Словно сквозь сон до замутненного сознания Брейдена дошло, что кто-то окликает его по имени, что-то предлагает. Кто это? Во всяком случае, это не капрал Даннер — голос не его, слишком высокий. Может быть, это та молодая женщина, что явилась ему тогда? Невероятным усилием воли Брейден попытался вернуться к реальности и рассмотреть лицо, склонившееся над ним. На мгновение это ему удалось. Нет, не женщина. Молодой солдат, причем незнакомый.

— Пейте, — повторил Тейлор, заметив, что в глазах лейтенанта появился проблеск сознания.

Брейден отпил несколько глотков пересохшими губами.

— Так-так, хорошо, — заботливо произнес Тейлор. Брейден почувствовал, что снова проваливается в бездонную черноту забытья. В глубине души он был даже рад этому — лучше бессознательное состояние, чем эта невыносимая боль.

Тейлор отложил ковш. Оторвав от рубахи лейтенанта полоску, он смочил ее и наложил на воспаленный, лоб Брейдена. Если лихорадка не пройдет в ближайшее время, лейтенанту конец.

Всю ночь капрал и рядовой, сменяя друг друга, боролись за жизнь лейтенанта Брейдена Мэтьюза.

— Что случилось, Иден? — всплеснула руками Камилла, столкнувшись нос к носу с сестрой, когда та вернулась домой к ужину.

Из гостиной выглянула перепуганная Франсин. Вид дочери испугал ее: распухшая щека, разбитая губа.

— Господи! Иден, ты ранена? — вырвалось у матери.

— Со мной все в порядке, — поспешила успокоить она мать и сестру. — Так, был небольшой инцидент сегодня в приюте…

— Какой инцидент? Говори же! — Франсин была перепугана не на шутку.

Иден в общих чертах изложила суть сегодняшнего происшествия.

— Господи! — Выслушав ее рассказ, Франсин изменилась в лице. — Да тебя так могли и убить!

— Как видишь, — улыбнулась Иден, — не убили! Слава Богу — и спасибо его преподобию Мэтьюзу. Впрочем, — засуетилась она, — что это мы стоим? Остальное я могу рассказать за ужином.

— Это еще не все? — испугалась Франсин.

— Не бойся, мама, остальные новости хорошие. Все трое прошли в гостиную и сели за стол.

— Кто такой его преподобие Мэтьюз? — спросила Камилла. — Откуда он?

В представлении Камиллы все проповедники были седовласыми пожилыми мужчинами — во всяком случае, все, кого она знала. Неужели преклонный старик сумел присмирить двух разошедшихся пьяных детин?

— Он из Сент-Луиса, — глаза Иден горели от возбуждения, — и он не только помог мне справиться с этими янки. Его преподобие привез пожертвования для приюта от своих прихожан. — Иден назвала сумму. — Очень благородный и щедрый человек!

— Похоже, — кивнула Франсин. — Сгораю от нетерпения с ним встретиться!

— Я думаю, ты успеешь с ним встретиться. Его преподобие собирается какое-то время поработать в нашем приюте. Похоже, он очень любит детей — он даже привез к нам одного сироту с улицы.

— В самом деле?

— Да. Мы его, разумеется, взяли — не гнать же его обратно, тем более место есть. Славный мальчик, зовут Марк. Сначала я подумала, что он сын священника.

— Сколько же ему лет? — спросила Камилла, подумав, что вряд ли этот Логан стар, иначе бы сестра не решила, что мальчишка — его сын.

— Марку? Лет десять.

— Да не Марку! — До Марка Камилле не было никакого дела. — Святому отцу!

— Откуда ж я знаю? — улыбнулась та. — На вид лет тридцать.

— Расскажи мне о нем побольше, — попросила Камилла, стараясь не выдавать особого интереса, в то время как любопытство на самом деле раздирало ее. Из-за войны на молодых, здоровых мужчин был острый дефицит. Камилле было восемнадцать, и перспектива остаться старой девой ее вовсе не радовала. Одного лишь факта, что священник — молодой мужчина, было достаточно, чтобы вызвать у Камиллы жгучий интерес к его персоне. — Как он выглядит? Он не женат?

— Камилла! — Иден строго посмотрела на сестру. — Логан Мэтьюз — проповедник!

— Ну и что? — Камилла наморщила носик. — Проповедник — это же просто священник! Проповедник может иметь жену.

— Личные вопросы мы не обсуждали, — строго возразила Иден.

— А зря! Симпатичный хотя бы? — настаивала Камилла, отметив про себя, что Иден что-то уж слишком засмущалась, когда речь зашла об этом — видно, неспроста… И действительно, перед глазами Иден снова как наяву встало привлекательное лицо проповедника.

— В общем-то вполне привлекательный, если уж на то пошло, — проговорила она. — Но не забывай, что в первую очередь он — служитель Божий и, как мне показалось, относится к этому делу весьма серьезно.

— О-о! — протянула Камилла. — Обожаю серьезных мужчин!

— Камилла! — одернула ее мать. — Веди себя прилично! — Франсин могла понять интерес дочери к молодым мужчинам, но должна же она вырастить из дочери настоящую леди.

— Извини, мама, — проговорила Камилла, хотя сама не находила в своем поведении ровным счетом ничего неприличного.

Камилле неожиданно безумно захотелось пойти работать в приют вместе с сестрой. Учить детей азбуке и вытирать им сопли у нее не было никакого желания, но, если рядом будет работать молодой симпатичный проповедник, можно пойти и на это.

— А что будет тем негодяям, что ударили тебя? — спросила Франсин у Иден, нахмурившись.

— Полагаю, ничего, мама.

— Ты хочешь сказать, — прищурилась та, — они так и останутся безнаказанными?

— Я могу, конечно, донести на них властям… Но как бы они, чего доброго, не вернулись — тогда они точно разнесут весь приют… Бог с ними, дети не пострадали — и слава Богу. — Иден не собиралась говорить матери о своем плане мести, зная, что это только огорчит ее.

— Пожалуй, — заявила Иден, когда они закончили ужин, — мне стоит носить с собой какой-нибудь из папиных пистолетов.

Иден ожидала, что мать будет против, но та одобрительно покачала головой:

— У меня есть два в кабинете. Надо посмотреть, какой из них проще в обращении.

— Так ты не против, чтобы я ходила с пистолетом? — всякий случай осторожно уточнила Иден.

— Что поделать? Сейчас такие времена, что каждый защищается как может. Твои отец и брат на войне, приходится нам самим…

Иден обняла мать в порыве нежности:

— Я знала, что ты меня поймешь и поддержишь!

Камилла чуть было не ляпнула: «Может быть, тебе лучше просто не ходить в этот твой приют?» — но вовремя прикусила язык — тогда она, Камилла, вряд ли уже сможет познакомиться с симпатичным проповедником. Впрочем, бесполезно давать Иден какие-то советы. Она все равно всегда поступает по-своему.

— Ну ты, положим, не так уж и беззащитна, — сказала она сестре. — Я думаю, Эйдриан, если что, всегда придет тебе на помощь? Теперь, правда, его нет, но есть зато его преподобие Мэтьюз…

— Я не буду чувствовать себя уверенно без пистолета, — заявила Иден.

Через несколько минут Иден уже шагала по направлению к «Тихой гавани». Пистолет был у нее в сумочке. Пока Эйдриан был в отлучке, Иден проводила ночи в приюте — ей не хотелось оставлять Дженни одну с детьми.

Подойдя к двери, Иден как следует проверила замок. Все нормально, мальчишки починили его на славу. Иден облегченно вздохнула. У нее не было уверенности, что те двое не захотят вдруг вернуться. По крайней мере, если они снова будут ломать дверь, у нее будет время выхватить пистолет.

— Пол и Марк потрудились на славу! — сказала она Дженни.

— Да, такой хорошей работы я, признаться, от них не ожидала, — согласилась та.

— Как Марк? — спросила Иден.

— Похоже, они с Полом уже успели очень подружиться!

— Ну и отлично. Я была уверена, что они подружатся. — Иден действительно была рада это слышать: Пол был довольно замкнутым мальчиком и не всегда очень хорошо сходился с другими детьми. Да и для Марка неплохо, если у него будет товарищ-ровесник.

— Его преподобие действительно придет завтра утром? — спросила Дженни.

— Обещал прийти.

— Дети, похоже, от него без ума! Они все видели, как он помог тебе, и очень гордятся им.

— Да, его преподобие — замечательный человек, — согласилась Иден. — Я пойду навещу еще раз мальчиков, — добавила она.