– Батюшки! – невольно вырвалось у нее. – Что у тебя с лицом?!

Лицо Галины было покрыто множеством мелких и крупных красных прыщей, некоторые из них уже подсыхали, другие активно гноились. Некоторые были замазаны зеленкой, другие красовались в своем естественном виде. Самые большие были размером с горошину, лицо у Галки раздулось и, наверное, девушке было ужасно больно.

– Ужас, да? – печально произнесла Галка. – Это ветрянка так с осложнениями у меня проходит.

– Ветрянка?

В воспоминаниях Киры промелькнули ее собственные детские годы, когда бабушка несколько дней мазюкала ее зеленкой и не выпускала на улицу. Но у нее тогда такого ужаса на лице не было. Ни гноя, ни красноты, одни лишь безобидные мелкие прыщики, которые они с бабушкой смазывали зеленкой и много смеялись при этом. У Гали же они были в огромном количестве, на лице штук сто, никак не меньше. И такие воспаленные, что смотреть без сочувствия на них было просто невозможно.

– Как же это тебя угораздило?

– От младшей сестры заразилась, – вздохнула Галя. – У нее легко прошло, дня три-четыре с мелкими прыщиками походила, и все. А у меня вот как растянулось. Температура под сорок три дня держалась. Все тело зудело. Потом жар и зуд прошли, но прыщи по всей морде остались. Да еще и загноились многие.

– А на теле исчезли?

– И на теле остались.

– И тоже воспалились?

– Тоже, – грустно призналась Галка. – Если бы знала, что так будет, в детстве бы этой дрянью переболела. В детстве, говорят, ее все легко переносят, взрослые только мучаются.

– Ну, это от нашего желания не зависит. А что врачи говорят?

– Что… Все хорошо, говорят, будет. Только я в Интернете таких ужасов насмотрелась, что уже хорошего вообще ничего не жду. Шрамы небось на лице и по всему телу останутся. Да если честно, то и поделом мне.

– Почему ты так говоришь?

– Есть причина.

Галка явно не была расположена к откровенному разговору. Но Кире было необходимо узнать от нее, где Лена.

И Кира воскликнула:

– Ну, у меня есть чем тебя порадовать.

– В самом деле? А чем?

– Вот эти вещи я привезла для Лены. Но для тебя у меня тоже найдется сумочка.

– Мне? Подарок?

Глаза у Галки невольно загорелись. Как ни худо ей было сейчас, но как все молоденькие девчонки, конечно, она любила обновки. А тем более теперь, когда ей было так плохо, они пришлись бы очень кстати.

– У моей подруги фигура похожа на Ленкину, а твоя на мою смахивает. Думаю, что смогу тебе подобрать гардеробчик не хуже. Вот я сейчас покажу тебе то, что для Лены привезла, и ты оценишь качество вещей.

И Кира принялась выгружать. Почти все вещи они с Лесей покупали в Италии или Испании, куда специально мотались на шопинг. Конечно, это было уже давно, но вещи они покупали классические, а такие подолгу не выходят из моды. Да и вряд ли Галка сумеет отличить вещи из прошлогодней коллекции от вещей из новой, этого сезона.

Галка сразу же оценила подарок:

– Какие мягкие! – восхитилась она, прижимая к себе кашемировые свитерки. – Это акрил такой?

– Что ты! Кашемир.

– Кашмир?

– Нет, говорят кашемир, – поправила ее Кира. – Но вообще-то ты права. Эта шерсть принадлежит особой породе коз, живущей в Кашмире, отличается невероятной мягкостью и в то же время она очень тонкая и теплая. Так что из нее можно напрясть изумительно тонкие нити. Не случайно кашемир всегда продается рядом с отделом шелка. Это вещи одного уровня. Конечно, если шелк натуральный.

– Шелк… – мечтательно протянула Галка. – А что, тут есть и вещи из шелка?

– Вот эта блузка. И в этих брюках тоже есть шелк. Видишь, как они переливаются, если их встряхнуть?

– Какая красота! – восхищенно пробормотала Галка. – Похоже, все вещи очень дорогие.

– Ну, если в наших магазинах покупать, точно! У нас их перепродают втридорога. Но чем ближе к производителю, тем дешевле. Мы их покупали просто за копейки.

Конечно, это было не совсем так, но Кире не хотелось, чтобы Галка слишком уж была ей благодарна. И так в глазах девушки читались восторг и нескрываемое восхищение.

– И такие же точно вещи могут достаться мне? – спросила она.

– Ну, не прямо точно такие, но не хуже – это факт.

– А что я должна буду для этого сделать?

– Да ничего, – пожала плечами Кира. – Мне эти вещи не нужны, а тебе пригодятся.

– Вы мне их просто так отдадите или продадите?

– Ни копейки с тебя не возьму.

– Нет, так не бывает.

– Почему?

– Не бывает, и все тут! Вам от меня что-то нужно.

– А! Ты угадала! – воскликнула Кира. – Ты должна будешь сообщить мне, как передать эти вещи Лене! Ведь, как я понимаю, она тут не живет?

– Вообще не понимаю, почему вы решили, что это так, – покачала головой Галя.

– Просто я однажды подвозила Лену к этому дому, и она сказала, что тут живет.

– Врушка какая, – покачала головой Галка. – Ничего она здесь не живет. Здесь я живу с родителями и сестрами.

– Но вы же с Леной приятельницы?

– Да. Есть такое дело. В училище вместе учились.

– Значит, ты знаешь, где живет Лена?

– А вам какое дело?

– Говорю же, вещи ей отдать хочу.

– Оставьте тут, я передам.

– Нет, так я не могу. Моя подруга велела лично в руки новой владелице отдать. Вдруг что не подойдет, так она взамен другие вещи пришлет.

Когда она услышала, что есть еще и другие вещи, глаза у Галки и вовсе запылали жадностью. У нее даже руки затряслись от зависти к Ленке, которой так подфартило. А вместе с завистью пришла и озлобленность на всех вокруг. Им-то хорошо, они здоровые, в красивых вещах по улице шастают. А она дома сидит, одинокая, бедная и больная.

– Подарки некоторые шикарные получают, – словно прочтя мысли Киры, прошептала Галка. – А мне как не повезло! Прыщи эти гадкие, сидеть мне с ними дома еще бог весть сколько времени. А потом щеголять по улицам рябой.

– Или же искать средство, чтобы избавиться от этих отметин.

– И что тут можно сделать?

Галка смотрела на Киру с надеждой.

– К косметологу хорошему можно сходить. Фото– или лазерную шлифовку сделать. Аккуратненько все уберут, будешь снова красоткой.

– Но это же стоит очень дорого.

– А ты не работаешь?

– Работаю, но… Но я почти все деньги родителям отдаю.

И Галина принялась жаловаться на жизнь дальше:

– Другим девчонкам родители хотя бы на карманные расходы оставляют, на косметику, а мне только на проезд до работы и все. Даже обеды мне с собой мама дает. Каждый день до работы с термосом мотаюсь.

– Это же неудобно! И перед коллегами неловко.

– Да нет, как раз с этим проблем нет. У нас многие так обеды с собой возят. В поликлинике столовки нет, все со своим приезжают. Только у них стимул есть, они на завтраках в кафе экономят, поэтому могут себе какую-нибудь приятность позволить. А я косметику только к Новому году получаю. Родители считают, что одной коробочки помады, туши и теней должно на целый год хватить. А про прочие вещи они и слышать не хотят. Я им твержу, что жениха иначе мне не видать хорошего, а они в ответ, что если я буду человеком хорошим, то Бог мне и так хорошего жениха пошлет. А деньги на всякую ерунду тратить нечего. Один соблазн и искушение.

– Куда же они девают эти деньги?

– В церковь относят.

– В смысле? – удивилась Кира. – Зачем?

– Ну, в общине вечно кто-то нуждается. То на операцию собирают, то для погорельцев, то еще на что. Не понимаю, как будто тяжело страховку сделать было людям. Ну, погорели, так что с того? На то и есть страховые компании, чтобы выплатить компенсацию. Совсем не обязательно для этого со всего мира собирать.

– Выходит, твои родители – верующие люди?

– Что есть, то есть, – вздохнула Галка.

– Так это же хорошо.

– Может, и хорошо. Только мне с этого никакой радости нету.

– Почему?

– Женихи пугаются, – совсем уж грустно призналась девушка. – Ведь когда парни моих предков слушают, то у них уши в трубочку сворачиваются. Так посмотришь на моих предков, вроде бы нормальные современные люди. А как разговорятся… И самое главное, они парней пытать начинают с самого начала. Очухаться им не дают.