— Так Самохвалов был твоим одноклассником? — удивленно спросил у Ирины Земский.

— Да… — выдавила из себя та.

— Да! Эта скотина был одноклассником. И если хочешь знать — он и твоего братца завалил за эту бабу! Он давно таил зло! Она давно с ним крутила — еще до его отсидки! А потом как вышел — устроился к нам с Борцем. Он с Борцем на зоне познакомился. А эту нашел! И та расплылась! Старая любовь! Но Леший был хитрый гусь — его не просто удалось завербовать работать на нас! Через постель только поддался. Но мен то этого и надо было. И ей! А ты, журналист что думаешь, она только по любви все делала! И мужа своего, твоего братца подставила? Нет! Она ради бабок все делала! И со мной спала — ради бабок! Так, что ты ее то не шибко то жалей! Была бы у нее возможность — она и меня замочила! Просто я как — то удачливее и хитрее оказался! А с тобой! С тобой то, как она поступила?! Ведь это она придумала тебя втянуть — и на тебя все сваливать! Мол — ты за братца мстишь! И список этот подсунула! Неужели ты думаешь, что все бумажки, которые ты в печке на даче нашел — тебе братик оставил? Нет! Это мы тебе их подсунули! Что бы ты шел по следу! По ложному следу! И фамилии туда свои тоже вписали! И менты купились и воры! Все! А Самохвал все выполнял! Все! Он и Борца ради нее сдал! Ради этой гадины! Бляди! Так, что журналист — не жалей ты ее! Она заслужила пулю в лоб! Только вот извини — и ты тут лишний — потому как, обо всем догадался, и нет тебе места.

— Ненавижу! — зарыдала Ирина. — Сволочь! Сволочь! Как я раньше тебя не раскусила!

— Что делать девочка в такой игре и на такую сумму — все методы хороши!

— Так это ты списки подсунула в баню на даче? Это ты приказала Злобину убить? — не верил своим ушам Земский.

— Она конечно! Она! А Злобина эта — она ведь двоюродной сестрой Лешему была! И он даже сестру не пожалел! А, то, как бы она — ему дверь то тогда открыла? Она баба то в принципе осторожная была. Но на уговоры братца согласилась! Вот и поплатилась! А эта! — Люгер кивнул на Ирину пистолетом. — Эта никого не жалела. Она и сейчас рыдает и думает, как бы в живых остаться и нас с тобой журналист — на тот свет отправить!

— Не верь ему Альберт. Не верь — это все не так! Это он меня заставил!

— Ой! Ой! Какой пафос! — Люгер противно засмеялся.

— Подожди! Илья! Ты ведь человек тоже не глупый! Подожди на курок нажимать! Я тебе одну вещь скажу! После этого ты может, передумаешь, — тихо сказал Земский.

— Что такое ты мне можешь сказать? Предложение то — на пятьдесят миллионов американских денег тянет! Куш то сам понимаешь — солидный! — ухмыльнулся банкир.

— Вот и я об этом. Не ужели ты думаешь, что за эти бабки тебя и в Европе воры искать не будут?! Будут! Они уже переполошились! И мне предлагали — с Борцем переговоры вести. Но я не ответил. Они предлагают сделку. Они предлагают по мирному — разойтись и вроде даже как проценты выплатить. И всем можно — не в накладе остаться, и в живых!

Люгер задумался. Ирина, на некоторое время — перестала рыдать и, всхлипывая, сидела на диване. Альберт покосился на окно.

Банкир тяжело вздохнул и, покачав головой — ответил:

— Знаешь, я тебе так скажу! Не верю я не тебе ни им! Они все равно меня убьют — за пятьдесят миллионов или за один! Какая разница. Я их принципы знаю. Да и ты молчать не станешь. Тебя прокуратура то таскает — по Путятину. Его кстати тоже Самохвал завалил — на пару с этим тувинцем. Менты и на это раскрутят — узкоглазого. Они просто пока забыли о Путятине. Но сейчас встрепенуться и вспомнят. А значит и тебе говорить придется! Да и она — не надежный человек. Так, уж лучше я попытаюсь в Германии отлежаться. Может гражданство себе, какое ни будь — латиноамериканское сделаю. Пусть ищут. На это не один год уйдет. Да и с такими бабками как — в полтинник лимонов баксов, в Европе жить можно. Можно рожу себе под пластической операцией сменить. Так, что — нет журналист. Извини. Но больше вроде и как время нет. Кончено все. Время как ты сам понимаешь — самое дорогое после денег. Его вечно не хватает. Так, что молитесь!

Альберт вновь с надеждой посмотрел на окно. И наконец увидел — то, что ждал. За рамой показалась веревка. В углу окна мелькнула черная голова. Люгер на мгновение тоже перевел взгляд — на окно — не понимая — куда смотрит Земский.

В этот момент раздался звон стекла и в окно влетел цилиндр свето-шумовой гранаты. Он, зашипев, покатился по паласу прямо к ногам Люгера. Ничего не понимающий банкир в ужасе навел пистолет на Земского. Но выстрелить он не успел. Раздался оглушительный взрыв, от которого вылетели стекла в мебели, и рухнула люстра с потолка. В те же секунды три тени в маскхалатах ворвались в комнату через окно. Крики гам и возня. Альберт упал на пол и закрыл голову ногами. В этой суматохе он услышал, как грохнули два выстрела, и раздался женский крик.

Альберт лежал не и был в силах даже пошевелиться. Сколько прошло времени, он не помнил. Вдруг его кто-то тронул за спину. Прозвучал довольный голос Хвалько:

— Ну, вставай супер шпион! Все кончено! Все прошло успешно! Операция завершена!

Земский, с трудом поднялся на ноги. В комнате стоял дым и запах пороха. В этом тумане Альберт рассмотрел трех спецназовцев — которые, согнувшись, сидели на лежавшем, на полу Люгере. Руки банкира были закованы в наручники. Он лежал лицом вниз и что-то хрипел. На диване лежала Ирина. Рядом с ней суетился како то человек в белом халате.

— Что с ней?! — с тревогой в голосе спросил Альберт у Хвалько.

— Не волнуйся. Жить будет. Он выстрелил в нее, но попал лишь в руку. Так царапина. Так, что лечиться ей придется некоторое время. Но это все она уже будет делать в тюремной больнице.

— В тюрьме?

— Хм, а как ты думал?! Она ведь замешана сразу в пяти убийствах! Так, что место ей за решеткой! А ты молодец! Давай микрофон! — Хвалько похлопал Альберта по груди. — Где он у тебя?

— Вот! — Альберт стянул свитер и отцепил от себя микрофон прослушки прикрепленный к телу скотчем. — Так, что он пригодился?

— А как же?! Весь разговор записали на магнитофон! Теперь эта улика — так улика! Признание этого козла тебе, во время, вашего разговора, теперь в суде будет очень весомым! — Хвалько кивнул — на лежавшего, на поле, Люгера.

Ирина открыла глаза и умоляюще посмотрела на Альберта:

— Алик! Ты не верь всему тому. Что говорил этот человек! Он врал!

Земский, вздохнул и, кивнув головой ответил:

— Разберемся. Суд разберется! Знаешь, Ира, а список ты то правильно возглавила. Сергей бы точно так назвал этот репортаж. Эту, статью — которую, он никогда не писал. Территория войны, как не есть — правильно.

Ирина закрыла глаза и застонала.

— Скажи, а откуда у тебя деньги на все это? — Елена лукаво улыбнулась.

Они с Альбертом сидели в небольшом зале дорогого ресторана. Красивый сервированный стол и свечи. Блеск бокалов и приятный запах дорогой пищи. Услужливый официант застыл рядом с улыбкой почтения на лице.

— Лен, давай есть! Я тебя пригласил сюда поужинать, потанцевать. Время провести — как можно лучше. Кстати — как ты себя чувствуешь? Как голова не болит?

— Нет! Все нормально, — Ирина отхлебнула шампанского из бокала.

Она выглядела потрясающе. Длинное черное платье с огромным декольте. Блеск сережек и изысканная прическа. Альберт тоже пригубил шампанского из бокала и улыбнувшись тихо шепнул:

— Ты выглядишь на миллион долларов!

— О! Дежурный комплимент? Скольким женщинам ты говорил эту — забитую фразу, из какого то кинофильма?

— Нет, тебе первой. Честно.

— Не лги! Обольститель! Но все равно мне очень приятно! Мне приятно это слышать. Спасибо. — Ирина улыбнулась и дотронулась до руки Альберта.

Земский закурил. Выпустив, дым в потолок он, ухмыльнулся.

— Знаешь Лен! Больше всего мне за последнее, трудное время — приятно вот сейчас ощутить, что все кончилось, и с другой стороны только начинается!