Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Заходите… – сказала женщина кротко.

Квартира оказалась двухэтажной, богато обставленной, короткая лестница сбоку вела в нижнее помещение. Впереди виднелся большущий балкон, к которому примыкала такая же просторная светлая кухня.

–Вы надолго сюда? – спросила женщина.

–Завтра я еду в Эйлат…

Мы стояли друг против друга. Я незаметно рассмотрел ее. Долгоносая, высокая. Бледные некрашеные губы.. Выщипанные брови. Джинсовая рубаха, брюки. Плоская грудь. Светлые глаза. Вся какая-то бесцветная.

«Типичная вешалка…»

На вид ей можно было дать не больше тридцати восьми. Визит застал ее врасплох, но не огорошил. Она никуда не спешила.

–Посидите, – женщина показала на кресло. – Пить хотите?

–Спасибо. Не беспокойтесь.

–Я сейчас… – Она направилась к лестнице в нижнюю половину квартиры.

Я снова осмотрелся.

Мебели в огромном салоне было немного: два внушительных размеров кожаных кресла и такой же громоздкий диван. Комплект этот, встречавшийся в большинстве иерусалимских домов, тоже назывался салоном.

В комнате стоял, кроме того, овальный стол и цветной, на колесиках, телевизор с гипертрофированным, как все в этом салоне, экраном, подходившим, скорее, студии, нежели частной квартире. Еще я заметил несколько интересных картин на стенах и живые цветы вдоль подоконников…

Хозяйка вернулась быстро. Этих минут ей хватило, чтобы переодеться и навести макияж. На ней была теперь длинная юбка с разрезом, под кожаным пиджачком виднелась кофточка с довольно глубоким декольте.

–Пейте, пожалуйста, – она поставила на стол бутылку с минеральной водой, стаканы. – Вы как здесь? Как новый репатриант – оле хадаш? – Она устроилась против меня, в другом кресле.

–Туристом. Я не спросил, как вас зовут?

–Елена. Можно Лена. Вообще-то, в Израиле мы все Иланы…

–Вы давно здесь?

–Восемь лет. С Юрием Афанасьевичем мы уже тут познакомились…

У нее была чисто русская внешность, и следовательно, получить израильское гражданство она могла только в браке с человеком, имевшим право на репатриацию.

Она угадала мою мысль.

– Я приехала с первым мужем. Он тут умер. Потом встретилась с Юрием Афанасьевичем… Пять лет назад…

– Афанасьевич – редкое отчество у евреев…

Она выразительно взглянула на меня. Этого красно речивого взгляда для меня было достаточно.

«Любович получил израильское гражданство тоже в результате супружества!..»

Я почувствовал в моей собеседнице человека неболтливого и спокойного.

Наверное, я мог бы спросить ее напрямую:

«Кто эта девушка, что живет в московской квартире Любовича? Вы ее знаете? Кто она ему?»

Скорее всего она бы ответила. Мы бы поговорили минут десять и расстались довольные друг другом.

Но как профессионал я не мог рисковать.

Для начала мне предстояло услышать о жизни новоявленных израильтян, об их поездках по стране, о турах по Средиземноморью и большинству европейских столиц.

Чем еще могли поразить российские репатрианты бывших соотечественников?!

Однако мне повезло: зарубежные вояжи Любовичей оказались в плоскости моего интереса…

–Я несколько раз была в Турции… А с Юрием Афанасьевичем мы слетали в Лондон, в Амстердам. В Бремен… После первого инфаркта он не рисковал ездить один…

–Почему в Бремен? – Я удивился.

–Там у него дочь. У нее страховой бизнес… – Она снова вернулась к поездкам. – До этого он поколесил по Европе! Ого! С израильским паспортом дорога везде открыта. Кроме США и, кажется, Канады…

–Арабских стран…

–Он и там был. В Ираке, в Сирии… Но по советскому паспорту. Только в Россию ни разу…

Я прикусил язык.

«Пять лет не был в Москве! А элитному дому, там, где его квартира, от силы два года!»

Женщина что-то почувствовала, потому что спросила:

–Вы его близко знали?

–Как сосед. Не больше… Иногда мы заходили друг к другу. Интересный был человек…

–Он на своем веку повидал многое… – Похоже, она была рада мысленно вернуться в свое недавнее прошлое. Разговор со мной не был ей в тягость. – И в тюрьме сидел, и в больших начальниках ходил… Чем только не занимался. И портным был, и следователем… «Этой рукой, говорил он, я и Брежневу руку пожимал. И Андропову. И Джуне. И маршалу Жукову…»

–Кем же он был?

– Я тоже спрашивала. Он только смеялся…

Я, кажется, уже представлял себе прежний род деятельности этого человека: он трудился все на то же могущественное советское ведомство, что и Арзамасцев, и Хробыстов…

Я спросил из чистого любопытства:

–В каком же он звании?

–Полковник. Но форму не носил. У них свои традиции. И праздник свой…

«Еще бы!..» – Я отлично знал его:

«День чекиста!» Двадцатое декабря… – Я на время отдалился от узко-деловой задачи, которую перед собой поставил.

–Вы тоже из них?!

–Да нет, – я перевел разговор. – Как хоть он выглядел в последние годы? Потолстел?

–Сейчас покажу… – Она спустилась на нижний этаж и вернулась с фотоальбомом.

– Это мы на Мертвом море…

Я вперился глазами в снимок.

Водная гладь, в которой невозможно утонуть ввиду ее плотности. За ней, дальше не особо гористый берег Иордании. На переднем плане был пляж, выпачканные целебной грязью фигуры…

– Это в санатории, в Эйн-Геди…

Любович оказался стариком-живчиком.

Чекист действующего резерва смотрел в объектив с наивным стариковским торжеством – в купальных трусах, коренастый, напрочь лишенный шеи, с мускулистым коротким туловищем и такими же короткими руками…

Фотографировала, видимо, Елена-Илана – на снимке ее не было.

Вместо нее рядом с Любовичем стоял молодой рыжий мужчина, очевидно, его знакомый, худощавый, с острой лисьей мордочкой – оба были по шею вымазаны грязью Мертвого моря.

Продолжая разговаривать, я не спеша листал альбом.

Сюжеты отличались многообразием…

Мужское застолье в эйлатской гостинице на Красном море, парад российских ветеранов в Иерусалиме – колонны пожилых людей, обилие медалей и орденов. На тротуарах недоуменные лица израильтян – у них не приняты нагрудные наградные знаки…

Снова мальчишник – то ли новые русские, то ли криминальные авторитеты. Характерные типы внешности…

Женщина с охотностью поясняла:

– А это мы в Иерусалиме с известным здешним бандитом. С Ционом Даханом… – Знаменитый гангстер – сравнительно молодой еще человек сидел за карточным столом вместе с Любовичем и его женой. – А это дочь Виктора Афанасьевича…

У дочери Любовича оказалось квадратное, но, в общем, приятное лицо, совиные круглые глаза, к тому же широко отставленные, крупные, ярко накрашенные губы…

–Дочь его была здесь?

–А как же! Прилетала на похороны… И потом, когда вступала в права наследства. Эта квартира ее. По завещанию…

–А вы… – Я взглянул на нее.

–А я могу тут жить сколько захочу… Но только, пока вдова. Если я выйду замуж – должна покинуть квартиру… – Вдова улыбнулась. После макияжа она выглядела значительно моложе и привлекательнее. – Правда, совершать эту глупость пока не собираюсь…

Она ближе подвинула кресло. Я мельком взглянул на ее стройную ногу, показавшуюся из-под высокого разреза юбки…

Мы болтали довольно мило. Но наши интересы лежали в совершенно разных плоскостях.

–А как же дочь?!

–За нее можно не волноваться. У нее осталось еще два дома в престижном районе – в Гиват Бейт-Керем. И третий дом – в Нетании…

Ей было лестно мое внимание к ее делам.

– Юрий Афанасьевич был богатый человек. Когда он пригласил меня жить вместе, мы почти три недели провели в «Ганей ха-Ям ха-Тихон». Слыхали? Это отель у моря. С бассейнами, с регулировкой температуры воды, пабом… У него счета в крупнейших здешних банках…

Я прикинулся наивным:

–Я слышал только про израильский банк «Дисконт»…

–Сберегательные программы у него были в «Леуми». А валютный счет фирмы…

–У него фирма?!

37
{"b":"25143","o":1}