— Сейчас мы находимся в кабинете Эйдриана, — начала экскурсию Иден. — Там, — она указала на дверь, ведущую в смежную комнату, — его личная комната. Прошу вас! — Она направилась в коридор. — Библию вашу можете оставить в кабинете, — добавила она, заметив, что он берет ее с собой.

— Спасибо, — произнес Логан, — я предпочитаю, чтобы она всегда была при мне. В этой книге, если можно так выразиться, мое оружие.

«Знала бы она, что на самом деле стоит за этой фразой!» — подумал он и усмехнулся.

Приют произвел на Логана самое благоприятное впечатление — чистый, уютный. На данный момент в нем жило восемь мальчиков, если не считать новенького Марка и восемь девочек. Младшему было четыре года, старшему, Полу, — десять. Как показалось Логану, все дети были вполне веселыми и послушными.

«Экскурсия» началась со столовой — большого зала на первом этаже с деревянными столами и скамьями. Затем они прошли на третий этаж — в комнаты мальчиков.

Логан выглянул из окна.

— Удивительно, как Полу удалось совершить столь точный бросок — расстояние здесь довольно большое…

— Не правда ли, ваше преподобие, — улыбнулась Иден, — Пол смелый мальчик?

— Вне всякого сомнения. Особенно тогда, когда сам во всем признался. Единственное…

— Что?

— Теперь вам понадобится новый горшок, — немного смущаясь, проговорил он.

Теперь Иден уже могла от души рассмеяться — самое страшное было позади.

— Спустимся на второй этаж, — сказала она, — там у нас класс и комнаты девочек.

— Как обычно проходит день в приюте? — спросил Логан, когда они спускались по лестнице. Это было ему совсем не нужно, но должен же он изображать интерес.

— Встаем рано — обычно часов в семь. Сначала завтрак, затем молитва. С девяти до двенадцати мисс Дженни проводит уроки. В полдень — обед. С полудня до шести — свободное время. Иногда поем хором, иногда играем, иногда проводим еще урок-другой. В шесть — ужин, в девять — отход ко сну.

«Не слишком ли пристально я смотрю на нее? — подумал Логан. — Да, девушка симпатичная, но я здесь не затем, чтобы кокетничать с женщинами, к тому же не следует забывать, что изображаешь из себя проповедника».

— Похоже, вы очень заняты, — произнес он.

— Да, но это приятные хлопоты. Мы любим этих детей как родных.

Они вошли в класс. Дженни Джонс вела урок.

— Простите, что прерываю вас, — обратилась к ней Иден. — У нас теперь будет новенький — мальчик, который приехал с отцом Мэтьюзом, Марк. Он согласился жить в нашем приюте.

— Отлично! — просияла Дженни, хотя сама поначалу думала, что мальчик — сын его преподобия. — Где он сейчас?

— Помогает Полу чинить дверь.

— За ужином мы устроим Марку торжественный прием, — предложила Дженни.

— Я думаю, стоит, — поддержала Иден, — пусть видит, что ему здесь рады. Но это еще не все хорошие новости. Так как его преподобие Мэтыоз некоторое время будет находиться в Новом Орлеане, он любезно согласился провести несколько уроков Закона Божия в нашем приюте.

— Когда вы начнете, ваше преподобие? — спросила Дженни.

— Завтра, если мисс Иден не возражает.

— Не возражаю.

«Его преподобие наверняка окажет на детей хорошее влияние», — подумала она.

Иден и Логан спустились на первый этаж.

— Мисс Иден, — резюмировал он, — я вполне доволен тем, что увидел. Мне показалось, дети здесь вполне счастливы.

Приют действительно показался Логану образцовым, и работники его добились этого не муштрой и педантизмом. Просто они, как показалось Логану, были людьми, действительно любящими детей и свое дело. Неизвестно, как относится ко всему этому Форрестер, — может быть, для него этот приют лишь прикрытие, для отвода глаз от его настоящей деятельности, но Иден и Дженни, во всяком случае…

— Спасибо, — проговорила она. — Главное — это то, что здесь у них хотя бы есть крыша над головой. Одни в этом жестоком мире они просто не выживут.

— Увы, — философски заметил Логан, — мир сей далек от совершенства. — Сейчас его занимало одно: выжил ли его брат.

Пол и Марк увлеченно чинили замок. С одобрением посмотрев на них, Иден направилась в свой кабинет. Случайно выглянув в окно, она увидела проходивших по улице солдат-янки и с трудом сдержалась, чтобы не заскрежетать от гнева зубами.

От взгляда Логана не скрылось это.

— Ваша щека не болит? — спросил он.

— Уже нет, — улыбнулась она, хотя на самом деле щека еще побаливала.

— Мне нужно идти, мисс Иден, — произнес он. — Я буду здесь завтра с самого утра.

— Мы будем ждать вас, — сказала она, провожая его к двери. — Всего доброго!

— Всего доброго! До завтра, Марк! — кивнул Логан парнишке.

— Вы вернетесь? — удивился тот.

— Вернусь. Успехов в работе! — пожелал Логан обоим мальчикам.

— Спасибо! — откликнулся Пол. Логан вышел на улицу.

Иден вернулась в кабинет, поймав себя на том, что ее тянет к окну, чтобы кинуть хотя бы еще один взгляд на своего нового знакомого. Как раз в тот момент, когда она подошла к окну, Логан садился на лошадь. Иден смотрела ему вслед, пока священник не скрылся из виду.

Лишь после этого она подошла к столу. Обмакнув перо, Иден написала две записки — Габриэлле и Веронике, извещая их, что знает об инциденте с янки и надеется, что с ними обеими все в порядке.

Затем она написала третью записку, гораздо короче двух первых — в ней были лишь имена капрала и рядового, вторгшихся в приют, и запрос раздобыть о них сведения. Эту записку она собиралась передать сегодня же лично своему агенту. Выходка этих негодяев не должна остаться безнаказанной.

Чтобы обезопасить себя впредь, Иден твердо решила начиная с завтрашнего дня взять из дома один из пистолетов отца и всегда носить его с собой. Сегодня ее спасло чудо, но на чудо, разумеется, каждый раз надеяться нельзя. В конце концов, она несет ответственность не только за себя, но и за детей.

Иден поднялась из-за стола и пошла к детям. Но мысли ее снова и снова почему-то возвращались к святому отцу Логану Мэтьюзу.

Брейдена лихорадило. Жар и озноб съедали остатки сил. Он метался в тяжелом бреду, и ему мерещилось, что какое-то чудовище впивается в него острыми, словно бритвы, когтями, выворачивает все его суставы. Тщетно искал он облегчения — боль не отпускала ни на мгновение.

Капрал Джим Даннер уже почти потерял надежду хоть чем-то облегчить страдания товарища. Вероятно, никому из державших их в этом лагере не было дела даже до того, живы ли их пленники или умерли.

— Ему хуже?

Даннер поднял голову. Над ним стоял Тейлор — совсем молоденький рядовой, которого привезли сюда всего лишь несколько дней назад, маленький, щуплый и бледный, словно барышня. На вид парню было не больше пятнадцати-шестнадцати.

— Да, — произнес Даннер. — И боюсь, что я не могу ему ничем помочь.

— Может быть, — предложил Тейлор, склоняясь над больным, — я чем-нибудь смогу? Мой отец все-таки был врачом…

Даннер был рад этому предложению. Парень, может быть, действительно чем-нибудь поможет больному, и он, Даннер, сможет хотя бы немного отдохнуть.

— Пулю уже извлекли, — объяснил Даннер, — и он, как мне показалось, уже шел на поправку, но тут у него началась лихорадка.

Тейлор молча кивнул, деловито осматривая больного. Он откинул одеяло и стянул с Брейдена рубашку, чтобы переменить ему бинты.

— Не принесете воды, капрал? — обратился он к Даннеру.

Даннер пошел за водой.

— Спокойно, лейтенант! — произнес Тейлор, глядя, как больной снова нервно задергался.

Брейден успокоился. Парень осторожно обработал рану лейтенанта и, перевязывая его, все время успокаивал, словно ребенка.

Даннер вернулся с ведром воды и кувшином.

— Спасибо, — откликнулся Тейлор. — Как зовут лейтенанта?

— Брейден Мэтьюз.

Тейлор приподнял голову Брейдена и поднес к его губам ковш с водой:

— Выпейте, лейтенант Мэтьюз.