— Ты мне нравишься, Найта, — бросил за спину Гросмейстер, и было это так неожиданно, что прозвучало, будто гром в ясный день. Даже Цельсий замолк на полуслове.
— Ты напоминаешь мне ястреба, который был у меня в детстве, — сильная и свободолюбивая птица. Я желал бы тебе поверить…
— Я рад, что ты, наконец, перестал её подозревать, — вновь воскликнул Цельсий, красный и с раздувшимися ноздрями, — но может быть, ты вернешься к управлению своим флотом?! Было бы неплохо покинуть систему до того, как крейсера ОСА расщеплют нас на атомы.
Гроссмейстер полоснул его острым, как бритва взглядом, Цельсий отшатнулся, но безотчетный ужас перед надвигающимся вражеским флотом и колоссальное напряжение скопившееся в нем за это время, затмили было предупреждение инстинкта самосохранения.
Он стал вопить еще более ожесточенней и сумбурней. И неизвестно хватило бы у Ривы выдержки чтобы продолжать его слушать, но зуммер связи привлек к себе внимание в том числе и самого Цельсия, заставив его на мгновение замолчать.
— Гроссмейстер, — донесся из невидного динамика нервный голос адмирала флота, — враг прорвал наш строй, появилась угроза рассеивания и полного уничтожения большей части наших сил. Положение чрезвычайно критическое. Что нам делать?
— Я не могу оставить Аливрию. Мне только–только удалось склонить население на свою сторону — если я сейчас отступлю, этого больше не удастся и захватить ОСА будет гораздо сложней. Продолжайте вести бой, адмирал.
Гроссмейстер выключил устройство связи и обернулся, почувствовав безумный взгляд — похоже, Цельсий окончательно потерял способность мыслить здраво.
— Да какой из тебя лидер Содружества, если ты не имеешь воли чтобы подать сигнал к отступлению?! — понесло его. — Какой вообще от тебя прок, если ты проиграл Старведию? Глупый слабак!..
— Довольно! — оборвал его, явно непривыкший к подобному, Гроссмейстер.
Если бы взгляд мог убивать, Цельсий сейчас был бы испепелен:
— Ты подписал себе смертный приговор.
— Я? — опешил от такого разъяренный Цельсий. — Ты хочешь убить меня? И это после всего, что я для тебя сделал?
— У тебя нет ни войск, ни флота, — заметил Гроссмейстер. — Больше ты мне не нужен.
Злая усмешка обезобразила лицо Цельсия.
— Вот как? — произнес он оскаливаясь. — Ты глуп, жалок и мерзок… Познакомься поближе с моим непревзойденным воином. Найта, убей его…
С замиранием сердца Рива ждал скорую развязку, но девушка даже не шелохнулась.
— Я твой мастер, я приказываю тебе убить его!!!
Она не повела и ушком.
— Найта, — сказал Гроссмейстер, — убей этого слюнтяя.
Прежде чем Рива успел моргнуть, голова Цельсия покатилась по залу. Девушка белым платком принялась очищать меч от крови, ее лицо хранило все то же безмятежное выражение.
Тем временем отголосок хаоса, творившийся с наружи корабля впервые донесся и до зала в котором находился Рива. Прямые попадания вражеских орудий, по–видимому, перегрузили энергетический контур, и гравитационная плита корабля на секунду потеряла стабильность. Рива почувствовал резкий толчок, а затем в контраст с этим, непреодолимую слабость — мир вокруг затрясся, и ему стоило огромного труда сохранить равновесие.
Когда пол под ногами выровнялся, а замигавшее было освещение вновь пришло в норму, он увидел что ни Найта ни сам Гроссмейстер не обратили на произошедшее никакого внимания. Найта, кажется, любовалась блеском оружия, а Гроссмейстер, в своей манере, заложив руки за спину, неотрывно смотрел в иллюминатор.
Как раз в этот момент, там, в черной бездне, проплывал какой‑то корабль поддержки, двигающийся в обратную относительно их флагмана сторону. Синие дюзы яростно светились, колоссальная энергия быстро уводила остроконечный корабль в глубокий тыл, но как бы быстр он не был, едва уловимый луч с легкостью догнал и врезался в его корму…
Взрыва и огня, как ожидал Рива, не было. Гибель корабля больше походила на падение вазы с водой. Содержащий атмосферу металлический сосуд лопнул по швам и его куски, подгоняемые брызнувшей во все стороны волной, разлетелись в космосе, словно осколки по полу. Какой‑то приличный кусок обшивки врезался во флагман, и Рива воочию наблюдал за действием силового щита, защищающего корабль от подобных случаев.
Сиреневатый полукупол вспыхнул вдоль всего борта корабля, и гигантский осколок уже летел в обратную сторону…
— Сэр! Прикажите отступить, или мы будем полностью разбиты! — зазвенел по связи голос адмирала флота. Рива хорошо слышал, что в этот раз он был не просто напряженным, а чуть ли не срывающимся на панику.
— Мои корабли намного лучше современных кораблей ОСА и Федерации, так почему мы проигрываем? — задал риторический вопрос Гроссмейстер, при этом не отрываясь от разглядывания все еще движущихся осколков далеко за стеклом.
— Их очень много, сэр… — прохрипел голос из передатчика. — Численный перевес просто подавляющ… Кроме того, орудийные платформы их колосса не имеют равных — наши щиты ни то что не успевают регенерировать, но и вовсе не держат залпов его орудий Гаусса…
— Делайте все, что от вас зависит, — сказал Гроссмейстер. — Оно обещало помочь…
Гроссмейстер вновь выключил связь прежде чем адмирал успел произнести хоть слово, и громко, в будто безумном порыве, воскликнул какую‑то чушь:
— Ну где ты?! Ты обещало мне власть над миром людей! Где ты?! Где твоя помощь?…
Наверное, операторы систем слежения во всех флотах в этот самый миг преждевременно состарились от стресса: их приборы, отслеживающие возмущение поля пространства–времени, завопили и отказали, когда в систему вошел невиданный ранее корабль… а точнее, появилась маленькая звезда.
По крайней мере иного объяснения возникновения из ниоткуда невыносимо яркого источника света ни у кого не могло быть. Свет в тысячу раз ярче солнечного за мгновенье пронзил космический океан и добрался до сражающихся флотов.
Конечно, это невозможно. Пустота не могла отражать лучи света, однако вся бездна космоса наполнилась слепящим, будто бы осязаемым, молочным светом. Он проникал через иллюминаторы и проходил сквозь глухие переборки кораблей. Люди вопили, закрывали глаза, прикрывали лицо руками, но всепроникающий свет пробивал ладони насквозь, беспрепятственно проходил через поры кожи, сухожилия и кости. Ни о каком сражении и великом смертоубийстве никто не помнил, каждый пытался уберечься от невыносимо мучительного света и мечтал забиться в какой‑нибудь темный угол. И лишь у немногих хватило выносливости и воли, чтобы осознать, что неизвестный источник света перешел в атаку…
Миниатюрная звезда, словно хищник, набросилась на замершую армаду. Молниеносно перемещаясь от одного корабля к другому, испускала особо яркий луч света, который разрывал очередную жертву на части.
И только Живые корабли, управляемые божественной сущностью, не нуждающиеся в приказах и экипаже, пытались атаковать и заслонить собой прочие ослепленные корабли флота. Возможно, благодаря им у объединенного флота появился шанс избежать полного разгрома.
— Адмирал–командующий флотом! — закричал я из своей рубки по громкой связи. — Наберись мужества и прикажи ИИ всех кораблей открыть временной тоннель и валить отсюда на любые координаты, вплоть до случайных!
Когда я услышал в ответ хрипение передатчика, вмонтированного в воротник адмирала, воспрянул духом и одновременно с просьбой безотчетно послал в него импульс силы:
— Да возьми себя в руки! Выводи флот!
Не знаю, помог ли этот мой импульс или адмирал–командующий был особенной личностью, но он справился. Стряхнул с себя ужас и, превозмогая боль от осязаемого света, подключился напрямую к СНИЖам кораблей флота.
Вот только для всего этого ему понадобилось время. Слишком много времени. Непозволительно много времени.
Давно забытое ощущение, когда пересыхает во рту, а кулаки сжимаются скорее безвольно, чем яростно, давило на меня неподъемной тяжестью. Я смотрел на экраны и проникал внутренним взором за пределы своего корабля, вынужденный беспомощно наблюдать, как феноменально быстро громят то, что я долгое время строил и собирал по крохам.
