Словом, встреча как-то не складывалась.

Хорошо хоть пиво.

Леша повеселел далеко не сразу; да он и не повеселел даже, просто прорвалось наружу нечто гопническое – может быть, как провокация.

– А где же негры? – осклабился он, когда они выходили из парной, тщательно закрывая за собой тяжеленную дверь.

– ???

– Ну я думал, Москва, в метро – негры, везде, а значит, и здесь… Думал – приду, а тут голые негры.

Боже мой, когда он шутит, а когда нет? Зачем, о чем?..

Кирилл неуверенно посмеялся.

– А зачем тебе голые негры?

– Ну, как…

В Леше поднималось какое-то дурное веселье, может быть, уже и пьяное. Проследовал безумный вдохновенный монолог, в лучших традициях их КВНовской молодости.

– Это же такие этапы, понимаешь? Нет?.. Ну, в общем, ты помнишь, когда впервые увидел негра?.. А я помню. Мне было восемь лет. Мы с родителями поехали на теплоходе в Москву. Это случилось, кажется, прямо на Красной площади. Тогда еще очередь стояла к Ленину, но это не важно. Я его увидел издали. Вот веришь, нет, прямо он был такой даже сине-черный, такой черный, что даже почти синий. Негры же разные бывают… Оттенков девять… Бывают такие коричневые, вот как Обама… А этот… Я, конечно, знал, что бывают на свете негры, по телевизору видел, а вот тогда увидел живьем, поэтому запомнил. Потом, помню, увидел настоящего негра в Казани. Я тогда учился в старших классах, а может, уже и на первом курсе. Черт, надо было это запомнить – для истории…

– Так их же много, в общаге для иностранных студентов.

– Сейчас – да… Ха, ты еще вспомни, какие вокруг нее заборы, что на них пишут… Так вот, а потом однажды я ехал с негром в «Газели». Он сел впереди, рядом со мной. Это я запомнил. И, наконец, полтора года назад я впервые пил с негром водку! Как получилось-то. Пошли с Джоником к его друзьям… Джоник – не негр, если что, его Женя зовут… Так вот. Там был один. Как раз из той общаги. Но по-русски, кстати, ниче так говорит. Говорит, кстати, что девчонки за ним казанские бегают только так… (Леха презрительно сплюнул им под ноги.)

– И что же должно быть в конце этих этапов? – осторожно поинтересовался Кирилл, к которому уже все же возвращалось – в малых дозах – чувство юмора.

– Я просто запоминаю, вот и все. Может, когда память отшибет, в тетрадочку стану записывать… – Леша посмеялся. – Когда мы будем старые, что вокруг будет? Правильно! Одни негры! Вот тогда-то и будем удивлять внуков, что когда-то их вообще не было…

– Внуков-негров? – несколько брезгливо улыбнулся Кирилл; в нем опять поднималось это: что происходит?! Что у него общего с этим быдлом, у которого и шутки какие-то быдляцкие?..

Народ позвякивал бутылками, трепался о повышении цен на электричество с 1 июля, растирался и зевал. Туалет в закутке (там и покуривали) не запирался, кто-то постоянно совался, ойкал, извинялся, выпадал обратно и топтался в закутке. Хотя природа этого смущения была не вполне понятна. Когда все ходят голые, то какая разница, стоит человек просто так или справляет нужду.

– Ну а ты как? Чем занимаешься? – спросил наконец Леша.

– Как чем?

Он правда думал, что Кирилл шаурмой торгует, после московской аспирантуры, с конкурсом в девять специалистов на место?..

Раздраженный всем этим шапито с банями и неграми, Кирилл сейчас мучился от странного желания подавить собеседника, ослепить его собственной верностью идеалам и делу, уж если не сказать – собственной крутизной. Он ощущал себя разве что не Главным Конструктором из «Укрощения огня». Был такой советский фильм, где Кирилл Лавров играл Королева.

– Чем, чем именно?..

Предпочел понять именно так.

– Сейчас я занят новыми разработками в сфере пассажирского сверхзвука… – заговорил Кирилл как можно более небрежно, хотя Леха увлекся сушеной рыбкой и в обморок не рухнул. – Точнее, проблемой снятия звукового удара… Видишь ли… Если ты… помнишь лекции… Хотя откуда… то есть, у нас же, кажется, не вдавались в подробности по этой теме, слишком узкая… Так вот. Если ты помнишь, оба сверхзвуковых лайнера – и «Ту-144», и французский «Конкорд» – имели два режима полета – сверхзвук и дозвук. Причем, «Конкорд» еще возил пассажиров на сверхзвуке, над океаном, а «Ту» – там трасса Москва – Алма-Ата, – почти никогда. Дело в том, что есть ограничение по звуковому удару, поэтому сверхзвуковые полеты разрешены только над морями, пустынями и полярными районами… Таким образом, задача, которая стоит передо мной… перед нами… это снятие звукового удара. Потому что машина, которая не может везти пассажиров на сверхскоростях по основной части маршрута, она… Ну, какой смысл ее делать…

– А почему Алма-Ата? – вдруг, после паузы, спросил Леша, сосредоточенно обсасывая рыбку. Кириллу казалось, что он вообще не слушает, поэтому к концу лекции начал затухать, нервничать, глохнуть.

– Ну так решили, не знаю, – Кирилл почти обрадовался хоть какой-то реакции. – Да и то это не долго было, с полгода… В конце семидесятых. Показушные полеты, чуть ли не министр лично каждый раз рейс провожал…

Леша глодал рыбу еще более сосредоточенно, обсыхая. Струи душа скрутили волосы на нем в строгие волнистые ряды, на манер укладки китайской лапши; придали упорядоченность, общность, смысл.

– Сто сорок четвертый, млять. Как только с него не епнулись, – наконец выдал он.

Кирилл даже не сразу понял, о чем речь; потом неуверенно посмеялся. Одна из немногих оставшихся машин, борт 77107, стояла во дворе шестого корпуса авиашки на отшибе Казани. Да, «стояла» – этим глаголом не передать всю специфику происходящего с ней. Сколь эпичное, столь же нелепое зрелище. Этот монстр (как его туда смогли доставить, осталось загадкой) был втиснут в пространство так, что трехэтажное здание, вполне себе широкоплечая «сталинка», просто терялось с ним рядом. Где-то у ног его железяками валялось что поменьше, только усиливало впечатление, будто махина рухнула плашмя, придавив собой все живое. Где-то под исполинским плавником хвоста робко пытались расти березы; грязно-белое железо ломилось в самые окна аудиторий и закрывало свет в ангаре спорткомплекса; хищный, почти идеально заостренный клюв высовывался на дорогу за забор. И не было более безумного зрелища, чем обычный автомобиль, припаркованный у забора под этой мордой пришельца. На кабине – фирменный росчерк «Ту» в какой-то уж совсем остроконечной, хищной вариации, а дальше – полуистертая синяя полоса меж иллюминаторов, и черные потеки по белой краске, как будто «Ту» стоял летом под липами. На самом деле, ни под какими липами не стоял: деревья робко прятались в сторонке. И – огромные черные буквы СССР, которые Кирилл рассматривал из окна на особо скучных лекциях…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.