. Старуха казалась немощной калекой, но он понимал, что в невесомости нужда в груде мышц отпадает.

— Я создала новый синдикат. Это Ноккер, мой новый партнер.

(Это полный вздор, Бабуля одна правила этим местом почти два столетия, с тех пор, как умер ее муж), — передала Марим. Осри заметил, как она медленно отплывает в сторону, пряча руку с босуэллом за мебель.

Осри решил не двигаться с места, понимая, что его неуклюжесть в невесомости только привлечет к нему внимание. Эйя не шевелились, продолжая крениться под тем же углом. Несколько пиратов с любопытством косились на них, но большая часть их смотрела на Брендона. Осри чуть подвинулся посмотреть, что делает Эренарх, и испытал небольшое потрясение.

Брендон всего лишь оглядывался по сторонам, но поза теперь безошибочно выдавала его. Эта уверенная грациозность мгновенно выделяла его среди скованных напряжением пиратов и беспомощных Чангов; она пробуждала воспоминания... Осри понимал, что это очень важные воспоминания, но думать о них было не время.

«Эти типы могут не знать повадок высших дулу, но аномалию распознают наверняка».

— Здоровья и богатства тебе, Ноккер, — кивнула Вийя толстяку и снова повернулась к Бабуле Чанг. — Может твоя дочь подойти к божественной матери?

— Ты сойдешь и там, где стоишь, куколка. — Голос толстяка прозвучал странным шипением, словно у него были повреждены голосовые связки. — Бабуля нынче быстро устает; тебе лучше отдать свой подарок и вернуться позже.

47
{"b":"25255","o":1}