Литмир - Электронная Библиотека

Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный накладной карман пальто.

— На ленч остаться не могу. Слишком много дел.

— Но стаканчик-то пропустите?

— Только если один.

Я снял трубку и попросил принести три «мартини».

— Или вам шотландского? — спросил я Хардмана. Тот мотнул головой.

— "Мартини" даже лучше.

— Телефоны готовы? — спросил Падильо.

— Их как раз устанавливают.

— Когда закончат?

Хардман взглянул на часы.

— Минут через сорок.

— Селекторная связь не подведет?

— С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?

— Так.

— Маш и я приедем за вами сюда?

Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— На квартиру Мака.

— Как скажете, — Хардман не возражал.

Принесли «мартини», и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пикап и фургон перекрасили, белые комбинезоны он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.

Допив «мартини», мы последовали за Хардманом в зал, где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представлял им Падильо. В салуне мы оставались до половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.

— Все тихо? — спросил я.

— Так точно.

— Нервничаете? — добавил Падильо.

— Есть немного.

— Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, — пообещал он.

Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильо — в «бьюик» Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево, Он снял трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой, правой прижимая трубку к уху.

— Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная связь со следующими номерами, — он назвал еще три номера с теми же буквами. — Да, да, побыстрее.

Трубку положил, и мы продолжили путь к Джорджтауну.

— Мы куда-нибудь едем? — спросил я.

— Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то место?

Я отрицательно покачал головой.

Мы выехали на Висконсин-авеню, когда зажужжал телефон. Хардман взял трубку.

— Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю, — он протянул трубку мне. — Готово. Назовитесь и скажите им, где находитесь.

— Говорит Маккоркл. Мы на Висконсин-авеню у перекрестка с Ти-стрит, едем на север.

— Говорит Падильо. Мы на Коннектикут-авеню и Эс-стрит, едем на север.

— Говорит Тюльпан. Мы на Джорджия-авеню и Кеннеди-стрит и едем на юг.

— Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке Четырнадцатой улицы и Колумбия-роуд. Поворачиваю на Четырнадцатую и еду на юг.

— Не выключайте связь, — я повернулся к Хардма-ну. — Все нормально.

— Пусть продолжают говорить. Встретимся через двадцать минут на пересечении Небраска-авеню и Милитэри-роуд.

— Так им очень далеко ехать.

— Ничего. За это им и платят.

— Встречаемся на пересечении Небраска и Милитэри-роуд через двадцать минут. В четыре сорок ровно. Как меня поняли?

— Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.

— Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать я еще не научился!

— Это Тюльпан. Я подъеду.

— Они все поняли, — сообщил я Хардману.

— Пусть не кладут трубки.

— Не кладите трубки. Продолжайте говорить.

Мы повернули направо, держа курс на Небраска-авеню. Долго стояли на перекрестке с Коннектикут-авеню, потом добрались до Небраска и неспешно поехали по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил белый фургон, вслед за ним — пикап того же цвета. Обе машины с надписью "Транспортная компания «Четыре квадрата» на дверцах. «Бьюик» Маша вырулил из боковой улицы. Он помахал нам рукой, я ответил ему тем же.

Хардман взял у меня трубку.

— На сегодня все, — и дал команду телефонистке отключить телефоны.

— Отработали они отлично, — заметил я.

— Завтра будет не хуже, — заверил меня Хардман.

Он отвез меня домой.

— Есть еще какие-нибудь дела?

— Думаю, что нет.

— Тогда до завтра.

— Где вас искать, если возникнет такая необходимость?

— По этому телефону или у Бетти.

Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы вместе поднялись на лифте. Затем Сильвия наложила на рану Падильо свежую повязку, я смешал коктейли, и мы включили телевизор, ожидая выпуска новостей, выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии Ван Зандта комментатор не упомянул.

В семь Падильо позвонил Магде Шадид, Филипу Прайсу и Димеку. Несколькими короткими фразами дал им последние инструкции.

Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.

— Вы звонили сегодня в полицию?

— Да.

— Они что-нибудь нашли?

— Нет. Не могут определить, какая машина сбила папу.

— От вас им что-либо нужно?

— Нет. Я уже договорилась об отправке тела домой, — голос ее ни в малой степени не дрожал.

— Вы должны сообщить близким, как у вас дела?

— Я дала телеграмму маме с этого телефона, — Сильвия повернулась ко мне. — Счет я оплачу.

— Забудьте об этом, — замахал я руками.

— Пистолет все еще при вас? — спросил Падильо.

— Да.

— Завтра возьмите его с собой. Вы сможете его спрятать? В бюстгальтере или где-то еще?

Сильвия чуть покраснела.

— Смогу. Он мне понадобится?

— Не знаю, — ответил Падильо. — Но пусть будет при вас.

Зазвонил телефон. Я взял трубку.

— Можете поговорить с женой, — порадовал меня Боггз.

— Фредль?

— Да, дорогой.

— С тобой все в порядке?

— Да, только немного устала и...

Трубку у нее отобрали, и вновь заговорил Боггз:

— Падильо у вас?

— Да.

— На завтра все готово? Время вы не перепутаете?

— Нет.

— Хорошо, — он запнулся, вероятно, не зная, что сказать. — Наверное, мы не в таких отношениях, чтобы мне желать вам удачи.

— Наверное, нет.

— Тогда спокойной ночи.

Я положил трубку.

— Звонил Боггз.

— Как Фредль?

— Говорит, что все нормально. Жалуется на усталость.

— А чего хотел Боггз?

— Никак не мог решить, желать нам удачи или нет.

Глава 23

Будильник зазвонил в восемь утра. Я его выключил и положил окурок в большую керамическую пепельницу на столике у кровати. За ночь их набралось тридцать семь штук. Окурки я пересчитал двадцать минут тому назад. Проснулся я в три часа и, глядя в потолок, понял, что сна более не будет и мне предстоят пять часов бодрствования в постели. Моя компания не доставила мне особого удовольствия. Я был известной занудой. Много говорил и мало слушал, жалость к себе постоянно переполняла меня, а вину за собственные ошибки я старался переложить на других. Я старел. И слишком много пил.

Под такие рассуждения я взял новую сигарету, чиркнул зажигалкой, поднялся и пошел в ванную, почистил зубы, выпил стакан воды и долго смотрел в зеркало. Личность, которую я увидел там, мне не понравилась, а потому я вернулся в спальню, раскрыл второй том воспоминаний мистера Папюса и попытался увлечься его рассказом о соблазнении служанки. Но четверть часа спустя отложил книгу, поскольку прочитанное сразу же улетучивалось у меня из головы. Полежал, уставясь в потолок. Выключил свет, снова зажег, но все мои старания ускорить бег времени пошли прахом. Минуты тянулись и тянулись, а мне не оставалось ничего иного, как коротать часы, не прибегая к рецепту мистера Синатры, рекомендовавшего таблетки, молитву или бутылку виски.

После звонка будильника мне с трудом удалось одеться, ибо прошедшая ночь состарила меня на десять, а то и на двадцать лет. А потом я прошел в гостиную, где уже сидел Падильо с чашечкой кофе и сигаретой, которая, похоже, не доставляла ему ни малейшего удовольствия.

— Привет, — поздоровался я.

36
{"b":"251419","o":1}