«Сферический обзор с наружных видеосенсоров по значимым объектам!» – скомандовал Иван. Приближались его компаньоны. Пётр – со стороны рынка, Игорь – от дома Леры, Кузьмич – от своего. Сейчас Иван мог пользоваться каждой задействованной ячейкой сферы одномоментно, ну как окнами операционной системы, выстраивая любую архитектуру информационно-силовых полей к охвату пространства вокруг себя сферой на два километра, а целенаправленно и секторально лучом – на пятьдесят. Секторально – это в размере трёхэтажного дома через пятьдесят километров. Более мелкий объект мог вести и дальше.

Первым пришёл подтянутый Игорь. Непривычно было видеть светлую улыбку у этого воплощения аристократического мужества. Он был и весел, чего не могла скрыть от Ивана маска спокойного лица, и смущён. Всё стало ясно, он не скрывал своей заботы:

– Иван Сергеевич, я встретился с Лерой, мы немного прошлись по городу… от её работы. Когда она узнала, что на выходные я уезжаю в Москву, сказала, что неплохо было бы сменить обстановку и ей, да и Лене поменять окружение на выходные будет полезно. Я бы их и подстраховал в Москве.

– Игорь, дела у нас рутинные, занимать времени будут мало, больше на дорогу уйдёт, а все вечера у вас должны быть свободными. Если для тебя это приятно, то тем более всё устраивается великолепно.

Подошёл Николай. Принёс паспорта. Иван рассчитался за них, за байк, который он полностью перебрал, поработав над рулём, окраской, добавив меховую шкуру на сиденье. Мотоконь стал неузнаваем. Поблагодарил. Расстались, довольные друг другом.

Пётр пошёл на кухню. Увидел пустые кастрюльки, пришёл спросить, готовить ли отбивные. Ни Иван, ни Игорь не отказались. Игорь подвинул Ивану по столу папку. Там было распределение ответственности компаньонов и план постоянной подготовки. Иван привычно «сфотографировал» всё это на прибор, а затем спросил:

– Тебе это оставить надо? У меня всё в личной информации, которую вряд ли кто другой вскроет. В голове. – Бросил в камин.

Игорь повернулся к камину, бесшумно устроился на кресле и спросил:

– Тогда я звоню Лере?

– Да. Скажи, что билеты и места в гостинице заказываешь ты. Пусть она тебе сбросит данные.

Иван уже просмотрел паспорта. Один подтолкнул к Игорю. Отложил паспорта Петра и Кузьмича.

– Изучай. Летим и вселяемся в гостиницу по нему.

Когда появился Кузьмич, все собрались за столом. Уже как-то стало почти правилом, что во время еды никакие рабочие вопросы не обсуждались и можно было как получить удовольствие от вкуса блюд, так и думать о своём, перекидываться замечаниями о чём-то из воспоминаний или забавного стечения ситуаций, что деликатно делал Кузьмич. Но не сегодня. После чая, подождав, пока все получат от деликатесов удовольствие и расслабятся, Иван сказал:

– Игорь, надо закончить к завтрашнему отъезду с системой мониторинга наших домов, особенно с этим домом и его помещениями. Перед выездом в Москву у Кузьмича должны быть все доступы. Подвалы должны быть под видеоконтролем из дома. Я вернусь не ранее чем через три часа. Если надо что-то доработать к тому, что вы решили, оставьте на столе у камина. Остальное время – на ваше усмотрение.

Позвав Кузьмича, пошли к его машине у обочины напротив ворот дома его и Ивана. Уже в машине Иван сказал:

– Прохор, попробуем помочь твоей дочери. Уверен, что получится, но ты жене всё равно не говори пока… Есть примета. Ты понимаешь, что я этого не делал ещё никогда. Мне нужно только, чтобы были тишина и отсутствие постороннего вмешательства, когда буду работать.

Дальше всё было рутиной, внешне.

Иван сосредоточился: подготовил операционное поле, внутренняя сосредоточенность на последовательности манипуляций, холодный расчёт по реакции кровотока и воздействию на сосуды, отстранённость общего поля внимания, спокойствие, осторожность при нарастании успеха выстраиваемого нового соединения спинного мозга – готов. При наложении рук в перчатках на участок повреждённого позвоночника сразу видел на внутреннем экране, как на регулируемом объёмном дисплее, как пуля закапсулировалась в соединительную ткань, наращённую за годы в канале спинного мозга, практически пронзив его пополам.

Пулю проводить только наружу, влево. Максимально согнул тело, расширив межпозвоночное пространство между дугами позвонков, стал выводить пулю из капсулы (капсула займёт время на втором этапе), раздвигая ткани, отводя мелкие сосуды, выводя через кожу шлаки, ненужные ткани. Пуля выпала на стол.

Теперь – капсула. Осторожно отделяет от окружающих тканей и по уже проделанному маршруту выводит.

Теперь самое сложное, но при его экране, опять же – только сосредоточенность. Во всех основных нервных соединениях, в каких мог, восстановил оболочки, которые нельзя было соединить сразу из-за участков дистанции разрушения, равных диаметру и длине пули, соединил наращиванием и подготовил к регенерации. Кровеносные сосуды восстановил, остались капилляры, но те, которые не смог соединить, просто заблокировал. Эта стадия заняла больше всего времени. Хотя оперирование полями и поддержание в режиме «показано – сделано – забудь» обеспечивалось информационными и эффекторными мощностями Кузи, контроль над всем, начиная от прохождения импульса, качество нервного пучка и волокна требовали его внимания. Да… Пять часов. Хорошо, что усталости нет.

Вздохнул, развернулся к сидевшему в углу комнаты Прохору:

– Кузьмич, теперь просто следить, чтобы минут сорок не нагружались мышцы спины, можно потихоньку массаж, гимнастику. Всё. Отвозить меня домой не надо. Да, вот пуля.

Поднял со стола и передал ему почти не деформированную пулю.

Протёр перчатки. Снял. Разбудил девушку, помог подняться, перенёс с Кузьмичом и устроил удобно в постель. Матрас на досках, что для неё ещё неделю будет очень хорошо. Предупредил, что нужно слушаться Прохора и постепенно начинать двигаться, вначале в пределах кровати, статические упражнения. Всё должно быть хорошо. Её счастье от вновь обретённого чувства тела светилось в глазах.

Простился с Прохором. Тот был немного в растерянности. Иван представлял его чувства, изменения в жизни, связанные с тем, что теперь у него была здоровая дочь вместо инвалида, постоянный уход за жизнью нуждавшейся в каждодневном присмотре – уходит, а вместо этого – новые возможности семьи. Да, хорошо сегодня день закончился.

В доме Ивана встретил Пётр, он не спал. Иван попросил его фирменного гоголя-моголя на горячем красном вине, тот молча кивнул и пошёл на кухню.

Иван зажёг лучины в камине, сел в кресло, открыл лежавшую на столе папку, одобрил новые двери и сигнализацию на движение. Дополнительная сумма была незначительной.

Вошедшему Петру сказал, что надо так и сделать, а деньги взять из его, Ивана, доли, а ему самому пора спать, завтра суетный день. Сделал глоток горячего коктейля, сканируя всё, что пропустил в мире во время операции.

От Инны был звонок с просьбой перезвонить в любое время, когда сможет. Она подняла трубку сразу:

– Привет, любимый. Сегодня уже увидимся. Просто не спалось. Лера с сестрой тоже летят в Москву с твоим знакомым, но надеюсь, мы не будем всё время в «симпозиуме»?

Спасибо американской шпионской индустрии, вмонтированной в их продукцию, которая экспортировалась нам: через телевизор, висевший в спальне Инны, Иван получал обворожительную картину совершенного тела, слегка прикрытого лёгким шёлковым одеялом, которое в сумраке спальни накладывало на силуэт мягкие тени. Груди, шея, лицо принимали сказочные очертания, линии милых органов струились при движении.

Это несколько отвлекло Ивана от ответа.

– Инн, мы будем только вдвоём. С остальными – только тогда, когда это будет надо, ну или если ты захочешь в театр или ресторан в обществе. Сегодня за тобой заеду. Ты освободишься во сколько?

– Думаю, в пятнадцать освобожусь.

– Жди. Позвоню. До встречи.

Ещё посмотрел на затухавший огонь в камине, пока тот не превратился в искры в пепле. Пошёл спать.