сенаторов должно служить порукою верности, и мы всеми мерами будем стараться,
чтоб мир, вынужденный крайнею опасностью его величества, был утвержден на
будущем сейме ‘).
На другой день по получении ассекурации, в понедельник 15-го декабря, польские
коммиссары съехались снова с татарскими 2). рассказывают польские историки, что в
этот раз маршал Любомирский, съезжаясь с ханским визирем, заметил, что конь под
визирем споткнулся и сказал: «вот вы не хотите мириться с поляками, а ваши кони
кланяются нам и просят мира».—«Это мой конь ленится оттого, что ему приходится
ехать на разговоры, а вот как придется ему ехать на битву, так он бодро подо мною
пойдетъ» 3).
После того Шеферкази отозвал Любомирского в сторону и сказал: «Не думайте,
чтоб хан ценил лучше побратимство с глупою чернью, чем с королем 4). Лишь бы
король наградил за это хана, то мы отступим от Козаковъ» 5).
Тогда договорились, что хан отказывается от Козаков *); но, чтоб не раздражать их,
для вида постановили, будто король в числе условий подтверждает Зборовский договор
козакам 7). Что касается права собирать яссыр, то коммиссары постановили такую
сделку: допускали татар в продолжение сорока дней грабить, разорять и уводить в плен
единственно русских жителей, отнюдь не касаясь поляков 8), т.-е. дворян и католиков.
Ляндскоронский, сын воеводы, и Станислав Олесницкий отправились к хану с тем,
чтобы оставаться у него заложниками верности до уплаты суммы 9).
Напрасно Хмельницкий умолял хана не покидать его; напрасно уговаривал мурз
просить за него.
«Без всякой вины нашей,—говорил он хану,— твое величество оставляешь нас и
допускаешь снова пасть в бездну несчастия. Я помню твои благодеяния; моя душа
чувствует их и я готов всегда отблагодарить за них. Не обращай, государь, в погибель
нашу то покровительство, которое нам приносило счастие. Обратись лучше на поляков,
зачинщиков раздора, чем преследовать несчастных Козаков, лишенных всякой
помощи».
Но хан был глух к его молениям; он отговаривался, что сделалъ
*) Рукоп. польск. Арх. Мин. Ин. Дел.
2)
Рукоп. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.
3)
ffist. pan. Jan. Kaz., I, 177.
4)
Histor ab. exc. Wlad. IV, 132.
5)
Annal. Роиоп. Clim., I, 403.
6)
Histor. а. exc. Wlad. IV, 133.
7) Annal. Polon. Clim., I, 404.—Wojna dom. Ч. 3, 111.—Летоп. Величка, I, 155—
Истор. о през. бр.
8)
Histor. belli cosac. polon., 223.—Кратк. опис. о бунт. Хмельницкого, 51.
3) Annal. Polon. Clim., I, 409.—Рук. Н. Л.-Б. Misc. № 63.
547
для него все, что мог, но не может кормить голодных татар обещаниями и словами.
«Главное дело,—замечает польский летописец,—Хмельницкий не мог дать ему денег г)
столько, сколько посулили поляки». Другой современник замечает, что хан положил
себе действовать так, чтоб не допускать до совершенного перевеса ни поляков, ни
русских, а как скоро одни начнут усиливаться, он начинал защищать слабейших, дабы,
таким образом, соседи беспрестанно сами себя терзали, а татары могли получать
оттого свою пользу2). По заключении трактата хан поздравлял Хмельницкого с
возвращением Зборовского договора; а между тем отправил в польский лагерь тайного
посла. «Хан,—говорил этот посол, — изъявляет желание помогать принудить к
повиновению Козаков. Пусть только пригласят татар воевать москалей и прикажут
идти в поход и козацкому войску, тогда мы их окружим и придавимъ» 3).
Хмельницкий узнал, что поляки и татары заключили такой договор на погибель
Украины. Он не мог противиться и действовать сам против поляков, он мог опасаться,
что хан открыто соединится с врагами. У него оставалась одна надежда на московского
царя и потому он поспешил удалиться с своим войском. 16-го декабря н. с. уехал
король во Львов, а за ним пошли на зимовые квартиры остатки польского войска. Из
него более двадцати тысяч оказались погибшими под Жванцем от голода, стужи,
болезней 4), остальные вскоре забыли горе и начали делать насилия поселянам 5и.
Тогда крымские и ногайские орды рассеялись по брацлавскому и подольскому
воеводствам, и весь край до самого Люблина загорелся и задымился огнем и кровью.
Это было следствие договора с поляками! «О, какое горе! — восклицает летописец: —
какой плач, какое стенание! Язык не может выразить всего ужаса этих дней: растление
девиц, посрамление супруг, лишение имуществ, голодная смерть, стыд неволи и
цепей!» в). Но и поляки были тогда же наказаны за договор, хотя положено было
разорять одних русских, однако, своевольные ногайцы опустошали всю русскую
страну по самую Припеть, не разбирая своих жертв, разоряли и сожигали шляхетские
дома, и более пяти тысяч шляхты—мужей, жен и девицъ—пошло на арканах в
Крымъ7). Современники рассказывают, что под Дубном отправлялась свадьба знатного
пана, венденского каштеляна Кашевского; на свадьбе было много гостей. Вдруг, когда
началось свадебное пиршество, гости услышали крик народа: татары! татары!
Увидели пожар. Они считали невозможным попасться в руки неверных, и в то время,
когда некоторые схватились-было за оружие, другие смеялись над испугом товарищей и
опорожняли чаши: вероятно, надеясь на договор, они полагали, что беда от татар
грозит только отверженнымъ
Annal. Polon. Clim., I, 404.
*) Histor. belli cosac. polon., 224.—Истор. о през. бр.
Зи Annal. Polon. Clim., I, 405.—Jak. Michalowsk. Xi§ga Pami§tn., 716.
*) Latop. Jerl., 153.
5)
Annal. Polon. Clim., I, 405. e) Истор. о през. бр.
7)
Histor. belli cosac. polon., 223.—Кратк. истор. о бунт. Хмельн., 52.
35*
548
хлопам. Но татары ворвались в палац, зажгли все строение и всех гостей, жениха,
свадебных дружек и поезжан погнали в Крым на веревках. Только полуживая мать и
невеста скрылись в болоте 1). Ян Сапега, писарь коронный, с двумя братьями и с двумя
полками отправился отбивать пленников от татар. Под местечком Тайкурами наткнулся
он на сильный татарский загон, был разгромлен и взят в неволю; редкий из бывших с
ним спасся тогда от неволи, успевши спрятаться в кустах и болотах 2).
Такое же разорение постигло и козацкую Украину 3). Хан, возвращаясь из-под
Жванца, позволил крымцам поступать с украинцами, как угодно, и татары сожгли до
основания несколько селений и местечек, а из других увели в плен всех жителей 4).
«Тогда,—говорит старинная песня,— зажурилась Украина и увидела, что негде ей
деться; тогда орда топтала конями маленьких детей, рубила старых, брала в плен
молодыхъ» 5). Так-то рассчитывалась бедная Украина за свое шести летнее
побратимство с неверными! «Бусурманы,—говорит летописец,—в соумышлении с
поляками хотели погубить до конца русский народ, но Бог, запинаяй лукавых в
коварстве, обрати и постави яко же бе ему звестно в неизследимом совете» 6).
1)
Истор. о през. бр.—Летоп. повеств. о Мал. Росс., 172.
2)
Pamietn. Jemiofowsk., 43.
3)
Annal. Polon. Clim., I, 392,—Woyna dom. 4. 3, 114.—Кратк. истор. о бунт.
Хмельниц., 62,—Истор. о през. бр. — Летоп. повеств. о Мал. Росс., 172.—Histor. belli
cosac. polon., 224.
4)
Истор. о през. бр.
5)
Украин. народи, песни, изд. Макеим.
6)
Истор. о през. бр.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
Земская Дума в Москве.—Прибытие московских послов в Переяславль.—
Переяславская рада 8-го января 1664 года,—Присяга.—Московские послы в Киеве.—
Утверждение
Переяславского договора.
1-го октября 1653 года в Москве происходило великое событие. Столица ц
восточной Руси кипела множеством народа, прибывшего из разных сторон государства.
