Что же такое слаборазвитость? Карлик с огромной головой и раздувшимся торсом «недоразвит» в том смысле, что его маленькие ручки и ножки плохо сочетаются с другими характеристиками его анатомии. Это—результат прирождённого дефекта развития, который искривил, изуродовал весь организм. В действительности мы и являемся таким уродцем, мы, кого мягко называют «слаборазвитыми», а на деле—колониальные, полуколониальные или зависимые страны. Страны с экономикой, изуродованной имперским воздействием, при котором определённые отрасли промышленности и сельского хозяйства развиваются как дополнение к экономике империи, а не в соответствии с нуждами самих этих стран. Такое искривлённое развитие (слаборазвитость) влечёт за собой опасную специализацию при производстве или добыче сырья, создавая постоянную угрозу голода. Мы, «недоразвитые», являемся вместе с тем странами монокультур, монопродуктов, монорынков. Производство единственного продукта, не гарантированная продажа которого на единственном рынке, устанавливающем и навязывающем свои условия —такова формула имперского экономического господства, которая дополняется старым и вечно молодым девизом римлян «разделяй и властвуй!»

1) Категория, термин «слаборазвитость» (subdesarrollo) может быть переведён и как «недоразвитость», что и объясняет некоторые ак- центы текста.

1671 зима 1962-1963 года

Итак, латифундия через свои связи с империализмом порождает ту самую «недоразвитость», которая приводит к низким заработкам и безработице. Этот феномен низкой зарплаты и безработицы создаёт порочный круг: ещё более низкие заработки и большая безработица, по мере того как обостряются основные противоречия системы и происходят циклические колебания экономики. Так возникает то, что представляет собой общий знаменатель всей ситуации от Рио-Браво до Южного полюса, феномен, достойный того, чтобы писаться с большой буквы, и лежащий в основе любого научного анализа социальных явлений Америки: Голод Народа. Голод и усталость—от угнетения, издевательств, непомерной эксплуатации, усталость от необходимости ежедневно продавать свою рабочую силу за мизерную плату (необходимость—ибо в противном случае он пополнит собой громадную армию безработных). И всё это для того, чтобы прибыль, выжатая из каждого тела работника здесь, проматывалась затем в оргиях владельцев капитала—там.

Итак, мы видим, что существует общий для всей Латинской Америки знаменатель её национальных ситуаций. Каждой из них присущи некоторые взаимосвязанные черты, которые дают «на выходе» страшное и непреходящее явление—Голод Народа.

.. .Латифундия—будь-то форма первоначальной, примитивной эксплуатации или выражение капиталистической монополии на землю—приспосабливается к новым условиям и вступает в союз с империализмом.

...Империализм, представляющий форму эксплуатации финансового и монополистического капитала, преступающий национальные границы и создающий ситуацию экономического колониализма, эвфемистически именуемую «слаборазвитостью», ситуацию, результатом которой становятся низкие зарплаты, неполная занятость, безработица, голод народа. Всё это было на Кубе. Здесь тоже был голод. Процент безработного населения был одним из самых высоких в Латинской Америке. Империализм действовал на Кубе более жестоко, чем во многих других странах Америки. А латифун-дизм обладал здесь такой же силой, как и в других братских странах.

Что же сделали мы, чтобы освободиться от империализма и череды его марионеточных правителей, чтобы покончить с армиями наёмников, готовых защищать этих марионеток и весь комплекс социальной системы эксплуатации человека человеком? Просто мы применили некоторые формулы; назовём их открытием нашей эм

1681 Куба — историческое исключение или авангард борьбы...

пирической медицины, рекомендованным ею «народным средством» против главных недугов нашей любимой Латинской Америки. Эти рецепты эмпирической медицины были быстро включены в рамки объяснений, проистекающих из известных научных истин...

Итак: объективные условия борьбы были созданы как голодом народа, так и его реакцией на этот голод, страхом, насаждаемым, чтобы потушить эту реакцию—и волной ненависти, которую порождает репрессия, этот страх несущая. Чего в Америке не хватало, так это субъективных условий, важнейшее из которых—осознание возможности победы на путях насильственной борьбы против имперских властей и их внутренних союзников. Эти условия создаются в ходе вооружённой борьбы, которая высвечивает необходимость сдвига (и даёт возможность его предвидеть), разгрома армии народными силами и её последующей ликвидации Скак непременного и наиважнейшего условия любой подлинной революции).

Мы уже отметили, что эти условия созревают и интегрируются в ходе вооружённой борьбы. Ещё раз надо подчеркнуть, что ареной этой борьбы должна стать сельская местность. И уже оттуда, опираясь на отряды крестьян, стремящихся осуществить те коренные цели, за которые призвано бороться крестьянство (справедливое распределение земли—первая из них), революция двинется на города. Основываясь на идеологии рабочего класса, чьи великие мыслители открыли управляющие нами законы общественного развития, крестьянство Америки создаст великую освободительную армию будущего, как это уже произошло на Кубе. Эта армия, зародившаяся в сельской местности, где созревают субъективные условия для взятия власти, будет извне захватывать города, объединяясь с рабочим классом и расширяя русло революционной идеологии, внося в неё свой новый вклад, может и должна разбить армию угнетателей; вначале— в ходе стычек, схваток, внезапных нападений, а затем, когда она вырастет из пелёнок герильи и станет мощной народно-освободительной армией,—в ходе крупных, заключительных сражений. Этап консолидации революционной власти совпадёт с полной ликвидацией старой армии.

Что же произойдёт, если все эти условия, данные, использованные в опыте Кубы, найти и воспроизвести в других странах Латинской Америки, в других битвах неимущих классов за власть? Что произойдёт? Выполнимо ли это? Если выполнимо, то будет ли это делом, более легким или более трудным, чем на Кубе?

1691 зима 1962-1963 года

Скажем о тех трудностях, которые с нашей точки зрения сделают послекубинские революции в Америке более тяжёлыми. При этом отделим трудности общего порядка, характерные для всех наших стран,—и специфические трудности, определяемые уровнем развития и национальными особенностями отдельных стран.

В начале данной статьи, говоря о факторах исключительности, мы указали на то, что империализм был застигнут врасплох Кубинской революцией. Мы говорили и о позиции национальной буржуазии, также дезориентированной и даже с определённой симпатией взиравшей на действия повстанцев. Давление империи, обусловившее эту позицию, роднит Кубу с ситуацией в других американских странах.

Куба снова провела магистральную разделительную черту, возвращая Америку к дилемме Писарро. По одну сторону стоят те, кто любит народ, а по другую—те, кто его ненавидит, по две стороны этой межи стоят две мощные социальные силы—буржуазия и трудящиеся, которые по мере развития кубинской революции всё более четко определяют свои позиции.

Это значит, что империализм глубоко усвоил урок Кубы. Он больше не даст застигнуть себя врасплох ни в одной из наших двадцати республик, ни в одной из существующих ещё колоний, ни в какой части Америки. Это означает, что великие народные битвы против мощных армий вторжения ожидает тех, кто намеревается в будущем нарушить кладбищенский покой, мир империи. И если тяжкой была двухлетняя освободительная война на Кубе с её непрекращающимися боями, тревогами и нестабильностью, то во много раз тяжелее будут новые бои, которые ожидают народы в других частях Латинской Америки.

Соединённые Штаты поспешно вооружают марионеточные правительства, которым, по мнению империи, грозит наибольшая опасность. Они заставляют их подписывать кабальные договоры, чтобы обеспечить себе юридическую базу для отправки туда оружия и войск подавления и расправы. Растёт военная подготовка кадров репрессивных армий. Именно они призваны стать остриём копья в борьбе против народа.