мир мог стать только новым источником раздоров. «Он постановлен был на льду»,
говорит один летописец, выражая тем, что это было следствие обоюдной
необходимости прекратить войну по причине наступающей зимы и
распространившейся заразы. Поляки, заключая его, знали хорошо, что народ русский,
упорно показавший себя в последнюю войну, не удовольствуется им, и один шляхтич,
еще из-под Белой-Церкви, писал в Варшаву: «Надобно опасаться, чтоб хлопы не
выбрали себе другого гетмана, а на то походитъ»х). «Нельзя доверять Хмельницкому,
который действует не всегда сам по себе, но также и по воле безразсудной толпы»,—
говорил Кисель 2).
*) Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 364. a) Памяти, киевсв. комш., III, ч. 3, 3.
Н. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.
31
482
Польское войско удалилось от Белой-Церкви к Виннице, и, по смерти Потоцкого,
Калиновский принял над ним главное начальство. «Под покровительством его паны
стали стекаться в свои имения и увидели,—говорит летописец х),—что надобно снова
готовиться к войне». Поднестране и бужане слышать не хотели ни о каких договорах,
не давали стаций, не думали повиноваться старостам и владельцам и называли себя
попрежнему козаками. Калиновский вешал их, четвертовал, жег медленным огнемъ3),
не спускал и церквам Божиим, по замечанию современников, приказывал снимать
церковные колокола и переливать на пушки, изгонял православных священников 3).
Жолнеры, получив потачку, начали обращаться с хозяевами тех сел, где стояли, как с
собственными рабами, и распоряжались достоянием жителей. Владельцы,
воротившись в имения, заставали свои усадьбы в разорении; голод и недостаток в
стране, где не пахали долго земли, лишал ихъ^возможности извлекать какие-нибудь
доходы; они принялись мучить своих подданных, чтоб выпытать, где спрятаны
сокровища, награбленные в господских домах. «И были слышимы,—говорит летописец
4),—в народе вопль и воздыхание, и горе, и ропот на Хмельницкого.
«Вот к чему привели нас его победы!—говорили хлопы:—мы ожидали себе
свободы, а он опять нас закабалил в рабство!»
И в самом деле, на Хмельницкого, повидимому, не было надежды; он, казалось, был
глух и нем к стонам народа и сам действовал за-одно с панами. Он оказывал явное
недоверие к русским, отдалил от себя Козаков, окружил себя татарами, «и не раз,—
говорит летописец,—угрожала ему гибель от разъяренного хлопства» 6). Вдобавок,
народ русский терпел голод; в особенности Волынь представляла ужасное зрелище:
еще во время прошлогодней войны четверик ржаной муки стоил сто двадцать злотых, и
убогие люди, не успевшие убежать, помирали толпами от голода. Современник
рассказывает, что близ Луцка в одном селе женщина зарезала двух человек и кормилась
их телами, уделяя и другим такой пищи; в другом месте голодная мать умертвила и
сжарила двух собственных детей 6).
В таком положении единственным спасением для русского народа казалось «нтти
свит за очима», но народной пословице. Подольские и брацлавские поселяне
устремились на левый берег Днепра, перешли так называемую Вишневеччину, земли,
занимаемые Прилуцким и Дубенским полками, я поселились в Полтавщине и
Ахтырщине, где по берегам Ворсклы вдруг возникали большие слободы. Но так как и
на этот отдаленный край поляки имели притязание, то южноруссы совершенно
покидали свое отечество и уходили в Московское Государство 7). Еще с начала ХУИИ-
го столетия завелся в Украине
1)
Annal. Роиоп. Сииш., I, 317.
2)
Истор. о през. бр.
3) Истор. о през. бр.—Летоп. Самов., 19.—Annal. Polon. Clim., I, 350.
4)
Истор. о през. бр.
5)
Annal. Polon. Clim., I, 315.
6)
Latop. Jerlicza, 120.
7)
Летоп. Самов., Л9.—Экстр. о слободск. полк. (рук.).
483
обычай переходить на слободы и селиться на привольных степях нынешней
Полтавской губернии. Подвигаясь далее и далее, в царствование царя Михаила
новопоселенцы захватили часть московских владений: появилпсь слободы около
Путивля, Рыльека и Велагорода 1). По следам отцов своих и теперь пустились
украинцы искать нового отечества.
Первый пример к переселению Козаков, а не хлопов, в Московское Государство
подали волынцы. Тотчас после берестечского поражения, тысяча казаков возникшего
тогда Острожского полка, под начальством какого-то Ивана Дзинковского, ожидая
нашествия поляков, гнавшихся за разбитыми силами Хмельницкого, убежали за
границу и просили царя позволить поселиться им на московской земле. В то время
московское правительство обращало особенное внимание на южную границу
государства и старалось заселить пустые берега Дона, Сосны, Оскола, в нынешних
губерниях Воронежской и Курской. Это намерение казалось тем необходимее, что
Московское Государство беспрерывно страдало от набегов крымских варваров. Царь
Алексей Михайлович построил там уже несколько укрепленных городов. Тысячи
козацких семейств из-за Днепра, людей военных, закаленных в брани, были—клад для
государства. Царь не позволил им селиться около Путивля и Велагорода, как они
хотели, а приказал построить им город на берегу Тихой Сосны, названный
Острогожском. Украинцы явились на место жительства в готовые дома, снабженные
даже хлебным зерном для первого обзаведения. Царь даровал им право удержать все
прежнее козачье устройство: чины полковника, сотников, асаулов, всю организацию
украинского полка. Это был первый Слободский полк 2). Такой благосклонный прием
ободрил и других.
Поднестране и бужане складывали на воловьи возы или сани свое имущество,
сжигали свои хаты и гумны, чтоб не доставались остатки их худобы врагам, и
отправлялись целыми селами искать другой Украины. Напрасно жолнеры заступали им
дороги и казнили, на страх прочим, тех, кто попадался им в руки: украинцы выезжали с
пушками и ружьями, пробивались из старого отечества, покупая кровью новое 3).
Менее чем в полгода на пространстве от Путивля до Острогожска появились многие
слободы, из которых образовались города и богатые местечки: Сумы, Лебедин,
Ахтырка, Велодолье, Короча и пр. Иные подвигались к югу, в глубину степи, по рекам
Донцу, Удам, Харькову, Коломаку. В числе слобод был нынешний Харьков.
Основанный среди болот и лесов в безопасном месте, он сделался полковым городом с
украинским устройством, но не подведомый гетману. Поселения назывались вообще
слободами, отчего эта земля, заселенная новоприбывшими южноруссами, получила
название Слободской Украины, Украины свободной, в противоположность старой
Украине, где жители терпели от поляков 4).
Стрекаясь от поляков, эти переселенцы отрекались и от своего гетмана.
Хмельницкий страшился, чтоб таким образом все украинцы не пере-
*) Якстр. о елободск. полк.
2)
Памяти. Острогож. елободск. полка (рук.).
3)
Annal. Polon. Clim., I, 318.—Летоп. Самов., 19.
*) Экстр. о елободск. полк. (рук.).—Кратк. опис. о коз. мал. нар., 66.
31*
брались на новоселье, оставя его с малым числом на жертву. В то же время, боясь
потерять совершенно и любовь народную, и благосклонность даря,
. гетман послал в Москву посольство, весною 1652 года, с предложением, в котором
была оригинальная мысль переселить всех Козаков на царскую землю. ’
«Пожалей нас, государь православный,—писал Хмельницкий,—умилосердись над
православными Божьими церквами и нашею невинною кровью. Ничего не исполняют
поляки, что с нами постановили: святые Божии церкви,, какие обещали отдать нам из
унии, не отдали, да еще обращают в унитские и те, которые оставались у насОни хотят
искоренить православную' веру в народе нашем, а для того собрали на нас коронные
