Первым же выстрелом, попав тому стрелой между глаз, сшиб зверя с дерева. Тот рухнул на землю и больше не шевелился. Я тогда некоторое время не смел подходить к телу. Может, блефует? Стрела-то даже не вонзилась в него — отлетела, эти камушки пускай и острые, но до нормального наконечника им далеко. Ан нет. Не блефовал. Видимо, удар стрелы был слишком сильным, к тому же это падение с высоты… Но теперь — я чуть ли не подпрыгивал от счастья, словно дитё малое — у меня было мясо, настоящее мясо!

Но, подойдя к трупу, понял: хрен мне, а не мясо. Осознав, что мне придётся его потрошить, разрезать, жарить… бр-р-р, жесть! Нет, я лучше фруктов поем — для здоровья полезно.

Зато каждый раз, когда я ходил за фруктами, эти "ленивцы" мне не мешали: я либо сшибал их с дерева стрелой, как и первую жертву, либо просто угрожал, и те на странность понятливо сваливали восвояси. В общем, моя дикая жизнь налаживалась.

Улыбнувшись этим мыслям, я достал из-под листьев лук и заполненный стрелами колчан, который сделал буквально пару дней назад наподобие вытянутой корзинки. Так было намного легче переносить стрелы — ведь занята теперь лишь одна рука. Мельком глянул на большой, чуть ли не с меня размером, камень, спрятавшийся в лесу между деревьями. Под ним была вырыта ямка, углубление, в котором лежал мой комп. Это я придумал ещё на третий день моих занятий в лесу. Мне подумалось, что кто-то мог бы взять, пройти где-нибудь недалеко от меня — имеется в виду кто-то из нормально мыслящих существ — да заметить у меня компьютер. Оно мне надо? Вдруг меня тогда примут за злого колдуна, накладывающего порчи, или ещё кого пострашнее? Так что было решено "захоронить" комп под этим камнем, а когда надо — вытаскивать. Но каждый раз, и "хороня", и вытаскивая компьютер, мне приходилось сей камень сдвигать и задвигать обратно — что требовало усилий немалых, и также способствовало тренировке.

Закинув колчан за спину, перекинув лук из левой руки в правую, я отправился на охоту. Ну, если сбор фруктов с периодическим отстреливанием ленивцев можно назвать охотой.

Погода сегодня была отличной, как, собственно, и всегда. Вообще странно. За все две недели, что я живу в лесу, ни разу не видел на небе туч, ни разу не было пасмурной погоды, дождя. Хотя… я уже успел привыкнуть к тому, что многое здесь для меня странно. Но ведь, верно, попади кто-нибудь отсюда к нам на Землю — они бы тоже дивились, в какой диковинный мир попали. Всё в жизни относительно.

Теперь в поисках фруктов я бежал лёгкой трусцой — для меня сие уже не стало какой-то проблемой, при беге я почти не ощущал усталости, разве что на дальние расстояния. Волки обходили меня стороной. Запомнили, умницы, как я неделю назад одного гонял по всему лесу, пинками провожая от своего озера.

Ленивцев пока не попадалось, хотя деревья с плодами я пробегал уже несколько раз. Но эти деревья для меня были всё-таки не по зубам. Они же все совершенно прямые, карабкаться и так тяжело, а тут ещё ветки были слишком высоко — так что я решил просто поискать более удобное дерево, благо деревьев со съедобными плодами здесь было предостаточно.

И вот, пробегая уже такие знакомые и привычные места, ощущая невероятный кайф от отсутствия груза в виде заполненного камнями рюкзака, я услыхал шум, который впоследствии в корне изменил мою жизнь.

Шум был странный. Я аж затормозил, причём так резко, что сбил дыхание. Стараясь успокоить недовольные лёгкие, немного пригнувшись, постарался укрыться в листве кустов, идя в сторону шума. Я уже успел привыкнуть ко многим здешним шумам: к волку, пробирающемуся через чащу, ленивцу, карабкающемуся по дереву, птицам, садящимся на ветки. Всё это было не похоже на то, что так резало слух. А резало именно потому, что я этого никогда здесь, в лесу, не слышал. Шум был похож на топот, как будто кто-то расхаживал туда-сюда, придавливая к земле траву. Также слышны были звуки разговоров, непонятное треньканье, смех…

Да ладно?! Тут, в лесу, люди?!

Я остановился, прячась в одном из кустов, полный сомнений. Идти — не идти? А если враги? А если вообще не люди, а существа по типу Крысолюдов, лишь отдалённо напоминающие людей? Почему-то не хотелось проверять. Я уже было развернулся, чтобы сбежать отсюда как можно дальше, к своему любимому озеру, но, сжав кулаки, при этом чуть ли не сломав лук, вновь остановился. Блин, ну почему я такой любопытный, а?!

Оставшееся расстояние я преодолел довольно быстро, но в то же время стараясь не издавать ни звука: даже дышать стал реже. И, когда причина шума была уже совсем близко, вскарабкался на ближайшее дерево, стараясь залезть повыше. Всё-таки, если это враги, то не факт, что у меня получится врубить свой режим киллера. Всё-таки он включался чуть ли не сам собой, и не каждый раз, когда мне это было нужно. Ох ты ж — я поморщился — так мне, значит, нужно это? Надо бы следить за словами, а то и впрямь в маньяка превращусь.

Я залез на ветку, полуприсев на ней, стараясь держаться там, где листвы было побольше, но не настолько много — мне же нужно посмотреть, что тут происходит. И открывшаяся мне картина оставляла желать лучшего.

Здесь была дорога — странно, сколько бегал по лесу, а дороги не видел — довольно широкая, в ней бы несколько танков, если бы проезжали, плотно прижавшись друг к другу, поместились. И вот на этой дороге и разворачивалась сия сцена.

Стояло много, примерно несколько десятков, повозок, или телег с навесами — уж не знаю, как это лучше назвать. В них копались какие-то ребята с видом а-ля мне всё можно — мне за это ничего не будет. У каждого из этих ребят на поясе висел либо меч, либо топор. Они тащили из повозок оружие, какие-то коробки, ткани. Ого, так это что получается? Караван какой-нибудь? А чего они тогда посреди леса вещи из повозок выносят? Неужели грабёж!

Порыскав глазами, отыскал самое интересное, что заставило меня окончательно убедиться в том, что караван грабят. Рядом с повозками расположилось, на беглый подсчёт, двадцать человек, стоявших на коленях с закинутыми за голову руками. Вокруг них ходили дружным хороводом, нацелив на пленников наконечники стрел, воины. Охраняют, красавцы. И часовых никаких не выставили — я же вот здесь, привет!

Кинув пока что лук в колчан, чтоб не мешался, я перепрыгнул на другую ветку, раздвинув мешающую обзору листву в стороны. Отсюда всё было видно немного лучше.

Все пленники были похожи друг на друга как две капли воды: балахоны, чем-то похожие на одеяния наших древнерусских купцов, чёрные бороды и злой взгляд. Понятное дело, как уж тут не злиться, когда твой караван грабят! И только шестеро из пленников выделялись на общем фоне, отчего я невольно начал их разглядывать пристальнее, чем остальных.

Первый был настоящим рыцарем. Прям как из какой-нибудь иллюстрации для книжки сошёл. Весь облачённый в доспех (И как на такой жаре не спёкся?) с красивыми узорами на груди, широкий пояс, на котором болтались пустые ножны — всё отобранное оружие лежало в общей куче перед пленниками — короче говоря, рыцарь, и всё тут. Он был не стариком, но уже давно опередил меня по возрасту: это выдавали его глубокие морщины и какой-то умудрённый взгляд. А доходящие до плеч волосы, показавшиеся на первый взгляд седыми, отливали странным светом, словно посеребрённые. В отличие от пленных купцов — а почему-то я был уверен, что он не из тех, кто умеет торговать — лицо его было гладко выбрито. В голову закралась неуместная для данного случая мысль: надо бы выяснить, как они тут бреются, а то бородка уже порядком достала. Между прочим, на голове рыцаря красовалась кровоточащая ранка — видать, пытался сопротивляться, уважаю.

Рядом с ним стояла на коленях, явно еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на обидчиков, обезьяна. Ну, как вот ЭТО можно ещё назвать?! Нет, конечно, руки-ноги-туловище — всё нормально, всё человеческое. Черты лица мужские, но всё остальное… Его лицо было почти полностью покрыто волосами, разве что вокруг глаз волос не росло. Его борода была невероятно густой, почти незаметно переходя в длинные, длиннее, чем у рыцаря, странного охрового оттенка волосы. Как будто человек намазался клеем и нацепил себе на голову кучу соломы, так что теперь она торчала в разные стороны. И сквозь все эти волосы смотрели на грабителей налитые кровью глаза; рот обезьяны искривился в животном оскале. Одето это существо, в отличие от того же рыцаря, было легко: в кожаную куртку, да ещё тряпьё из обычной ткани. На его поясе, как и на куртке, если приглядеться, можно было заметить множество ремешков и ножен — похоже, большая часть оружия в куче принадлежала ему. И как он вообще смог сдаться, а не перерезать тут всех нафиг? Меня от одного его вида в кусты потянуло…