Он следил за нашей реакцией – мы сидели с каменными лицами…

Был ли он на самом деле Калиным – лицом, переделавшим фамилию в паспорте, подозревавшимся в отмывании грязных денег, тем, кому израильская полиция запретила выезд из страны, о котором сообщила Леа?! Кому предназначались полученная им наличными в два приема почти половина миллиона долларов, перечисленные за подписью генерала Хробыстова?! Не смущаясь, он продолжил:

–У нас был большой выбор, но правление выбрало именно вашу Ассоциацию…

–Полагаю, у вас есть собственная Служба Безопасности… – Рембо отнюдь не спешил взять заказ.

–Но мы решили привлечь и частное сыскное агентство. И выбрали вас. Как только мы подпишем договор, вы получите все необходимые данные и инструкции…

Речь, конечно же, шла об Арзамасцеве.

Безусловно, это был ловкий ход.

Подписав договор, мы открывали фонду доступ к бизнес-справке на банк «Яркон», которую уже именовали между собой не иначе, как «справка генерала Арзамасцева». То есть за соответствующий гонорар мы сдавали своему новому клиенту предыдущего. Если же отказывались от сделанного нам выгодного предложения, то тем самым признавали существование особых отношений «Лайнса» с исчезнувшим главой Фонда Региональной Миграции…

Эти отношения и подозревала Служба Безопасности Хробыстова, проанализировав связи Арзамасцева и придав значение приезду генерала в «Лайнс» в начале весны. Теперь я был уверен: именно фонд вел наружное наблюдение за мной из «Вольво», зарегистрированной на все ту же несуществующую «Лузитанию»…

Ошибка была в одном: договор в отношении Арзамасцева был лично со мной как с частным детективом, Ассоциация «Лайнс» в этом не участвовала.

–Речь идет о физическом лице? – уточнил Рембо.

–Да. Повторяю, как только мы подпишем договор, вы получите его фамилию и другие данные.

– Но без этого я не смогу наметить объем предстоящих работ… – Рембо достал сигарету, приглашая курить. Мы с Калиншевским немедленно этим воспользовались. – А без знания этого трудно определить их стоимость…

Адвокат достал «Мальборо», зажигалку. Положил перед собой.

– У вас наверняка есть твердая ставка. Вам же не впервой вести розыск….

– Конечно. Но согласитесь: одно дело школьник, не вернувшийся домой, возможно, заночевавший у друзей. Тут бывает достаточно нескольких телефонных звонков… – Рембо закурил. – А бывает все очень серьезно. Может иметь место угроза. Исчезновение или похищение. Что в данном случае?

Адвокат пожал плечами.

– Пока трудно сказать…

– Видите…

– Но это как раз не имеет значения, потому что фонд готов оплатить вашу работу по самой высшей ставке, чего обычно мы не делаем… Все, что будет необходимо. Командировки, выезды за рубеж…

– Речь идет о сотруднике фонда?

– Да.

– Как давно это произошло?

– Свежий случай. Он исчез пару дней назад…

– Молодой человек?

– Средних лет. Мужчина в самом соку.

– А семья? Жена, дети?

Калиншевский только рукой махнул. Рембо продолжал допытываться:

– Может замешана женщина?

– Ходили слухи о какой-то девчонке. Студентке театрального училища… Это вам предстоит выяснить.

– Генерал Арзамасцев? – Рембо взглянул на него. – Значит, это правда? Сообщение об этом есть в интернете…

Калиншевский не сказал ни «да», ни «нет». Только спросил:

–Вы согласны сотрудничать?

–Мы должны посоветоваться… – Рембо кивнул в мою сторону: – Но есть необходимое условие…

Калиншевский насторожился.

–Я слушаю…

–В этом случае нам пришлось бы собирать сведения о частной жизни Арзамасцева, сведения, составляющие его личную или семейную тайну. Закон нас в этом смысле ограничивает. Кроме того, генерал Арзамасцев – заметная фигура…

Рембо сделал пометку в лежавшем перед ним блокноте.

– Мы готовы работать, но только, если будут вестись и официальные розыскные мероприятия. Для этого фонд или родственники генерала должны обратиться с заявлением о розыске в отделение милиции по месту его прописки. Как это принято…

По лицу Калиншевского было видно, что условие ему не по душе, но он не дал нам понять, что оно в принципе неприемлемо.

–Мы думали об этом… Но может, не следует сразу бить в большие колокола?! Это может нанести ущерб репутации фонда…

–Речь идет о взрослом человеке. Об известном генерале… Это не ребенок, не престарелый, о котором говорят «ушел и не вернулся…»

Я понял: Рембо нашел предлог, чтобы отказаться от предложения, и никакой гонорар его не соблазнит… «Лайнс» не работал с бандитами.

– Как только милиция начнет официальную проверку, мы тут же приступим к работе.Так и договоримся… Сколько вам надо времени, чтобы все согласовать? – Рембо уже захлопнул блокнот.

Адвокат был недоволен и не скрыл этого.

– Я дам ответ в ближайшие пару часов. Может, мы откажемся от предложения. В конце концов в Москве не одна сыскная фирма…

Я ждал, что он, как в прошлый раз, повторит: «Балаган…»

– Ваше право. Может, по кофейку? – предложил Рембо. – Чая?

Калиншевский покачал головой. Он уже поднимался.

Я снова проводил нашего гостя до лестницы. Внизу его принял секьюрити.

Мы подождали, пока на мониторе снова не возник наш гость, садящийся в «Ауди». После этого Рембо коротко переговорил с дежурным.

– У Калиншевского два гражданства. – Он положил трубку. – Как я, впрочем, и предполагал. Он летает по миру без визы. По другому паспорту. В российском ему проставляют только «прилет» и «вылет» и не указывают страну прилета и вылета… За год он был за границей более десятка раз… – Он повернулся ко мне. У него было свежее лицо. Сегодня был его день. – Знаешь, мне вдруг захотелось снова посмотреть твое кино… – Упоминание о студентке театрального училища вызвали в нем неясные опасения. Он выложил на стол кассету с видеозаписью.

Это было как раз то, что я хотел сейчас.

– Если бы ты не предложил, я бы попросил об этом сам…

Он пристально взглянул на меня:

– Что-то есть?

На этот раз мы смотрели только финал. Арзамасцев наполнил рюмки…

На генерале уже был костюм, галстук. Девушка быстро накрыла на стол. Она так и осталась в короткой кофточке, прикрывавшей только верхнюю часть бедер…

Теперь я словно смотрел телевизионный спектакль, рассчитанный на одного-единственного зрителя.

На меня. Так было с самого начала задумано.

Клон с детектива «Подстава».

Генерал играл самого себя – солидного, уже немолодого человека, пресыщенного ласками пылкой романтичной любовницы, которого теперь заботит только – когда прилично будет подняться, чтобы уйти домой, к жене.

Как самодеятельный актер Арзамасцев не использовал многообразие приемов театрального мастерства, ограничившись самыми простыми, любительскими: он то и дело, как бы украдкой, поглядывал на часы, интенсивно зевал…

Студентка театрального училища по сравнению со своим партнером выглядела настоящей профессиональной актрисой. Девушка была естественна, и игра доставляла ей радость. Легко верилось в ее открытую улыбку всем лицом, широко раскрытыми глазищами…

Как искренне радостно она бросилась к зеркалу примерять сверкающий камешками медальон и от зеркала вновь кинулась к Арзамасцеву…

– Какая прелесть! – В открытом вырезе кофточки мелькнула высокая девичья грудь. – Что это?

– Белое золото с аметистом. Гранат, синий топаз, бриллианты…

– Тут же целое состояние!..

Я смотрел видеозапись новыми глазами…

Нам показали спектакль, а в спектаклях бриллианты были, как правило, фальшивыми и коньяк, который пили актеры, не настоящим.

Я еще не привык к новой оценке событий.

Разговор за столом увял, практически не начавши расцветать. Арзамасцев уже несколько раз смотрел на часы. Он поспешил наполнить рюмки. В тосте за здоровье именинницы – так было задумано – не было теплоты. Арзамасцев ничего не ел, тарелка перед ним оставалась пустой…