– Оказались коллегами?! И только сейчас узнали?! Это дело следует отметить! Как считаете? – Этот был типичный халявщик.

Теперь уже сам Бог велел мне ехать в армянское кафе.

– Хорошо, езжайте впереди. Я за вами…

Мне надо было убрать аппаратуру…

Сидевшие за столиками, среди которых в этот час наверняка могли находиться и квартирные воры, и поставщики фальшивых авизо и наркотиков, словно что-то почувствовали – молча оглянулись, когда мы вошли.

Впятером мы пересекли царивший внутри полумрак.

Несколько человек у стойки на тумбах на время прекратили негромкий разговор.

Менты были тут чужаками, но интересы заведения требовали, чтобы их приняли на самом высоком уровне. В углу худой, в круглых очках юноша, негромко лабавший на пианино что-то жалостно-тягучее, немедленно переключился на блатняк. Я узнал все тот же «Владимирский централ».

Сразу же появился владелец заведения – солидный, с серебряным ежиком вокруг залысин, без шеи, с плоским, расплющенным когда-то носом. Видимо, бывший спортсмен. Вокруг закружились его подчиненные…

Нас пригласили за столик. Я постарался оказаться рядом со своим новым знакомым, по другую руку от меня сел Вагин.

Уже знакомый мне официант – курчавый, с тонкими усиками – тоже был здесь. Он делал вид, что мы незнакомы. Таков был закон профессии. Чтобы поздороваться неформально, ему требовался какой-то знак с моей стороны.

– Как сегодня толма? – обратился к нему я. – Как обычно?

Это и был знак.

Он улыбнулся. С этого момента мы держались как давно знакомые.

– И толма, и форель… Все в порядке. Бэ сэдер…

Вместо привычного английского о'кей он использовал его ивритский аналог и адресовал его не Вагину, не моим соседям, а именно мне, будто знал, что только я один из всей компании знаю иврит, потому что был представителем сыскного агентства в Израиле и в Палестинской автономии.

А может, расхожие ивритские словечки «бэсэдер»,«балаган» просто получили распространение в московской разноязычной полублатной-полуинтеллигентной среде?!

Он был, безусловно, непрост, этот официант, а может, действительно, учитель или журналист…

Пока один из официантов принимал заказ, другие уже нагружали на стол минералку, белый свежий лаваш. Среди нас не оказалось любителей разносолов. Все заказали одинаково: форель, салаты из свежих овощей, кофе. К водке взяли еще селедку, семги, грибки…

Первую рюмку выпили еще под водичку…

И сразу налили вторую…

Рыбу принесли быстро. С соком граната, неразрезанную, обсыпанную крупной солью… Под водочку разговор, как водится среди ментов, пошел профессиональный: ворье, банковские предпочтения, учредители, происки кавказцев…

Улучив момент, я обернулся к своему коллеге по частному сыску. Нас связывала общая тайна. Он улыбнулся мне одними глазами. Ждал…

Я был в большей степени, нежели он, заинтересован в разговоре по душам.

В самом деле, что мог ему открыть я? Ведь он следил за мной, а не я за ним…

Согласится ли он говорить со мной откровенно? Захочет хотя бы частично нарушить контракт?

–По-моему, неплохая рыба…

–И свежая… – Он был согласен.

Путь к сближению я предложил самый простой и банальный. Мы должны были сойтись во взглядах вначале по такому в общем-то бесспорному вопросу, как достоинство заказанной нами форели.

Я совершенно искренно похвалил лаваш. Он снова согласился.

В пределах возможного мы могли быть единомышленниками.

Можно было осторожно начинать расспросы.

Только ли я интересую его? Не девушка и не генерал Арзамасцев?!

Мне следовало подать пример доверия первому:

–Яработаю у этого дома около двух недель. А ты?

–Я тут непостоянно.

Я понимал, что он не имеет права открытым текстом прямо сказать, что работает за мной и кто его заказчик. Однако косвенно дать мне это понять он мог…

–Начал давно?

–Примерно тогда же.

Теперь я мог лучше его рассмотреть. Узкое, тонкой кости незапоминающееся лицо, темные, с длинными ресницами глаза. Место такому было только в оперативном подразделении – в разведке, завтра я вряд ли мог бы уже описать кому-то его внешность, если бы понадобилось.

– Девушку видел сегодня?

– Девушку? – Он явно слышал о ней впервые.

Выходит, он работал только за мной и понятия не имел о том, чем я занимаюсь в действительности. Я представил, какими странными должны были казаться ему мои передвижения по городу…

–У тебя оговорен срок?

–Нет. Но у меня все равно сейчас нет заказов.

–Пашешь по две смены?

–Две. Укороченные.

–А маршрут?

–Утром от дома. В течение часа… И еще вечером. От дома тоже…

–Далеко?

–До Кольцевой…

–Заказчика своего ты знаешь?.. – спросил я на прямую.

Он помешкал, собирался ответить неопределенно – может, боялся, что я попрошу назвать его имя… Вагин помешал нам продолжить, обернулся:

–Как живешь? Пишешь свои детективы? Или бросил?

–Бывает, – неопределенность ни к чему не обязывала.

Я думал, он уже забыл о моих байках. Оказалось, помнит. И все ребята наши, кого я встречал, все тоже помнили.

Вагин спросил еще:

– Как там Рембо? Все собираюсь к вам заехать…

Бывшие старшие оперы Второго убойного отдела МУРа Вагин и Рембо практически не виделись, по-моему, с того самого дня, когда Рембо взяли на замнача Управления в Зелененоград.

– Работает.

– Заказов хватает?

– Есть кое-что…

– Вот вышибут из конторы, пойду к нему в частные детективы. Как думаешь, возьмет?

Кореш Вагина – кадровик или службист – услышал:

– Не журись! Мы свое розыскное бюро откроем! Будь здоров, как развернемся!

– Особенно ты!

Кадровик не обиделся:

– Я займусь менеджментом… – Он обернулся ко мне. – Можешь в субботу поехать в Сандуны? Там подбирается неплохая компания. Все будущие твои заказчики…

Передо мной явно был бывший комсомольский работник.

Сауна, водка, бабы… Джентльменский набор мужика. Важен только порядок приоритетов. Безусловно, я был востребован им в качестве спонсора.

– Работа… – Я отказался.

Он кивнул: достаточно того, что я и мой коллега оплатим сегодняшний стол.

– Тогда в другой раз. Телефон твой у Пашки есть?

– Есть…

С едой расправились по-быстрому. Засиживаться никто не собирался. Мой коллега – частный детектив ехал с ментами дальше. Очевидно, его прописка на территории округа еще не закончилась.

– Откуда сам? – Я снова повернулся к нему. —

Слышу твой говорок…

Он улыбнулся.

– Межак….

Я знал это словцо. Оно означало уроженец Межевского района. Костромская область…

– С Мёжи?! Почти земляк.

– Ты серьезно?

– У меня родня в Шарье…

Это была правда. Межак почувствовал это.

Теперь я мог смело задать, по крайней мере, еще один вопрос, на который он должен был ответить тоже правдиво.

Мы могли быть откровенны до известного предела.

–Ты брал меня из Химок, от дома?

Он покачал головой.

–Ни разу. Только один раз сопровождал….

–Но я ушел…

–Да. Около рынка…