— Тебе надо к Мулу. — говорит она. — Зачем?

Мул для нее всегда был тем «некто», который затянул меня в наркоманскую жизнь. Она его ненавидит и сейчас эта ненависть легко читается на ее лице.

— Алла, понимаешь, мне просто…

— Ты уже с утра обкуриваешься? — она подходит ко мне вплотную. — Или ты на игле сидишь?

— Да не сижу я на игле! И нужен он мне не для этого.

— А для чего? Тебе через час на работу надо идти…

— Я уже не работаю. — бросаю я.

— Что? Почему?

И я, наплевав на последствия, рассказываю ей всё. Всё, начиная с того утра, когда я обнаружил в своей постели какую-то шлюху и кончая сегодняшним утром. Алла слушает, открыв рот, но ни разу не перебивает меня. Когда я вспоминаю, что произошло у Карена на даче, она тихо вскрикивает и прижимается ко мне. Закончив рассказ, я сажусь на корточки и утыкаю голову в колени. Алла садится рядом и обнимает меня. Так мы сидим очень долго, а потом я прошу:

— Аль, дай чего-нибудь одеть. Есть у Игоря что-нибудь ненужное?

— Веня, тебе нельзя сейчас никуда идти. Тебе надо…

— Я сам знаю, что мне надо! — резко обрываю ее я. — Я должен поехать к Мулу, чтобы выяснить, что произошло. Если Мул в порядке, то может быть, смерть Карена не связана с этим.

Как я сам хочу в это поверить. Если Карена не вернуть, то пусть хотя бы остальные будут жить. Правда… не верю я в это ни единой секунды.

— Я никуда тебя не пущу. — говорит она.

Я качаю головой.

— Мне надо поехать, пойми.

— Спроси у него по телефону. — она кладет руку на телефон, готовая сама набрать номер и спросить всё, не выходя из спасительных стен. Я и сам не хотел бы ехать, да только не получится.

— Он обдолбленый. Мне надо его в чувство привести.

— Хочешь, я поеду с тобой? — неуверенно спрашивает Алла.

Если я отвечу «да», то она поедет. Только я никогда так не отвечу.

— Нет. — говорю я.

— Веня, не езжай. Останься здесь. Плюнь на всё, пожалуйста. Я позвоню Игорю и он все выяснит без тебя. Тебя ведь ищут…

— Если меня ищут, они придут и к тебе. — отвечаю я. — Аль, мне надо.

Алла послушно кивает головой и уходит в комнату Игоря. Через несколько минут она выходит, держа в руке штаны и майку.

— Тебе великоваты они будут…

— Ничего. — я надеваю штаны и туго затягиваю пояс. Майку оставляю навыпуск, чтобы складки не так были заметны, Алла в это время достает из тумбы старые кроссовки.

Я стою, одетый, возле двери, и держу Аллу за руки. Точнее, это она меня держит, гладя пальцами мои ладони.

— Веня, ты вернись только, ладно? Ты ведь еще не искупался.

Смешной аргумент. Можно посмеяться, если бы не было так грустно.

— Конечно. Я вернусь.

Я осторожно выдергиваю руки и открываю дверь. Уже переступаю порог, когда Алла говорит мне в спину:

— Я вчера просила, чтобы ты плейер принес… я тебя просто увидеть хотела.

Еще несколько слов и я не выдержу. Останусь, действительно плюнув на всё. Поэтому я не поворачиваюсь и ничего не отвечаю, сбегая вниз по ступенькам. Гулкое эхо подъезда доносит последние слышимые мною слова:

— … буду ждать тебя!

Я выбегаю из подъезда и солнце на несколько секунд ослепляет меня.

а теперь электричка

везет нас туда,

куда я не хочу

Уже на остановке я вспоминаю, что денег у меня нет ни копейки. На всякий случай шарю в карманах штанов, но кроме какой-то мятой бумажки ничего не нахожу. А автобус уже подъехал и приглашающе открыл свои двери. Прорвемся! Я захожу в салон, битком забитым людьми, как во времена перестройки и протискиваюсь поближе к выходу. Мне выходить через одну остановку.

Пристраиваюсь между молодой парочкой: впереди меня парень в белой панаме и спортивном костюме, сзади девушка с наушниками в ушах. Ее губы шевелятся, она напевает что-то, слышное только ей и не обращает ни на что внимания. Когда автобус останавливается, парень сует водителю червонец и говорит:

— Два!

Водитель отсчитывает сдачу, парень спускается и я спокойно следую за ним, слыша за спиной возмущенное:

— Эй, красотка, а платить кто будет?

Девушку тормознули.

Я только хмыкаю и увеличиваю шаг, не дожидаясь, пока парень начнет выяснять со мной отношения. Хотя вряд ли со мной он будет разбираться, скорее водитель. Впрочем, мне в любом случае разборки не нужны. Я сворачиваю за угол и через несколько секунд уже захожу в подъезд, в котором обитает Мул.

Мул живет на втором этаже. Один, так же, как и я, только я квартиру снимаю, а он живет в своей собственности. Предки его давно переехали в Москву и только высылают Мулу каждый месяц круглую сумму «на учебу», которая спускается сынком и его дружками за несколько дней. Я жму кнопку звонка и через дверь до меня доносится переливчатая трель. Реакции никакой. Про себя матерюсь, представляя, сколько мне придется простоять и зажимаю кнопку. Я не отпускаю ее почти минуту, затем начинаю одновременно стучать по двери ногой. Соседи не выйдут, это я знаю точно. Уже приученые к тому, что не следует совать нос в чужие дела, они наверняка подслушивают, но на большее их не хватит. И это хорошо. Каждый сосед должен знать свое место.

Кажется, проходит вечность, прежде чем я слышу щелчок замка и отпускаю кнопку. Вместо ожидаемого заплывшего лица я вижу… вообще-то, я не удивлен. Совсем не удивлен. Настя открывает дверь пошире, впускает меня и закрывает дверь.

— Привет. — равнодушно говорит она.

— Где Мул? — спрашиваю я и она махает головой в сторону спальни. Иду туда.

Мул лежит, совершенно голый на кровати и одной рукой держит свой прибор. Вторая рука откинулась в сторону, в ней бутылка из под пива. Само пиво давно уже вылилось на кровать. Мул спит.

Я подхожу к нему и трушу его.

— Мул! Мул, вставай! Проснись!

Мул что-то вяло бормочет и поворачивается на живот.

— Ты его не разбудишь. — слышу я сзади.

— Это почему? — спрашиваю я, глядя на Мула.

— Кажется, он преребрал с наркотиками. Он уже несколько часов так лежит.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее.

А она тоже под кайфом. Я сразу и не заметил красные глаза, глупую улыбку на широко открытом рте, какое-то вялое равнодушное поведение…

Да ты, девочка, тоже почти на передозе.

— Вы где вообще были? — я подхожу к ней и она кладет свои руки мне на грудь.

— Мы? Мы гуляли. — она начинает гладить меня и я резким движением сбрасываю ее руки.

— Где вы гуляли?! Где все пацаны?! Кто меня увез из офиса?! Когда вы ушли оттуда?!

Кажется, такое обилие вопросов загоняет ее в тупик. Она бессмысленно хлопает ресницами, улыбается и разводит руками. Я понимаю, что от нее никакой информации не будет и опять возвращаюсь к Мулу. Минут десять под пристальным Настиным взором я бью его по щекам, толкаю в бока и лью ему на голову остатки пива. Мул очухивается и тупо смотрит на меня сквозь щелочки полуприкрытых глаз.

— Веняяяяя… — он с трудом поднимает руку и легонько хлопает меня несколько раз по щеке.

— Мул, где пацаны?

— Пацаныыыыы… — Мул хихикает и тыкает в меня указательным пальцем. — Вень, а я…

— Мул, ты кого-нибудь видел?

— Видел лииии… Веня, я твою девушку трахнул… сегодня и вчера…

Слава Богу, что я быстро понимаю, кого Мул трахнул и вспышка ярости не успевает перерости в безумие. Выдыхаю воздух и смотрю на Настю. Та уселась на палас, прислонилась спиной к стене и блаженно, даже немного томно дышит.

— Мул, ты знаешь, что Карена убили? — бросаю я ему в лицо.

— Жалко Карена… — комментирует Мул и опять хихикает. — Веня, хочешь поправиться?

Чертов мудак. Я со злостью бью его по руке, встаю с кровати и иду на кухню. Я звоню всем — Мажору, Косте, Толстому, Кубе…

«Абонент вне сети», «…отключен», «…недоступен».

Лишь на одном телефоне происходит соединение. Чем-то знакомый, но все же чужой голос хрипло произносит «Да» и в этот момент я понимаю, что звоню на свой собственный телефон и со страхом бросаю трубку на рычаг. Что сейчас было? Очередная галлюцинация, вызванная поздним отходняком? Шизофрения? Или телефон сейчас в руках тех, кто убил Карена?