Определитель номера… адрес узнать по номеру — дело нескольких минут. Быть может, сейчас уже мчатся сюда машины с братками, которые в перерывах между прослушиванием «Нотр Дамма» ломают шеи тем, кто осмелился стать у них на пути.

Я возвращаюсь в спальню и тормошу Мула.

— Мул! — кричу я ему в ухо, — Мул, сваливать надо!

— А, Веняяяяя… братан…

— Мул!

— Веееняяя… я видел Джа… Веня, он совсем не такой… он другой… друг… драгс…

— Мул!

— Веееняяя… пошел ты на. й!

Да пошел ты сам! Внезапно на меня находит злость. Какого черта я лезу в чужое дело? Что мне до этого кретина, решившего, что он сможет заменить Афоню? Я ни в чем не виноват, я никому ничего не должен… Это их проблемы,

пусть они и отвечают. А я… вернуться к Алле, переждать какое-то время и забыть все как неприятный сон. Пусть сами расхлебывают ту кашу, которую заварили. Я не подлец. Просто… я сам убеждаю себя, что я сделал даже больше, чем мог, а теперь я тоже хочу жить. Хочу выжить.

Я поворачиваюсь к выходу и вижу Настю, стоящую в проходе. По телу пробегают мурашки, когда я вижу, что у нее в руке. Как?! Почему?! Я был уверен, что бандиты давным-давно забрали чемоданчик, а он смотрит на меня никелированными глазами-замочками и улыбается вместе с Настей. Я подхожу ближе и Настя говорит:

— Веня, забери его. — Она протягивает чемоданчик мне и я отшатываюсь.

— Как… мне он не нужен!

— Веня, забери его. — Настя смеется, но смеется отрешенно, ее остекленевшие глаза буравят меня, а руки пихают чемодан мне в грудь. — Забери его, нам не нужны больше наркотики.

— Брату отдай. — я не хочу даже прикасаться к нему и делаю шаг назад.

— Брату? А нет больше брата. Отсюда… — Настя стучит ладонью по черному боку чемодана. — …отсюда он взял свою последнюю дозу. Вмазался тремя чеками сразу. Вместе с Мулом и со мной. Только мы по одной, а он тремя. И всё.

— Он умер? — спрашиваю я.

Настя отводит взгляд в сторону и кивает головой, но чемоданчик не убирает.

— Я выброшу его. — говорит она. Не с угрозой, а с каким-то сожалением, словно речь идет о чем-то сейчас не нужном, но, вполне возможно, востребованном в будущем.

— Не жалко?

— Нет. — она энергично машет головой. — Я больше не хочу…

Она запинается и всхлипывает.

И я беру чемоданчик.

Беру с одной лишь целью — вернуть его. Объяснить, что мы не виноваты. Может, свалить вину на Карена — ведь мертвым уже все равно. Лишь бы все закончилось, лишь бы поскорее забыть эти дни. Но только моя рука касается ручки чемодана, что-то непонятное происходит со мной. Необъяснимое волнующее благовение переходит ко мне вместе с черным ящичком, внутри которого перекатываются пузырьки — никогда не думал, что звуки, которые они издают, так приятны слуху.

Я сажусь на корточки и открываю крышку.

— Не надо, Веня. — говорит мне Настя. — Здесь — не надо. Уходи вместе с ним.

Она пытается закрыть крышку чемодана и меня берет злость. Да кто она такая, что указывает мне, что делать и что не делать в квартире моего лучшего друга.

Я несильно толкаю ее в плечо и она падает на спину.

— Не умничай. — говорю я ей, рассматривая сразу несколько пузырьков с таблетками. — У себя в квартире иди командуй.

Она смотрит на меня круглыми глазами, а я выбираю пузырек с самыми симпатичными таблетками ярко-красного оттенка и откручиваю крышку.

Я отдам чемодан, сто процентов отдам. У меня уже есть план, как все провернуть. Но перед этим я закинусь последний раз. Это будет моя последняя доза. Больше ни грамма наркоты.

Две таблетки летят в рот…

Глупо вот так просто отдать чемодан, не воспользовавшись напоследок его содержимым. Будет потом что вспомнить.

На мгновение я поворачиваюсь в сторону Мула с намерением предложить немного ему и тут же слышу:

— Ему не надо! Пожалуйста…

Я и сам вижу, что Мулу хватит. Можно, конечно, оставить что-то «на потом», но…

Это наша последняя доза. «Потом» больше не будет. Во всяком случае, такого, какое было последние дни.

С силой захлопываю крышку и встаю вместе с чемоданом. Окидываю взглядом окружающую меня действительность и говорю Насте напоследок:

— Вам лучше свалить отсюда. На время. Пока я чемодан не верну.

Она смотрит на меня и, кажется не понимает, о чем я говорю.

Ну и черт с вами!

Выхожу из квартиры и спускаюсь по лестнице.

Может, им повезет и никто не приедет.

А может и нет.

я чувствую, закрывая глаза

весь мир идет на меня войной

Я иду по улице и постоянно смотрю по сторонам, оглядываюсь. Вспотевшая рука сжимает ручку чемодана — надо бы купить большой полиэтиленовый пакет и положить чемодан туда, но денег нет. Смешно — у меня в руках несколько тысяч долларов, а я не могу купить пакет за три рубля. Хорошо еще, что я знаю, где есть бесплатный таксофон. То ли он поломан, то ли это сделано специально, но для него не нужна карточка. С него я и позвоню. Себе.

Возле телефона никого нет. Снимаю трубку, набираю свой номер и, когда слышу тот же голос, спокойно говорю:

— Это хозяин телефона. У меня то, что вам нужно и я готов это вам вернуть.

— Что ты хочешь? — слышу я в ответ и неожиданно решаю поменять план.

Чем черт не шутит. Зря, что ли, я все это прошел?

— Работать. Вместо Афони. Выполнять все его функции. Кажется, мы уже доказали, что настроены серьезно?

Как я их, а?!

— Это не телефонный разговор. — говорит голос.

— Я согласен встретиться и обсудить детали.

— Где и когда?

— Возле моего дома. Я буду один. — в моем голосе тоже спокойствие и уверенность. Уверенность в том, что я действительно им нужен. Ведь им без разницы, кто будет приносить им деньги. А я вполне справлюсь с этой работой. Конечно, справлюсь. Я смогу. Пусть слышат уверенность, твердость в моем голосе. Я и по характеру такой. Я не подведу.

— Когда ты там будешь?

Так я и думал. Они уже вычислили, где я живу. Серьезная организация.

— Через полчаса. Ждите.

Я вешаю трубку и усмехаюсь. Да, теперь я диллер. Они просто обязаны принять меня. Я ведь верну им чемодан, я докажу им, что со мной можно иметь дело.

До моего дома идти минут десять. Мне придется немного подождать; я нахожу лавочку и присаживаюсь на нее. Наблюдаю за проходящими мимо людьми и смеюсь про себя — они и не догадываются, что проходят рядом с человеком, который скоро сосредоточит в своих руках почти всю розничную торговлю наркотиками. Радость переполняет мое сердце — я вырвался из серой тусклой жизни, теперь все будет по-другому. Все-таки не зря пацаны это сделали. Карену, правда, не повезло, но… всем везти не может. Жалко его, конечно. Он-то ведь был вообще не при делах, но жизнь, такая вот штука, все решает по-своему.

Чемодан лежит на коленях. Я открываю его и осторожно поднимаю крышку. Это теперь мое. Сейчас я сдам им товар и заново приму. Что-то похожее на мою прежнюю работу кладовщиком — товар принял, продал, деньги сдал, долю получил. Только заработок другой и романтики побольше.

Я сую руку внутрь, накрываю крышкой… вслепую глажу пакеты, ампулы, пузырьки и тихо хихикаю. Я не могу сейчас взять и затарить пару-тройку пакетов, но в последний раз закинуться имею полное право. Это не крысятничество, мне просто надо немного успокоится. Наугад вытаскиваю один пузырек — в нем не таблетки, а какая-то жидкость. Это может быть все, что угодно — жидкий экстази, эфир, мескалин… пока я в этом еще не разбираюсь. Пока…

Смотрю по сторонам и, убедившись, что за мной никто не наблюдает, быстро откручиваю крышку и делаю один небольшой глоток. Жидкость оказывается терпкой и, на первый взгляд, совершенно безвкусной. Ничего особенного. После нескольких секунд раздумий делаю еще один глоток, уже более внушительный. Прячу бутылочку обратно и закрываю крышку, тщательно проверив замки. Закуриваю и несколько минут наслаждаюсь никотином.