Мозырою в дело и поскорее убежал назадъ5). В Миргородском полку, в селениях

Липовом и Рябухе, произошла ссора между жолнерами и жителями6). Польские

начальники разбирали это дело и, под видом наказания, казнили многих жителей,

истребили мятежные селения до основания, не щадя ни пола, ни возраста7). Тогда

миргородский полковник Гладкий, не показывая полякам явного неудовольствия,

составил с козаками тайный заговор, чтоб в назначенный день, по данному сигналу, во

всем Миргородском полку перебить всех жолнеров. Для этого избрано Светлое

Воскресенье. Поляки предались праздничным забавам. Тогда жители бросились на

врагов и произвели страшное кровопролитие8). Пример этот ободрил жителей и других

полков. Около Мглина и Стародуба произошла подобная резня над литовцами.

*) Памяти, киевск. комш., III, ч. 3, 2.

-) Истор. о през. бр.

3)

Annal. Роиоп. Сииш., I, 318.

4)

Истор. Мал. Росс. Бант. Кам., I, прим. 303.

5)

Annal. Polon. Clim., I, 318.

6)

Летоп. Сам., 19.

’) Летоп. Величка, I, 140. .

8)

Летол. Сам., 19.—Дстор. о през. бр.

487

после чего жители, страшась мщения, стали разбегаться по лесам и вести

гайдамацкую войну Ч.

Положение Хмельницкого было час от часу опаснее. Вооруженные толпы

готовились идти на Чигирин и растерзать предводителя. Среди всеобщего восстания

Хмельницкий принужден был успокоить хотя несколько русский народ и позволил

записываться в реестр, и таким образом в то время, когда королю представлен был

список с двадцатью тысячами, в Украине существовал другой реестр, в котором

Козаков записано было более сорока тысяч, как было после Зборовского мира.

Весть об этом увеличении войска дошла до Калиновского. Коронный гетман счел

такой поступок за явное несоблюдение договора и написал Хмельницкому письмо с

укоризнами.

Хмельницкий принял сиренный вид обиженной справедливости перед депутатами

Калиновского.

«Боже мой!—говорил он: — коронному гетману так хочется нарушить мир, что он

рад утопить меня в ложке воды».

«Точно, я позволил козакам записываться в реестр, — писал он Калиновскому,—но

это сделано было по необходимости, потому что они бы меня самого убили, сделано

для пользы самих поляков, чтоб укротить и усыпить на время необузданное хлопство.

Поверьте, гетман, я всеми силами стараюсь о спокойствии, но на все нужно время. В

доказательство же моей готовности быть верным Речи Поснолитой я желаю сам, чтоб

виновные но суду были преданы казни» '*).

После этого гетман послал к королю жалобу на притеснения простого народа

жолнерами, рассказывал об убийствах и злодеяниях, совершаемых над русским

народом, представлял, что поляки нарушают мир и подают повод к новым

беспокойствам, но не оправдывал мятежей русского народа и просил разбирательства о

виновныхъ3).

Король и сенаторы были тогда снова раздражены против Хмельницкого. Василий

Лупул приказал остановить посла его в Константинополе и переслал в Польшу письмо

Хмельницкого к турецкому правительству. В этом письме козацкий гетман попрежнему

просил помощи и защиты у турок против поляковъ4). «Поляки,—говорит историкъ5),—

сочли за лучшее отвечать на коварство Хмельницкого коварствомъ».

Канцлер от имени короля написал к нему вежливое письмо.

«Его величество и вся Речь-Посполитая принимают с большим сожалением

неприятное известие, что после столь недавнего примирения опять возникают

несогласия между обоими войсками, а потому для водворения порядка и для открытия

зачинщиков смут назначена коммиссия, которой членами избраны киевский воевода,

Михаил Аксаг, Гиероним Завиша и Маховский. С своей стороны, гетман Хмельницкий

должен показать всю строгость над иаруши-

') Лет. Сам., 20.

-) Annal. Polon Clim., I, 318—319.

3)

tlistor. ab. exc. Wlad. IV, 103.

‘) Annal. Polon. Oliin., I, 302— 319. 5) Histor. ab. exc. Wlad. IV, 101.

488

тел я ли мира и врагами общественного спокойствия из Козаков, если окажется, что

они первые подали повод, и вперед употреблять над ними.суровые меры, а равным

образом не допускать их оставлять счастливых берегов Днепра, действовать для

успокоения Козаков, охранять права владельцев и войска вместе с гетманом

Калиновскимъ».

Хмельницкий с козацкой стороны назначил в эту коммиссию киевского полковника.

Калиновский прислал от войска Ляндскоронского ').

Эта коммиссия обвинила и присудила к смертной казни Хмелецкого, Мозыру,

Гладкого, войскового судью Гуляницкого и других, которых имена неизвестны.

Хмельницкий без сопротивления подписал смертный приговоръ2), показывая вид, как

будто он делает это по воле полковников, а не по своему произволу 3).

Мозыра первый был схвачен и повешен с соучастниками 4). Гладкому отрубили

голову. Современник говорит 5), что он казнен не столько за возмущение, сколько за

личную вражду с Хмельницким: возвращаясь из-под Верестечка, он не отказывался,

подобно Дзкедзкалию и Богуну, от булавы, и имел намерение сделаться гетманом

вместо Хмельницкого, которого недовольное козачество готово было тогда выдать

полякам. Известно, что Гладкий и принес это согласие народа в польский лагерь. Кроме

того, Гладкий был недоволен сношением Хмельницкого с турками и внушал козакам

опасение попасться под иго неверных. Хмелецкий был схвачен врасплох в Паволоче и

тут же, на базаре, ему отрубили голову. Гуляницкий был счастливее: он скрылся в

монастыре, потом пробрался в Молдавию6). Кроме этих осужденных, по разным

местам Украины частью по приговору коммиссий и частью по воле гетмана рубили

головы, вешали, саясали на кол. Около этого времени, по сказанию одной летописи7),

был казнен в Киеве на площади Гурский, виновник берестечского поразкения.

Хмельницкий постановил, чтобы при каждой польской хоругви были козацкие

депутаты для отвода квартир, и издал универсал, в котором запрещал народу

помышлять, чтоб козацкий гетман позволил им когда-либо сопротивляться воинскому

постою или не повиноваться владельцам 8).

Поляки были довольны этим явным знаком покорности; но Хмельницкий, угозкдая

врагам, г

ѵ озкдал самому себе.

Не прошло и месяца после таких признаков покорности, как Хмельницкий был уже

в состоянии сбросить с себя личину и снова явиться врагом поляков и защитником

русского народа.

Белоцерковский договор остался неутвержденным на сейме, потому что этот

несчастный сейм открыл собою ряд гибельных, разрушительных на-

Н Annal. Polon. Clim., I, 321.

2)

Ист. о през. бр.—Летоп. мал.

3)

Памяти, киевск. коми., III, ч. 3, 84.

4)

Annal. Polon. Clim., I, 321.

5)

Летон. Сам., 19.

6)

Истор. о през. бр.

7)

Кратк. ист. оиис. о Мал. Росс., 25.

8)

Annal. Polon. Clim., I, 321.—Собствеинор. уннвер. Хмельницк. (рукоп.).

489

циональных собраний в Польше. На нем, между прочим, хотели судить и предать

бесславию некоторых богатых и своевольных панов; они подкупили одного литовского

посла Сицинского; этот посол сорвал сейм под тем предлогом, что заседание его

продолжалось долее определенного времени. Хмельницкий тогда имел право считать

этот договор недействительным; он и прежде предвидел, что поляки скоро подадут ему

предлог разорвать унизительный мир, а потому тотчас по заключении белоцерковского

договора послал турецкому падишаху такое письмо: «Ваше царское величество

обещали нам прислать на помощь крымского хана и еще иное войско из Добруджской

земли, но мы, не желая праздно провождать время, яри помощи высочайшего Бога,

имели с ляхами ужасную битву, и так как помощь из Крыма и Добруджи к нам