А что в итоге? Дома и склады ломятся от барахла, а состояние счастья не возникает, ведь несмотря на небывалые достижения в накоплении материальных благ, желание покупать, обладать еще большим количеством вещей не пропадает. Наоборот, оно только усиливается. Заветная удовлетворенность не наступает. Западный обыватель — как наркоман, который постоянно ищет новую дозу наркотика, избавляющего его на время от мучительного психосоматического состояния, дающего мимолетное облегчение, приносящего отупляющее забытье, но отнюдь не счастье. Его неудержимое стремление к потреблению по своей сути идентично стремлению осла к морковке, которая висит на палке у него перед носом. Бедное животное тянет тяжелую тележку, выбивается из сил, пытаясь дотянуться до вкусного лакомства, не понимая того, что его цель недостижима. Точно так же и западный обыватель: он всю свою жизнь «тянет» на себе гигантскую экономическую систему, выбиваясь из последних сил, и не ведает того, что все его усилия напрасны, ведь набитый барахлом до самой крыши склад, счет в банке, последняя модель автомобиля, новейший мобильный телефон и т.п. изначально не способны сделать человека счастливым, так как их предназначение — быть связующим звеном между экономикой и питающими ее своей энергией человеческими массами. Запад не смог разгадать великую тайну человеческого счастья, гармонию духа он отождествил с набитым желудком.
Дэвид Майерс, социальный психолог из «Hope College», в своей книге «Американский парадокс: духовный голод в век изобилия» исследовал вопрос взаимосвязи материального достатка и ощущения счастья у людей. В итоге он пришел к выводу, что психологический комфорт человека усиливается лишь в процессе достижения уровня удовлетворения основных, насущных потребностей в пище, отдыхе, жилье и в некотором чувстве контроля над собственной жизнью. Как только человек всего этого добивается, ощущение счастья проходит, а дальнейшее усиление материального достатка его не восстанавливает.
В странах с высоким уровнем жизни связь между богатством и субъективным ощущением благополучия «удивительно слаба», отмечает психолог Рональд Инглхарт. «В среднем люди, едущие на работу в автобусе, будучи одеты в рабочую форму, столь же счастливы, как и те, кто разъезжает в костюме на «мерседесе», — говорит Дэвид Ликен, подводя итог своим исследованиям счастья. Даже очень богатые — например, 100 самых богатых американцев, согласно опросу, проведенному в 1980–х годах психологом Эдом Динером и его коллегами по программе Форбса, лишь немногим счастливее людей среднего достатка. Получение наследства, экономический рост, выигрыш в лотерею действительно вызывает кратковременную вспышку радости. Но эйфория идет на убыль по мере привыкания к новому богатству.
Это подтверждают результаты социологических исследований, опубликованные в «Financial Times» 25 ноября 2002 года, которые свидетельствуют о том, что серьезное улучшение качества жизни не сделало людей более счастливыми. Так, Эндрю Освальд из британского «Warwick University» и Дэвид Бланчф–лауэр из американского «Dartmouth College» пришли к выводу, что последние 25 лет американцы считают себя менее счастливыми. Количество британцев, полностью удовлетворенных своей жизнью в течение тех же 25 лет, осталось неизменным (все та же одна треть населения). В Европейском союзе в целом схожая ситуация: за прошедшие 25 лет там люди не стали более счастливыми (одна пятая опрошенных).
По словам Дэниэла Канемана, профессора экономики Принстонского университета и лауреата Нобелевской премии 2002 года, мнение, что богатые счастливее бедных — это миф. «Люди в большей степени довольны жизнью, если у них высокие доходы. Они считают себя более везучими и успешными–в их жизни больше произошло так, как они хотели», — говорит он. Однако и он, и другие эксперты сходятся во мнении, что уровень счастья не растет вместе с суммой на банковском счете.
Здесь применим закон убывающей доходности. И в самом деле, как показывают исследования, уровень психологической удовлетворенности в западных странах за последние 40 лет остановился, хотя средний доход надушу населения возрастал. Джон Хеллуэл, профессор экономики счастья (именно так называется его должность в университете Британской Колумбии), констатирует: «Многие полагают, что высокий уровень материального удовлетворения должен приносить счастье. Однако они говорят: «Ну как же, у меня есть все, но я не счастлив!»
Подобный феномен наглядно демонстрируют результаты последнего исследования, опубликованного в британском журнале «New Scientist», свидетельствующие о том, что самые счастливые люди живут в Нигерии, после которой следуют Мексика, Венесуэла, Сальвадор и Пуэрто–Рико (!). Соединенные Штаты стоят в этом списке на 16 месте.
Основываясь на данных ряда исследований, психолог Ричард Райен поясняет данный феномен следующим образом: «Мы ищем источников удовлетворения вовне, тогда как они находятся внутри нас. У человеческих особей счастье наступает при достижении целей внутреннего порядка, например, когда человек любит и любим. Цели, имеющие внешний характер, такие как материальное богатство, слава, красивая внешность, являются подставными целями, за которыми начинают гнаться люди, желающие набить себя материальными благами до отказа. Люди, преследующие внешние цели, оттачивают свою личность, чтобы завоевать окружающий мир, но они и понятия Не имеют, как управлять своим внутренним миром». Ричард Райен и его коллега Тим Кассер установили, что люди, стремящиеся к богатству, более склонны к депрессиям и имеют более низкую самооценку, чем те, кто руководствуется нематериальными ценностями [98, с. 185].
Запад создал цивилизацию, все процессы которой оказались замкнутыми на создание и удовлетворение психосоматических потребностей человека. При этом необходимо отметить один очень важный момент: ключевым элементом функционирования экономической системы западного типа стало непрерывное производство неестественных, не присущих изначальной природе человека потребностей. То есть, удовлетворив базовые, жизнеобеспечивающие потребности индивидов, западная экономика, для того чтобы создать основу своего дальнейшего роста, начала целенаправленно производить искусственные потребности, удовлетворение которых требовало расширения и совершенствования экономической системы. Главная цель экономики западного типа — непрерывный рост прибыли — требовала непрерывного роста производства, а он, в свою очередь, предполагал непрерывный рост потребления. Именно поэтому конструирование новых, не существовавших ранее, а потому неестественных для человека потребностей, выступающих основным стимулятором производства, приобрело для Запада ключевое значение. Таким образом, можно констатировать, что западная цивилизация — это цивилизация непрерывно создаваемых искусственных потребностей, цивилизация сознательно культивируемых неестественных желаний.
Как констатировал американский писатель Чак Паланик в своем романе–бунте «Бойцовский клуб», «все эти юноши, все эти девушки хотят отдать свою жизнь во имя чего–нибудь. Реклама заставляет их приобретать тряпки и машины, которые им вовсе не нужны. Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно».
По своей сути, эти неестественные желания являются «ложными целями», к которым всю свою жизнь стремится огромная масса людей. Ложными в том смысле, что, достигая их, индивиды не обретают искомого человеческого счастья. И это не случайно, ведь обывательские ценности, к которым они стремятся, всего лишь фетиши, мотивирующие трудовую деятельность. Они не имеют ничего общего с естественными потребностями, присущими человеку от природы, удовлетворение которых только и может сделать его счастливым существом. Эти потребности безжалостно подавлены во имя максимальной прибыли, «экономического роста», для оптимизации функционирования механизмов бизнеса. Более того, естественные человеческие потребности целенаправленно вытесняются в глубь сознания людей, так как их удовлетворение приведет к перенаправлению человеческой энергии на другие ценности, что, без сомнения, разрушит финансово–экономическую и социально–политическую системы западного типа. Как это ни звучит парадоксально, но все достижения Запада создавались неудовлетворенными, глубоко несчастными людьми, упорно идущими не к счастью, а лишь к его миражу. При этом необходимо подчеркнуть, что желания, порождаемые искусственными, изначально не присущими человеческой природе потребностями, ведут только к страданию. Счастливый человек несовместим с западным образом жизни и западными ценностями, ведь в состоянии внутренней гармонии его невозможно заставить до одури работать, принося в жертву молоху труда всю свою жизнь.
