Литмир - Электронная Библиотека

— Я вовсе не против… то есть я хотел сказать, что почту это за честь.

— Говори, что думаешь, — усмехнулся Локлан, указывая на место рядом с собой. Хейзит сел. — В отличие от отца, я привык доверять людям. По крайней мере на первых порах. Мы с тобой знакомы достаточно давно, и я не вижу необходимости в лишних церемониях. Ситуация, в которую мы все попали за последние дни, действительно более чем дурацкая. Но я не считаю, что ее можно успешно разрешить, если мы будем хвататься за все сразу, как это пытается сделать мой уважаемый отец. Собирать совет! Сплошные собрания, одно за другим! Уж если сейчас кого и собирать, то только виггеров, которые знают дело и умеют держать язык за зубами. Остальные только мешают. Хотя он прав в одном: твоя задумка в любом случае может сослужить нам всем неплохую службу. Камушки получились стоящие. Ты тоже слышал, что Эдлох сказал. Не смотри, что он дурака из себя строит, это у него манера такая, но дело он знает. Заметил, как глаза у него горели? Нет? Напрасно. Он быстро смекнул, что к чему. Не переживай, мешать тебе он не станет. Его отец не для этого держит. Но ты скажи мне честно, правда ли, что эти твои лиг’бурны так сложно повторить? Или любой гончар может наделать сколько угодно?

— Любой не любой, а трудностей пожалуй что немного, — Хейзит решил подыграть собеседнику, хотя и прекрасно понимал, что приглашение к откровенности — удачная уловка. Не станет же Локлан рассказывать ему, к примеру, о переписанных свитках Меген’тора, даже если Хейзит прямо об этом спросит. Доверие доверием, но в жестких рамках. — Я удивляюсь, почему раньше меня никто до этого не додумался.

— Что для этого нужно?

— Глина. Большая печь. Формы. — Посмотрев на флаг, добавил: — Время.

— Которого у нас почти нет. — Свежий воздух благотворно сказался на настроении Локлана, и теперь он выглядел спокойным и рассудительным. — Дай-ка мне еще раз один из твоих камушков.

Пока он вертел лиг’бурн в руках, Хейзит с интересом разглядывал собравшуюся в нескольких десятках шагов от реки толпу рабочих с кирками и лопатами. Из земли торчали заранее вбитые сваи, но вбитые неглубоко. Очевидно, мешал упомянутый Эдлохом каменный пласт. Работа явно не спорилась.

— Послушай, а если мы сможем клеймить каждый камень? — спросил Локлан.

— Что? — не понял Хейзит, отвлекаясь.

— Смотри, у тебя получилась довольно гладкая поверхность. Печать на нее, даже сургучную, конечно, не поставишь, но вдавить перед обжигом что-нибудь выпуклое вполне можно.

— Можно.

— Камню это не повредит?

— Да не должно вроде. — Хейзит пока не представлял, к чему клонит собеседник.

— Ну тогда осталось подыскать достойное клеймо, — деловито потер руки Локлан. — Чтобы в глаза бросалось и второе такое никто не смог бы сделать.

Хейзит понимающе кивнул. Он догадался-таки, о чем идет речь, и оценил кажущуюся простоту выхода из положения. И все-таки не преминул заметить:

— Надо будет — сделают и второе, и третье.

— А уж об этом у нас есть кому позаботиться. — Локлан пошарил за поясом и вынул надежно спрятанный между складок кинжал с резной рукоятью. С противоположной от лезвия стороны рукоять венчала искусно выполненная бронзовая шишка, на конце которой щетинилось тремя острыми лучами не то восходящее, не то заходящее прямо в нее солнце. — Такого, насколько мне известно, нет ни у кого. Хорошее получится клеймо?

Хейзит с некоторым трепетом принял из рук Локлана показавшийся ему с непривычки тяжеловатым кинжал, внимательно осмотрел филигранную работу кузнеца и так же осторожно вернул обратно.

— Не слишком удобно, потому что будет оставлять вмятину на кромке. Но сгодится.

Локлан спрятал кинжал и хитро прищурился.

— С чего ты предполагаешь начать?

— Правильно ли я понял, что все решено и мои лиг’бурны приняты? Конец встречи с вашим отцом оказался каким-то скомканным…

— За это не переживай. Я видел, что ему понравилось. Эдлох тоже свое мнение высказал. Стоимость в целом оговорена. Работа передана мне. Теперь дело за малым: начать изготовление камней, и чем скорей и больше, тем лучше. Мой к тебе вопрос: с какого конца заходить? Сколько нужно людей? Нужно ли строить для этого специальную печь или, на твой взгляд, удобнее взять в долю кого-нибудь из гончаров со всем его хозяйством? Скажем, того же Ниеракта.

— Если бы мне дали выбирать, я бы все-таки начал с наших застав. Им каменные стены гораздо важнее, чем новые дома — здешним эделям.

— Согласен, — улыбнулся Локлан. — Хотя денежки эделей пойдут нам в доход, а заставы принесут разве что расходы.

— И сохранят жизнь многим честным вабонам, — добавил Хейзит.

— Я шучу. Само собой разумеется. — Он посерьезнел. — Как ты намереваешься решать вопрос со снабжением застав камнями? При каждой устраивать отдельное производство?

— Я уже над этим думал. — Хейзит был доволен тем, что Локлан мыслит в правильном направлении. — В любом случае на заставах своей глины нет, так что ее придется доставлять из общего карьера. С другой стороны, везти сырую глину тяжелее, чем готовые, прошедшие обжиг камни. Да и печь при каждой заставе — вещь накладная. Опять же потребуется значительно больше людей для работы. Мое предложение: делать печь одну, большую, поближе к карьеру. Тогда и следить за продажами будет сподручнее, через одни ворота все пойдет. А начать я готов хоть завтра.

— Давай лучше сегодня.

Локлан вовсе не шутил. Вскочив с лавки, он стал деловито прохаживаться по площадке, то и дело поправляя спадающие на лицо пряди. Таким он был особенно похож на своего отца.

— Как ты понимаешь, — продолжал он, — хотя меня и назначили ответственным, руководить всем придется тебе. Если ты, конечно, не боишься. — Утвердительный кивок насупившегося Хейзита остался незамеченным: Локлан смотрел вдаль, на скрытые за дымкой горы. — Я же буду тебе всячески помогать и устранять всевозможные препятствия, которых может оказаться больше, чем мы бы хотели. Для начала давай решим, кто нам нужен еще. На улице это можно делать?

— Нет. Печь должна быть под крышей. Считайте, что нам предстоит построить большую гончарную мастерскую.

— Все понятно, можешь не уточнять. Тогда я дам тебе в помощники Ниеракта. А он уж сам подберет плотников и печников, кого сочтет подходящим. До поры до времени мы даже его не будем посвящать в то, что задумали на самом деле. Чем меньше посторонних об этом знает, тем на первых порах лучше. Только ты должен точно знать, что именно нужно делать, поскольку советоваться будет не с кем. Хотя, если хочешь, я с Ниерактом поговорю, и он станет нем как рыба.

— А как же его собственная мастерская? Ему ведь придется на время забросить собственные дела.

— У него, насколько мне известно, есть достойный преемник. Парню не мешало бы поработать самостоятельно. Шилох, кажется, его зовут?

— Вроде бы. — Хейзиту вспомнился толстенький и вихрастый подельщик Ниеракта.

— А потом — не задарма же он будет на нас работать. Почитай, больше, чем на торговле своими кувшинами и тарелками, получит.

Хейзит почувствовал, что наступает удобный момент, чтобы обговорить еще один немаловажный вопрос. Отцовская природа звала его взяться за дело без оглядки, немедленно, чтобы только принести пользу дорогим его сердцу соплеменникам. Материнские же черты его характера требовали не забывать и о собственной выгоде. Отец, бывало, мог спокойно отказаться от денег даже за сложную работу, если считал, что выполнить ее было его долгом. Мать — никогда. Щедрой она умела быть разве что по отношению к своим детям.

— Локлан, как мы будем делить заработанное? Наверное, я понимаю, об этом еще рано говорить, но раз уж вы сами об этом начали…

— О деньгах говорить никогда не рано. И если ты думаешь, что в то время, пока ты лепил свои камни, я об этом не думал, то ошибаешься. Правда, я не знал до конца, что у тебя получится, но теперь вижу, что оказался прав. Все очень просто. И простота заключается в том, что, как ты сам выразился, все наши камни будут лениться по одной форме. То есть они будут одинаковыми. И потому я предлагаю сделать их мерилом наших интересов.

44
{"b":"252340","o":1}