«Из этой грязной сточной канавы низвергается промышленный поток человечества, чтобы удобрить весь мир, — заметил Алексис де Токвиль после посещения Манчестера. — Из этой мерзкой канавы текут потоки чистого золота. Здесь цивилизация достигает своего самого законченного развития и своей самой большой грубости, здесь цивилизация создает свои чудеса, а цивилизованный человек превращается почти в дикаря» [13].
На производстве царили нормы и правила казармы. «Любой рабочий, который будет засти гнут разговаривающим с другими, поющим или свистящим, подвергается <…> штрафу», — указывалось в одном английском фабричном регламенте.
Цена западного варианта развития цивилизации была и остается одинаковой для любого народа, по той или иной причине вступившего на ее путь. При таком выборе каждый, так или иначе, повторял британский алгоритм индустриализации. Об этом свидетельствует «Общий фабричный устав желатиновых фабрик Карла Сименса» в Германии (1869): «Рабочему не разрешается принимать на фабрике еду от родственников или посторонних <…> Рабочему запрещается оставаться в фабричных помещениях без особого разрешения по окончании рабочего времени или во время отдыха. <…> Во всех рабочих комнатах и цехах должны всегда царить покой и тишина; не разрешается свистеть, петь, вести ненужные разговоры, торговать или играть». Играть запрещали не случайно. Огромную часть рабочих составляли дети. [13].
Экономическая выгода никогда не признавала моральных норм и нравственных императивов, действуя в соответствии с принципом достижения наибольшей прибыли. Не только в британской, но и позднее в американской промышленности широко использовался женский и детский труд, который имел низкую оплату и был крайне тяжел. Так, в США в 1820 году половину всех рабочих в текстильной промышленности составляли мальчики и девочки (!). Девяти–десятилетние дети работали по 12—13 часов в сутки, получая за это 33—67 центов в неделю. В 1832 году, по подсчетам «Комитета ассоциации фермеров, ремесленников и других рабочих людей» Новой Англии, дети до 16 лет составляли 40% всех рабочих американских фабрик (!). Не лучшим было и положение женщин–работниц. В отчете комитета Национального конгресса профсоюзов по вопросам женского труда (США) за 1836 год говорилось: «Как оказалось, количество женщин Соединенных Штатов, занятых совместно с рабочими–мужчинами, превышает 140 тысяч человек. Они работают в среднем от 12 до 15 часов в день без чистого воздуха, столь необходимого для здоровья. Непосильный труд тормозит развитие их организма и умственных способностей и нередко уродует их тело» [13].
Быстрое развитие промышленного производства позволило Великобритании в значительных масштабах увеличить свою внешнюю торговлю и к середине XIX века занять первое место в мировой торговле. Техническое превосходство английской промышленности обеспечивало ее товарам победу в конкурентной борьбе на всех рынках мира.
Характерной особенностью британской внешней торговли было то, что английский экспорт в основном состоял из промышленных изделий, сделанных в самой Англии, в то время как среди импорта, наряду с увеличивавшейся массой привозного сырья для промышленности, резко возросла доля продовольствия. Это означало, что Великобритания стала «мастерской мира», получая отовсюду сырье и продовольствие и вывозя готовые промышленные товары [4, с. 380].
Кроме активной колониальной политики, Великобритания в XIX веке энергично борется со своими главными геополитическими конкурентами — Австро–Венгерской, Российской и Оттоманской империями, а также стремительно крепнущей Пруссией. Чтобы править миром, Англия должна была разрушить священный союз Австрии, России и Пруссии. Далее следовала задача расчленения Оттоманской империи.
С этой целью, начиная с греческой революции лорда Байрона (1820–е годы), британская внешняя политика разыгрывала карту национально–освободительных движений против любой из этих империй–соперниц. С этой целью британские спецслужбы инициировали создание массы всевозможных революционных организаций по всей Европе, и не только. В 1831 году возникает «Молодая Италия», в которую позднее вступят Джузеппе Гарибальди и Луи Наполеон. Затем — «Молодая Польша». Потом появляется «Молодая Германия», представленная Арнольдом Руге, который публикует статьи «красного республиканца» Карла Маркса. В 1834 году правая рука лорда Пальмерстона — Джузеппе Мадзини — основывает политическую организацию «Молодая Европа», в которую вошли итальянцы, швейцарцы, немцы и поляки. Ее Мадзини представил как Священный союз народов, в противоположность меттерниховскому «священному союзу деспотов». В 1835 году возникает «Молодая Швейцария». В том же году формируется «Молодая Франция». Кроме того, была создана «Молодая Корсика». До конца столетия, кроме всего прочего, на важных для Британии в стратегическом плане территориях были созданы: «Молодая Аргентина», «Молодая Босния», «Молодая Индия», «Молодая Россия», «Молодая Армения», «Молодой Египет», «Молодая Чехия», а также аналогичные группировки в Румынии, Венгрии, Болгарии и Греции. Мадзини в особенности был заинтересован в сооружении южнославянской федерации с центром в Белграде и в соответствии с этой целью содержал сербскую революционную группу.
Каждая из созданных организаций требует немедленного национального самоопределения для своей этнической группы, развивая агрессивный шовинизм и экспансионизм. Любимый алгоритм Мадзини — «императив территории». Для всех национально–освободительных движений территориальный вопрос приобретает первостепенное значение. Таким образом, Британии удалось дестабилизировать политическую ситуацию на территориях империй — соперниц.
Необходимо отметить, что, доказав свою высокую эффективность, вышеуказанная технология разрушения многонациональных государств была с блестящим успехом применена позднее в отношении Советского Союза. Стимулируя моральное и идейное разложение правящей верхушки КПСС, спецслужбы США и Великобритании одновременно создали в республиках СССР буквально из ничего политические движения–клоны, четко действующие в рамках идеи «национального самоопределения», общая схема которой была разработана британскими экспертами еще в первой четверти XIX века.
В 1997 году 3б. Бжезинский писал: «Двадцать лет назад, когда я был членом правительства и когда «холодная война» была в значительной степени «теплой», я принял ряд мер, направленных, если так можно выразиться, на достижение «изменения мирным путем» Советского Союза изнутри. Эти меры включали в себя оказание национальным движениям во многих так называемых советских республиках помощи, направленной на пробуждение национального самосознания. Это способствовало усилению внутреннего напряжения, которое затем вышло наружу» [19]. После развала СССР, при помощи «пробуждения национального сознания» в Югославии была инициирована гражданская война, также закончившаяся ее расчленением. При этом если в XIX веке все «национально пробудившиеся» народы после своего «самоопределения» оказались под контролем Великобритании, то в XX они практически полностью стали зависимыми от Соединенных Штатов.
Внешняя политика империалистических государств Запада всегда отличалась удивительной гибкостью. Там, где они не могли использовать по каким–то причинам военную силу, их спецслужбы организовывали заговоры, перевороты и революции. В этом сложном деле именно Великобритания достигла непревзойденных высот. После того как в 1848 году тайные эмиссары лорда Пальмерстона, используя британскую агентурную сеть, созданную еще во времена лорда Нельсона, организовали восстание на Сицилии, в Европе начался этап больших революций, перевернувших все европейские правительства, пошатнувших все королевские дома. Меттерних и французский король Луи–Филипп бежали в Лондон, в Италии шла война, в Австро–Венгрии — гражданская война, в Париже строили баррикады, по Германии прокатились народные волнения.
При лорде Пальмерстоне Англия поддерживает и финансирует революции практически во всех европейских странах. В частности, о французской революции Джеффри Стейнберг писал следующее: «Дестабилизация была подготовлена Шелбурном через создание клуба радикальных писателей в Бовуде. Кадры для Бовуда готовились Бентамом, Этьеном Дюмоном из Женевы и англичанином Сэмюелом Ромилли. Речи писал Бентам, по дипломатической почте они переправлялись в Париж, где лидеры якобинского террора Марат, Дантон и Робеспьер произнесли свои пламенные призывы. Копии платежных документов Ост–Индской компании, свидетельствующие о выплате денег якобинцам, до сих пор хранятся в запасниках Британского музея» [3].
