Там были четыре небольшие книжки, стянутые вместе толстой резинкой, – «Краткая история русского искусства», «Путеводитель по России», «Путеводитель по Третьяковской галерее» и «Москва и ее окрестности» Нагеля. Отдельно лежал огромный том Шультесса «Советский Союз». Два блока сигарет «Кэмел». Фотоаппарат «Минолта» с рукоятью, к ней линза с 10-дюймовым фокусным расстоянием, фильтры и десять нераспечатанных кассет с пленкой. Туристские чеки на сумму 1800 долларов. Три рулона туалетной бумаги. Металлическая трубка с навинчивающимся колпачком на одном конце и с выдвигающимся острым гравировальным резцом на другом. Свернутые в комок ношеные носки. Маленькая коробочка, туго стянутая толстыми резинками. Внутри нее комплект из ручки с золотым пером и карандаша. Пачка миллиметровой бумаги. Пластиковый пакет с консервным ножом, открывалкой, штопором и тонкой металлической полоской, изогнутой под прямым углом на одном конце и на манер «собачьей ножки» на другом. На этом конце в пластинку ввернут болт. Интуристовские талоны на питание. И никакой советской одежды.

Аркадий порылся в одежде, висящей в шкафу, – одни американские вещи. Он заглянул за мебель и под нее. Наконец он вернулся к вскрытому чемодану. Если уж американец без ума от русских изделий, то пускай купит себе новый, что-нибудь этакое из картона, и любуется им. Аркадий снял резинку с путеводителей и бегло их пролистал. Потом поднял цветной фотоальбом Шультесса, довольно громоздкий том для путешествующего налегке туриста. В середине, в двухстраничном развороте с изображением конных состязаний в Алма-Ате, был вложен листок миллиметровки с обозначением масштаба: пять футов в одном дюйме. На ней были точно обозначены деревья, аллеи, берег реки, поляна и три могилы посреди поляны. За исключением разницы между метрами и футами, план был практически копией сделанного милицией в парке первого наброска поляны. Между двумя следующими страницами книги он обнаружил план всего парка в масштабе двадцать футов к одному дюйму. Кроме того, он нашел перенесенный на кальку рентгеновский снимок правой ноги; тенью обозначен сложный перелом голени, точно такой, как у третьего трупа из парка. Зубная формула и калька с рентгеновского снимка челюсти с запломбированным каналом правого верхнего резца. Изображение стального коренного зуба отсутствовало.

Теперь Аркадий смотрел на содержимое чемодана другими глазами. Любопытно, к чему здесь металлическая трубка с резцом? Какие фигурки бизнесмен собирается вырезать в Москве? Он отвернул колпачок и стержнем вытолкнул из трубки резец. Похоже, резцом ни разу не пользовались. Из трубки слабо пахло порохом. Заглянув в отверстие, он увидел, что внутренний конец стержня был заострен. Трубочка-то оказалась стволом.

Ввезти огнестрельное оружие в Москву – весьма трудное дело, поэтому придумывались самые невероятные его разновидности. Одна банда делала ружья из выхлопных труб. Теперь, когда следователь знал, что ищет, он был в своей стихии; он сердился на себя, что не догадался сразу. Судя по оснащению, Кервилл – заядлый фотограф, а не сделал ни одного снимка. Аркадий отделил аппарат от деревянной рукоятки. Вдоль верхней ее части был проделан желобок, в который идеально ложилась трубка. Спереди ствол выдавался всего на дюйм, стержень оказывался сзади. С левой стороны рукоятки отверстие для болта. Аркадий на минуту задумался. Затем раскрыл пластиковый пакет, вытряхнул ключи и штопор и взял в руки странную металлическую пластинку, на которую обратил внимание раньше. Основная часть была длиной десять сантиметров, прямой утолок на одном конце – три сантиметра, а «собачья ножка» на другом – около четырех сантиметров. Большим пальцем он ввернул болт в отверстие в рукоятке. Теперь «собачья ножка» стала спусковым крючком, а уголок на другом конце плотно прилегал к стержню, выступающему из ствола, не давая ему продвигаться вперед. Он нажал на спусковой крючок – угол приподнялся и освободил стержень. Он поставил его на место и тугой резинкой, сложив ее вдвое, соединил переднюю часть рукоятки и задний конец стержня. Где же боеприпасы? В американских аэропортах багаж пропускают через рентгеновские установки. Как можно спрятать пули? Аркадий открыл коробочку с ручкой и карандашом. Набор был из золота высокой пробы, непроницаемого для рентгеновских лучей. Он снял колпачки – две пули 22-го калибра в колпачке карандаша и одна в колпачке ручки. С помощью длинной ручки резца он загнал патрон в ствол, пока тот плотно не сел как раз там, где его должно достать острие стержня, когда он скользнет вперед. Будет слишком громко, а ведь когда в него стреляли под мостом, он почти не слышал звука выстрела. Где-то должен быть глушитель. В кассете с пленкой? Коротковата. Он раскрыл пачки американской туалетной бумаги. Внутри третьего рулона вместо картонного стержня была черная пластмассовая трубка с просверленными ро окружности отверстиями для выхода газа и резьбой на конце.

Одним словом, получилось неуклюжее огнестрельное оружие, годное на один прицельный выстрел с расстояния не более пяти метров. Аркадий навинчивал глушитель на ствол, когда открылась дверь. Он направил ствол в сторону Уильяма Кервилла.

Кервилл спиной осторожно закрыл дверь. Обвел взглядом вскрытый чемодан, заваленный подушками телефон, пистолет. Его выдавали живые голубые глаза – иначе бы он был похож на простого громилу: красное, в прожилках лицо с мелкими правильными чертами, плотное, крепкое для мужчины под пятьдесят, телосложение, массивные руки и ноги. На первый взгляд солдат, приглядишься повнимательнее – офицер. Теперь Аркадий знал, чьи кулаки прошлись по нему в Парке Горького. Кервилл устало, но настороженно оглянулся. Под распахнутым плащом розовая рубашка спортивного покроя.

– Вернулся раньше времени, – сказал по-английски Кервилл, – опять пошел дождь, да будет вам известно.

Он снял шляпу с узкими полями, чтобы стряхнуть воду.

– Нет, – по-русски приказал Аркадий. – Бросьте-ка шляпу сюда.

Кервилл пожал плечами. Шляпа упала к ногам Аркадия. Одной рукой Аркадий пошарил под внутренней лентой.

– Снимите плащ и бросьте на пол, – сказал Аркадий. – Выверните все карманы.

Кервилл, как приказали, опустил плащ на пол, опорожнил боковые и задние карманы брюк, бросая на плащ ключ от комнаты, мелочь и кошелек.

– Подвиньте все ко мне ногой, – сказал Аркадий. – Спокойно, не швыряйте.

– Так вы, оказывается, один, – заметил Кервилл, подталкивая по полу плащ. На этот раз он говорил по-русски, довольно свободно. Дальность огня пистолета пять метров, а Кервиллу, прикинул Аркадий, для нападения нужен метр. Он сделал жест, чтобы Кервилл отошел назад, и сам пододвинул к себе плащ. Манжеты на рубашке Кервилла были отвернуты, обнажая мощные запястья, покрытые веснушками и рыжими седеющими волосами.

– Не двигаться, – приказал Аркадий.

– В своей же комнате, и нельзя.

Паспорт и виза Кервилла были в плаще. В бумажнике Аркадий нашел три пластиковые кредитные карточки, нью-йоркские водительские права и паспорт автомашины, листок бумаги с номерами телефонов американского посольства и двух американских информационных агентств. Кроме того, восемьсот рублей наличными, порядочная сумма.

– А где визитные карточки? – спросил Аркадий.

– Я же путешествую для удовольствия. Потрясающая поездка.

– Лицом к стене. Руки вверх, расставить ноги, – скомандовал Аркадий.

Кервилл очень медленно повиновался. Аркадий отодвинул его, чтобы он встал под углом к стене, потом обшарил рубашку и брюки. Кервилл был похож на медведя.

Аркадий шагнул назад.

– Повернитесь и снимите туфли.

Кервилл, не сводя взгляда с Аркадия и пистолета, снял туфли.

– Вручить их лично или прислать по почте? – спросил Кервилл.

Поразительно, подумал Аркадий. Этот человек и здесь, в номере «Метрополя», снова был готов напасть на советского следователя.

– Сесть, – Аркадий указал на стул рядом со шкафом.

Он чувствовал, что Кервилл прикидывает, как лучше броситься на него. Следователям выдавалось оружие, и считалось, что они упражняются в стрельбе. Аркадий никогда не носил его с собой и последний раз стрелял, когда был в армии. Куда стрелять: в голову или в сердце?