— Использую как основу для плетения.

Но сержант уже и не смотрел в её направлении, наблюдая за выполнением его распоряжений остальными наёмниками.

«Наёмниками» — Лилиана хмыкнула. — «Пора привыкать, я ведь уже одна из них».

Она выставила руки вперед ладошками к себе. Представила, как в них сплетается единственная нить в паутину заклинания. Это было похоже именно на паутину паука и чем плотнее размещались нити, тем чётче будут выглядеть потом магические потоки чужих плетений, и тем сложнее будет поддерживать его структуру после наполнения энергией.

Волшебница посчитала заклинание законченным и, расставив пальцы, как бы надела плетение себе на глаза. Это заклинание самое простое, а потому является стандартным в школе магии, но жесты по его сотворению различаются у магов. Кому как удобнее. Со временем, для простых заклинаний ей не нужно будет проделывать вообще никаких движений. Всё приходит с опытом.

Лилиана вспомнила свою первую попытку сплести «Видение». Её однокурсники уже давно знали и умели использовать это плетение, а она на первом году обучения являлась сущим ребёнком в освоении магии. Если бы не Харо и Сойви, она бы и сейчас, наверное, выводила весь узор вручную, а может и вовсе наполняла артефакты энергией без надежды на будущее великого мага.

Чародейка осмотрелась вокруг. Мир остался прежним и в то же время приобрёл необъяснимую глубину. Она видела нечто большее, нежели замечала пару секунд назад, но уловить те изменения не хватало сноровки. Это как вспоминать до боли знакомое слово, вертящееся на языке, мельтешащее на краю сознания и не дающее себя поймать.

Лилиана посмотрела на артефакт. Нити, до сих пор теряющиеся в тумане, стали чёткими.

«Посмотрим на тебя в деле». Послав чуточку силы, получаемой из Астрала, волшебница заставила плетение действовать. «А это и вправду похоже на сеть…» Маленький, вмещающийся в стальной диск, клубок раскинулся на дорогу и близлежащий лес. Теперь от девушки к кристаллу внутри тянулись две нити: одна питала сеть, другая сигнализировала о перемещении троих человек в лесу вдоль тракта.

«Ничего сложного!» — Воспряла духом Лилиана и взялась за более детальное изучение и создание своего заклинания, более сложного и полезного. По задумке оно должно будет уведомить её, зверь перемещается или человек. Нужно всего лишь ячейки сделать более мелкими.

Чародейка сотворила плетение и наполнила его энергией. Заклинание просуществовало не больше секунды…

Кто был в лагере сразу же обернулись к ней, почему-то они точно знали, кто виновен в их беспокойстве.

— Это ты экспериментируешь? — Спросил Молф.

Остальные возвратились к своим занятиям.

— Ага.

«Спасибо тебе Сарес, что сержант куда-то ушел…»

А вот и он. Лилиана удивлённо взирала на своего командира, и не она одна. Ронин выходил из-за дерева с обнажённым мечом и весь в прелой листве.

— В следующий раз предупреждай о подобном! — Спокойствие сержанта уступило тревожному тону.

«А ты никак струсил, господин сержант?!» — В слух же магичка ответила протяжно:

— Обя-язательно! Или предупрежу, или «поэкспериментирую» когда Вы будете поближе к укрытию, господин сержант.

Раздались быстро смолкшие смешки.

— А ты, гляжу, научилась правильно обращаться к старшему по званию. На фоне твоих успехов с заклинанием это заметный прогресс.

Смешки повторились, а Лилиана густо покраснела, с новым рвением взявшись за плетение.

Уже в сумерках принесли воду, и вернулся Дирт.

Второй капрал сразу же спросил:

— Караул?

— Сегодня первым Ирмис, потом Барт и ты.

— Господин сержант, я ведь уже поставила «сеть». — Вмешалась Лилиана.

— Я знаю. Этого недостаточно.

Чародейка уловила кривую ухмылку Дирта.

— Приказ ясен? — Обратился сержант к сегодняшним стражам.

— Ясен, господин сержант. — Ответил за всех капрал.

Ей было обидно из-за того, что её плетению не доверяли. Заклинанию лучшему, чем в артефакте.

— Чего скисла, Лилиана?! — Дирт навис над ней как скала.

— Ничего я не скисла! Просто… я заклинание полчаса правильно плела, оно работает, а он…

— Понял. — Второй капрал склонился ниже и доверительно заговорил. — Это я виноват, Лилиана. Людям, похожим на нашего сержанта, нельзя перечить или советовать, обязательно сделают по-своему для своего самоутверждения. Здесь вообще не опасно. Эти предосторожности блажь нашего «бравого» командира. Так что не принимай на свой счёт.

— Бравого! Хм. Он от моего неудачного плетения в кусты спрятался.

— Вот видишь! Неужели тебе важно мнение такого человека?!

— Нет, конечно. Просто из-за его одного страдаешь ты и Ирмис, и… Барт?

— Поверь, я в своей жизни побывал в подчинении у разных чинов и уяснил очень важную вещь — с начальством спорить себе дороже. Так что не забивай себе голову по этому поводу, потому как изменить что-либо не получится. Не грусти.

Капрал подмигнул девушке и его морщины словно вторили улыбке.

— Хорошо, но…

— Никаких «но», Лилиана. Потом ещё побеседуем, а пока ждем ужина.

Города сменились селами, села — деревнями, а последние заменили придорожные домишки, обнесенные частоколом. Дирт давно уже привык к однообразным пейзажам севера, которые сводились только к двум постоянным: пески и казарма. Сейчас им овладел некий романтизм, отголосок юности еще не растоптанный годами суровой службы. Когда ночуешь под открытым небом и не ожидаешь опасности каждую секунду и мысли нечем занять, то поневоле начинаешь рассуждать о вечном или мимолетном.

Как ни трудно признавать, а капрал был искренне благодарен Ронину за его решение проводить ночи вне постоялых домов. Видеть вверху звездное небо для него намного привычнее и родней. В новинку было круглосуточное пение птиц и первые две ночлежки оно изрядно попортили ему нервы. Человек ко всему привыкает, привык и он. Более того, дорога начала ему нравиться. Каждый день незнакомые места, лица встречных караванщиков и обычных путников. Как же это все отличалось от всего виденного Диртом ранее.

Три дня пути не принесли ничего нового в быт дальнего патруля. Также ставили лагерь и караул. Складывалось впечатление, будто у сержанта мания преследования и он старается обезопасить себя всеми доступными способами. Сегодня была очередь Дирта караулить ночью. Вечером он хотел обговорить с сержантом его поведение, а точнее отношение к отряду. Будет ли тот слушать или же просто отмахнётся от доводов, капрала уже не интересовало. Главное он попытается вразумить командира.

Сразу после отбоя Дирт обратился к Ронину:

— Господин сержант, нужно обсудить важную деталь предстоящего патрулирования.

Сержант, готовый откинуть полог одноместной палатки, чтобы войти внутрь остановился.

— Слушаю.

— Наедине. — Этим он тут же приковал на себе внимание Лилианы, увлечённо размахивающей руками до этого.

Они вдвоём отошли дальше по дороге и от лагеря их услышать не могли.

— Ронин, можно я сейчас тебя так буду называть, всё-таки я старше тебя по годам?

— Я так понимаю, разговор пойдёт не о службе? Можно.

— Как раз о ней. Я хотел поговорить насчёт… для начала о карауле. Ты вздумал помимо «Сети» Лилианы использовать караул. Ладно. Твоё право. Но если уж решил строго следовать уставу, почему ты не был в карауле вчерашней ночью. В дальнем патруле это входит в обязанности командира. Ребятам вдвоём пришлось разделить вахту.

Ронин смотрел в темноту дороги и молчал. Дирт приободрился — молчит, значит думает. Уже хороший признак.

— В замкнутых коллективах очень остро чувствуется несправедливость. Пойми, однажды не уберегут боги, и придётся вступить в бой. От подчинённых солдат будет зависеть твоя жизнь. А от твоего к ним отношения будет зависеть, пойдут ли они за тобой и в огонь и в воду. Как ты с ними поступаешь сейчас, вернётся сторицей через время.

— А ты готов и в огонь и в воду, Дирт?