А дальше… я еле удержался, чтобы не присвистнуть. Это были брат с сестрой, или кто — не знаю — но именно такими, вот ей-богу, я представлял орков. По виду они, конечно, почти ничем, собственно говоря, и не отличались: оба огромные, с мышцами на руках, по сравнению с которыми мышцы Шварценеггера — птьфу, и растереть! У обоих выдвинутая вперёд нижняя челюсть, из которой торчали, правда, разные по размеру, клыки. Одежды на них почти что не было, так что то, что одна из этих особей принадлежит к мужскому полу, а другая к женскому я понял лишь потому, что у одного из них грудь была явно побольше раза в три, и её скрывала широкая, обмотанная вокруг тела, повязка. У мужика же кроме набедренной повязки ничего и не было. Ну, орки, орки, честное слово! Я ещё когда маленьким был, играл во всякие онлайн игры, так там раса орков выглядела почти что также, только, разве что, у этих пленников кожа была никакой не зелёной, а сильно загорелой, даже красной. И невероятных размеров дубина в общей куче оружия явно принадлежала одному из них — никто другой из здесь присутствующих такую дуру не поднимет.

Это что ж за грабители таки крутые, если даже таких громил сумели поставить на колени? Хотя, быть может, эффект неожиданности, и всё такое, да и по численности, я прикинул, они явно превосходили количество существ (Сказать "людей" — язык не поворачивается) из каравана.

Возле орков, подобно обезьяне, прожигая грабителей ненавистным взглядом стояла на коленях… вот здесь я уже присвистнул, тут же прячась за листвой, ибо один из тех, что охранял пленных, обернулся в ту сторону, где я сидел. Выждав некоторое время, вновь раздвинул листву в стороны, наслаждаясь зрелищем.

Это была девушка. Довольно молодая, хотя, кажется, и чуть старше меня, с короткими рыжими волосами, так что издалека можно было бы принять её и за пацана. Но губы то, глаза, черты лица, обаяние — это всё никуда не скроешь. В целом она была очень даже ничего… бр-р-р, Гриш, сосредоточься, столько дней воздержания от женщин портят человека! Так, что тут ещё… ах, да. Она, так же как и рыцарь, была одета в доспех, который даже, на мой непрофессиональный взгляд, был намного тяжелее доспеха мужика. Только, в отличие от рыцаря, доспех её не покрывал руки от плеч до кистей. Вместо этого на её запястьях красовались длинные, до локтей, наручи. Оглядев её руки повнимательнее, чуть не впал в депрессию: да у неё мышцы покруче моих раза в три, если не больше. Надо было больше заниматься, дрыщ ничтожный! Так, окей, завидовать женским мышцам будем потом. С трудом отведя от девушки взгляд, оглядел последнего из этой разношёрстной компашки и…

Что уж там говорить — на этот раз мне пришлось прятаться за листвой намного дольше, ибо мой смех уже серьёзно привлёк того же охранника. Он походил вокруг моего дерева, оглядел близлежащие кусты, но, ничего не найдя, удивлённо пожал плечами и вернулся на свой пост.

Наконец, я вновь выглянул из-за укрытия, став внимательно разглядывать причину моего смеха.

Это был гном. Самый настоящий гном. Даже стоя на ногах он вряд ли бы дотягивал сидящим на коленях до макушки. А так, на коленях, гном не смог бы, даже вытянув руку вверх, дотянуться до головы кого-то из купцов. Его можно было бы принять за ребёнка, если бы не густая белая борода. Пожалуй, со своей бородой он мог бы посоревноваться в волосатости с обезьяной. Но что было самым интересным, так это то, что гном, пожалуй, носил на себе самый тяжёлый из доспехов, который выглядел на нём, как отцовская куртка на пятилетнем дите. Смешно. Он даже не мог нормально закинуть свои ручонки за голову из-за грузных наплечников и не менее грузного шлема. Его попытки дотянуться до затылка, похоже, веселили не только меня, но и охранников, которые в открытую посмеивались над бедолагой. Тот, слыша их смех, периодически кидал взгляд на гору оружия. Ох, несмотря на его каламбурную внешность, кажется, дай ему в руки оружие, тут станет намного меньше живых людей.

Оглядев этих шестерых, я обратил внимание на одного из охранников. Хотя, нет. Кажется, это был вовсе не охранник. В отличие от остальных, он не держал пленников под прицелом, а лишь стоял, заложив руки за спину, стоя с таким видом, словно всё в его власти. Но, похоже, так оно, в общем то, и было. К нему подбегали, шепча что-то на уши, он что-то отвечал в ответ, видимо, отдавая какие-то указания. Вождь. По любому вождь, иначе быть не может. Держит себя так, что сразу понятно. Даже мне.

Вождь стоял ко мне в пол-оборота, так что примерно я его сумел разглядеть, хоть и неточно: густые, покрытые сединой, усы, почти полностью лысая голова — лишь по бокам, вокруг ушей, ещё росли какие-то волосы. Его одежда ничем не отличалась от одежды остальных: обработанная шкура, сделанная под куртку без рукавов, сшитые, словно наспех, из той же шкуры, штаны. На поясе висел длинный и изогнутый, отдалённо напоминающий казацкую шашку, меч.

Один из тех, кто выносил вещи из повозок, спрыгнул на землю и шустро подбежал к вождю, подавая вынутый из ножен клинок. В отличие от того, что висело на поясе самого вождя, это оружие было прямым и коротким, с рукоятью, которую можно было взять лишь одной рукой — для второй просто не хватило бы места.

Вождь, приподняв одну бровь, взял в руки принесённый клинок и некоторое время пристально разглядывал его. Затем, чему-то улыбнувшись, взял его в левую руку и сделал несколько выпадов. Закончив, жестом показал кому-то подойти.

Из толпы охранников отделился короткостриженый, чуть ли не на лысо, юноша. На вид совсем ещё юнец — лет шестнадцать, не больше. Он явно пытался, подобно вождю, отращивать усы, но пока что вокруг его губ лишь лёг незаметный пушок. Он скоро подошёл к вождю, и последний, улыбаясь во все зубы, подал ему оружие:

— Ну-ка, Бральнир, оцени, хорош клинок?

Пацан взял из рук вождя меч и, немного подержав его в правой руке, помахал им в воздухе. Закончив, повернулся к пленникам и степенной походкой подошёл к одному из купцов. Тот не успел даже испугаться, а его голова уже лежала на земле, отделившись от тела.

Вот с-с-сука!

Вытащив из колчана лук, я потянулся за стрелой, наблюдая за тем, как этот гадёныш посмеиваясь отходит от трупа и, помахивая оружием, подходит к вождю.

— Хороший клинок, — да этот сопляк чуть ли не смеялся, блаженно вспоминая о содеянном. Ну всё, садист, ты доигрался…

Вождь, потрепав того по голове, заставив меня стиснуть от ненависти зубы, подошёл к осмотренной мною шестёрке воинов, которую сдерживали от того, чтобы замочить этого гада, только направленные на них наконечники стрел. И подошёл этот гад именно к девушке, кто б сомневался!

— Я — Рорх, — проговорил вождь, наклонившись прямо к её лицу. — Слышала обо мне?

Та не сказала ни слова. Лишь смачно харкнула ему в лицо. Я даже застыл, не дотянув до конца тетиву. Во даёт! Но, надо всё-таки отдать должное Рорху — он не стал истерить, начав плеваться в ответ, или наносить обидчице удары, как на его месте сделал бы какой-нибудь другой урод. Просто поднялся, медленно стерев харчу с лица и поглядев на свою ладонь. Затем резко развернулся и кинул Бральниру:

— Я не рассмотрел, насколько хорош этот клинок.

Пацан всё понял, кивнув вождю и подняв над собой меч. Кажется, и девушка всё поняла, дико взревев и отбиваясь от накинувшихся на неё охранников. Все пленники сидели смирно: остальные охранники с луками ведь никуда не делись… Девушка успела отправить в нокаут троих, прежде чем остальные смогли наконец с ней справиться, поставив обратно на колени и наклонив её голову вперёд так, что теперь её широкая шея показалась во всей красе. Похоже, именно по шее сейчас и приноравливался попасть клинком этот сопляк.

Но я уже успел прицелиться. И как только рука Бральнира дрогнула, намереваясь опустить оружие на жертву, я отпустил тетиву.

Целился в район между лопатками — не хотелось его убивать — но всё-таки не слишком хорошо учёл расстояние и силу ветра — стрела попала парню прямо в затылок, не оставив ему ни единого шанса. Словно сами боги хотели, чтобы подонок в лице Бральнира умер.