— Лилиана, вопрос не в том, как оттуда уйти, а в том, как попасть внутрь их общины. Думаешь, кланы принимают людей со стороны? Как бы не так. Из пустыни пришло много людей, а туда и один не попал. По крайней мере, я не слышал о таком. Это закрытый народ и должно произойти что-то невероятное, чтобы их устои и традиции поменялись.

— Ты говоришь о хаманцах с уважением… — Сказал Арист, принимая от Барта миску с бульоном и сухари.

— Их есть за что уважать. Только я не имею в виду это отребье с границы, которым пугают маленьких детишек. Ведь это те же изгои, которым не хватило духу покинуть пустыню и влиться в другие страны. Нет, они создали мрачную тень государства, которое их извергло. По сути, разбойники неспособные выжить в пустыне и поэтому грабящие Республику, но по-прежнему цепляющиеся за пески Хамани как великовозрастный ребенок за мамкину… — Дирт не закончил, посмотрев на девушку.

— Господин второй капрал, — неуверенно обратился Форст. — Можно задать вопрос?

— Давай.

— А почему вас перевели сюда? Ну, вы сказали, что против Зурава выступило пять мечников, я так понял Вы в их числе. Вы мечник. То есть, как так вышло что мечник… Кгм… Что вы стали капралом… Насколько я слышал…

— На это я отвечать не буду.

Формальным голосом Дирт смутил Форста, который больше ничего не спрашивал и старался не смотреть на капрала.

Волшебница сделала занятой вид, не хотелось самой нарушать неловкую паузу. Она снова проверила местоположение Ронина, его точка по-прежнему перемигивалась с непостоянной частотой.

Ужин протекал в безмолвии. Вместе с тишиной окружающих их гор, это действовало подавляюще. Такое привычное пение птиц, сменяемое стрекотом сверчков вечером в столице сменилось для Лилианы на полные покоя горы. Каменные великаны, свидетели зарождающегося мира оберегали ее от суеты крупных городов, спешки и пустяковых переживаний. На девушку снизошел некий покой, беззвучие перестало быть томительным. Это как остановиться посреди переполненной людьми улицы и всмотреться в лица, которые никогда не замечаешь, принимаешь за толпу. И вдруг, перед тобой открывается совершенно иной мир, мир чужих судеб, которые никогда не разгадать полностью. Ее ничто не тревожило, не засасывали в отчаяние тяжелые мысли, не подгоняли никакие планы на будущее. Наверное, это полное единение с собой, состояние, когда кажется что больше ничего не нужно. Покой.

— Сеть стоит? — Она не заметила как подошел сержант, но ей было абсолютно наплевать на него, даже кольцо на пальце ее больше не волновало. Девушка только кивнула в знак согласия.

Ронин смерил ее недоверчивым взглядом, но ничего говорить больше не стал, принялся за еду.

Лилиана уснула быстро, наполненное впечатлениями утро и утомительный последующий день требовали отдыха тела и духа.

Казалось, только сомкнула глаза, а снаружи уже рассвело. Она некоторое время прятала глаза под теплое одеяло, но свет все сильнее пробивался под веки с каждым ее движением.

Убежище на ночь, кстати, было одолжено у второго капрала, который приютился у Ариста. Её же шатёр путешествует по необъятным просторам Астрала или что более вероятно, вообще перестал существовать как материальный объект.

Чародейка вышла и сладко потянулась. Всё-таки выспалась она хорошо, и в сон её сильно не клонило, несмотря на то, что Асор только появился. За последние дни уже и привыкла. Асор в это утро не баловал своими лучами Лилиану. Горная гряда надёжно укрывала весь лес своей тенью.

Лилиана увидела командира стоящего в сторонке. Его вечная каменная маска сменилась задумчивым и где-то даже тревожным выражением. «Неужели он слышал вчерашний разговор?!» — Она не была бы сильно огорчена в подобном случае, однако всё же эта беседа не предназначена для ушей сержанта.

Он следил за свёртыванием лагеря, а как только заметил что за ним наблюдают, тут же вернул себе прежний непроницаемый вид.

— Господин сержант.

На обращение волшебницы Ронин никак не отреагировал. «Обиделся, что ли?».

— Господин сержант! — Позвала она громче.

Ронин взглянул на неё уже спокойным и прямым взглядом, уверенного в себе человека. И следа былого волнения не осталось, будто все человеческие чувства разом покинули его, превратив в мраморную статую.

— Да, Лили. — Тот же холодный, формальный голос.

— Сеть снимать? — Риторический вопрос.

Лилиане не нужно было это спрашивать, заклинание это применялось только на стоянках, когда не нужно было перемещаться и тем самым нарушать работу плетения. Ей нужно было понять, слышал ли он сплетни за своей спиной, а выяснить можно только по разговору. Чародейку ждал сюрприз.

— Ты сможешь перенастроить заклинание на обнаружение артефактов.

— А-а?! — Лилиана почувствовала себя пойманной в ловушке. После ее утвердительного ответа последует приказ, иначе сам вопрос лишен всякого смысла. И зачем она полезна с глупыми расспросами? А сказать нет, значит признаться в своей несостоятельности как мага, она же старалась доказывать прямо противоположно. — Да, я могу. — Ответила волшебница без энтузиазма.

— Мне нужно чтобы ты обнаруживала на нашем пути все предметы, на которые наложено плетение.

Именно такую подлянку девушка и ожидала.

— Попробуй на работающем.

Ронин достал с внутреннего кармана тёмно-серый диск, надавил пальцем в середину и бросил на землю. Тихий щелчок возвестил об активации артефакта. Трава, в которую попала вещь, почернела и превратилась в пепел, а через секунду каменная на вид поверхность была охвачена огнём. Такой артефакт применяют для готовки пищи в местах, где нет топлива для обычного костра.

Через пять минут Лилиана уже смогла наблюдать за действующим артефактом по выбросу энергии, однако в отключенном состоянии этот выброс оказался настолько мизерным, что заклинание не могло его уловить. Пришлось усиливать. Теперь была совсем иная картина. Чародейка подняла веки и сверилась с полученными данными. Артефакты были лишь у сержанта, Дирта и, разумеется, у неё самой. Причем к ее изумлению у капрала и сержанта сила магических предметов на порядок превосходят ее собственный наградной медальон.

— Готово. — Коротко отчиталась она.

Лагерь был упакован и девушке ноши не досталось. Она ещё вчера предлагала понести чей-нибудь багаж, но все отказывались, в том числе и сержант, которому этот вопрос был задан с большой долей сарказма, ведь его рюкзак самый худой, если не пустой вовсе.

Несмотря на бодрствование на протяжении всей ночи, сержант хорошо себя чувствовал. Он намеренно не сдал смену Ирмису, шаря по всей округе при свете взошедшей Мавиры и её дочери Мислены. И несколько обнаруженных странностей вместе с полученной от лейтенанта информацией беспокоили его всё сильнее.

Когда группа приготовилась к отходу, Ронин скомандовал:

— Вайрим и я в дозоре. Арист, Ирмис замыкают.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Вайрим спросил:

— Что-то не так, Змей?

— Всё не так. Возможно, здесь расставлены ловушки. По всему ущелью. Я видел следы одной из них, механические поделки такое сделать не могут… Так что гляди в оба по сторонам.

— Постой, какие ловушки? Здесь же зверья нет!

— А мы кто?

У Вайрима мурашки пошли по спине, а глаза расширились от удивления.

— Шутишь? Откуда им здесь взяться?!

С полминуты Ронин шел молча, решая, рассказывать капралу или нет.

— Со всей Республики стягивают к западной границе патрули. Думаешь, почему нас укомплектовали новичками? Некому больше. Мариш говорил об усилении разведки Фостра, но вот уже и сюрпризы начали нам подкидывать у самого носа.

— Но зачем, горы…

— Очнись, Вайрим. — Сержант будто размышлял о погоде, таким будничным тоном он говорил. — Эта граница не сегодня — завтра вспыхнет ярче северной и горный хребет они уже придумали как обойти. Иначе, не было бы всех приготовлений.

— Опять война?

— А разве предыдущая заканчивалась?