приписывал происшедшее несогласие дерзости сына Хмельницкого, напавшего
своевольно на Валахию, уверял, что звал Тимофея для переговоров, а Тимофей, вместо
ответа, начал неприязненные действия против седмиградских войск. Теперь
седмиградский князь просил забыть прошедшее и предлагал войску запорожскому свои
услуги 5).
’) Малоросс. переп., хран. в московск. оруж. палате, 17.
2)
Памяти, киевск. коми., III, 3, 82.
3)
Jak. Michalowsk. Xiega Pamietn.. 727.
4)
Рук. И. П. Б. Misc.' № 63.
5)
Малоросс. переп., хран. в московск. оруж. палате, 17.
575
Все—и господари, и Ракочи, и Хмельницкий—хитрили друг перед другом; все
обещали Хмельницкому союз и дружбу и в то же время дружили с его врагами. Только
возобновление союза Козаков с крымским царством сделалось невозможным после
соединения с великоруссами, которых крымцы почитали злейшими врагами.
Весною 1654 года польское правительство послало в Бахчисарай Яскульского
очернить пред новым ханом Хмельницкого, обличить его в сношении с москвитянами,
заклятыми врагами Крыма, побудить хана действовать вместе с поляками против
москвитян и Козаков и за то обещать деньги п подарки; а в доказательство того, что
Хмельницкий отдался московскому царю, Яскульский повез с собой копию универсала
козацкого гетмана к украинцам.
Приехав в Бахчисарай, Яскульский был позван к хану. Визирь, вероятно, принимая
во внимание важность положения своего хана и цечальное состояние Польши, которая
нуждалась в союзе с Крымом, не хотел-было давать ему ханского коня, на котором посо
> должен был ехать на аудиенцию.
«Наша вера, —говорил он, —не позволяет нам прислать коня».
«А наша вера, — возразил Яскульский, — не позволяет мне ехать на своем коне,
потому что мой конь исхудал, да притом, его величество король достоин такого
уважения от хана».
Поляк настоял на своем: ему дали коня. Потом визирь хотел-было заставить его, по
восточному обычаю, поцеловать полу своего платья. Яскульский воспротивился и
настоял на том, что ему позволили, по европейскому обычаю, поцеловать ханскую руку
‘).
После первой аудиенции заставили посла ждать в бездействии около трех недель. В
то время в Бахчисарае явились послы московские, венгерские от Ракочи и козацкие Все
предлагали свои услуги и искали расположения хана. Хмельницкий писал к хану:
«Если мы вошли в дружбу с Москвою, то это мы сделали, вспоминая советы вашей
ханской милости. Мы видели, что поляки отовсюду привлекают к себе людей против
нас; отчего же и нам не делать того же. Лучше нам иметь друзей в той стороне, которая
прилегает к Смоленску и другим королевским городам. Притом это сделалось не от
меня, а по воле целого войска. От договора под Каменцем ничего хорошего ве вышло;
король не утвердил для нас Зборовского договора, а ваши люди, между тем, причиняли
нам великия и нестерпимые кривды. -Наши посланцы намекнули перед вашим царским
величеством, будто Москва имела овладеть нами; такая у нас в прежнее время была
ведомость, но теперь о том уже нет никакой речи. Когда проявится у нас что-нибудь
новое по этой части, мы не замедлим уведомить о том вашу царскую милость. Покорно
просим вашу ханскую милость, не верьте тому, что на нас наговаривают. Наши враги
клевещут на нас, и сами под нами яму копают; Потоцкий с поляками, венграми и
волохами напал на нас, опустошил много местечек, перебил много народа. Слышно,
что и Радзивилл с литовским войском приближается к Любечу и Лоеву; поэтому, если
бы их войска стали более угрожать нам, то ваша ханская милость подайте нам помощь
по силе веч-
1)
Памяти, киевск. коми., Ш, 69—64.
576
ного договора. Мы будем обязаны отслуживать за это, помогая вам против ваших
неприятелей» *).
Крымцы понимали, что соседи давали большое значение тому положению, какое
принимал Крым в предстоящих смутных событиях. Хан созвал большой совет из
салтанов, мурз и аг. Все разделяли ненависть против Москвы; но некоторые мурзы,
испытавшие на себе щедрость Хмельницкого, восстали против союза с поляками.
«Пока у нас было побратимство с козаками, говорили они, мы наполняли Крым
польскими невольниками, а теперь чтб возьмем, воюя против Козаков за поляков?
Козаки бились за свободу, а нам доставался яссыр; не будет нам такой выгоды, когда
будем сражаться за поляков. Поляки люди гордые: ходят в богатых одеждах, в дорогих
шубах, в турецких сапогах: не станут они биться для нашей выгоды» 3).
Но вражда против москвитян заглушала такия представления. Выгоды Крыма
побуждали татар предпочесть в настоящее время союз с поляками; однако, они хотели
повести дело так, чтоб поляки им кланялись и просили их союза, а не они поляков.
Визирь призвал Яскульского и обходился с ним довольно сухо. Яскульский просил
отпустить польских пленников, захваченных в набеги. Визирь отговаривался, исчислял
различные прежния вины этих пленников против Крыма, наконец сказал решительно:
«Напрасно и говорить о том, чтб взято саблею!»
Яскульский коснулся татарских набегов, причинивших Польше опустошения;
визирь с гневом закричал:
«Как, гордецы! вы еще хотите приказывать хану? А знаете ли, что если хан
соединится с козаками и москвитянами—вся Польша погибнет!»
«Это в Божьей воле,—отвечал Яскульский, испугавшийся своих замечаний:—но я
сказал это не для того, чтоб приказывать его милости, хану, а чтоб показать вам
честность и правду нашу, за которые мы терпели от вас неприязненность».
«Козаки прислали к нам послов,—сказал визирь,—они просят союза с нами; они
говорят, что если обратились к москалям, то потому, что король не послал к ним ни
послов, ни граматы: надобно было вам удерживаться от войны с ними. Зачем сами их
затрогиваете?»
«Удивляюсь,—возразил Яскульский,—что вы придираетесь к тому, что его
королевское величество не посылал Хмельницкому ни послов, ни грамат. Приличнее
будет, если раб прежде поклонится своему господину. Видали ли вы, чтоб хан писал
письма к мятежникам, когда у вас был бунт?»
«Козаки.—сказал визирь,—говорят, что они послали к вам послом Антона, а вы его
задержали».
«Этому уже год,—отвечал Яскульский,—а после Жванецкого договора они не
присылали послов. Хмельницкий и себя самого и всю Украину отдал московскому
царю, и Москва в городах королевских и шляхетских поста-
*) Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.
2)
Annal. Polon. Clim., I, 443.—Histor. Jan. Kaz., I, 198.
577
вляет свое начальство и берет доходы. А когда кто у кого что-нибудь отнимает, как
не защищать своего?»
«Видим, что козаки плуты,—сказал визирь.—Мы пошлем к ним своего посла
вместе с их послом и предложим, чтоб они покорились королю, возвратили бы
Украину, а сами шли бы с нами воевать москвитян. Если же этого не сделают, тогда
поднимем вместе с вами на них сабли».
Наконец визирь совершенно искренно выразился, сказав Яскульскому:
«Все сделаем только тогда, когда получим от вас упоминки».
Таким образом, на первый раз Яскульский не получил ничего, кроме обещаний, и
писал немедленно о 'необходимости скорее выслать денег как крымскому хану, так
равно и окружавшим его лицам. Каждый из них изъявлял готовность ходатайствовать
пред ханом с своей стороны, если получит польские злотые. Московские послы были
отправлены с отказом. Посланец Хмельницкого полковник Семен Савич выдержал от
хана упреки. «Зачем,—говорил ему хан,-—Хмельницкий со всем войском запорожским
без нашего ведома оставил польского короля и поддался под руку московского
государя? Вон уже московский государь Смоленск, говорят, и другие города у
