меня, но вместо этого решила сохранить мне жизнь… по крайней мере, пока.

Но почему она лечила меня таким странным (для нее) способом? С учетом ее

могущества она, вероятно, могла полностью исцелить меня одним

прикосновением… Или не могла? Может быть она, как и я, была полностью

лишена таланта целителя?.. А может быть — могла, но не хотела… Что толку

гадать? Я часами неподвижно лежал на холодной земле, в темноте, среди

туманных призраков — то мучаясь от боли, то впадая в забытие. Потом она

принесла мне пить, я попытался убить ее, и вода расплескалась по моей

одежде, когда она, избегая удара силы, исчезла. Жажда мучила меня сильнее

ран, но злоба из-за собственного поражения была сильнее жажды, сильнее

даже желания жить. Начался жар, галлюцинации. Я совсем ослаб. Пришла

Бьянка и напоила меня, но потом я прозрел и увидел, что чашу с водой

держит Моргана. Я попытался убить ее, но опять безуспешно. Потом... шло

время и мне стало совсем плохо. Она опять пришла и на этот раз-таки

заставила меня выпить воды… кажется. Я не уверен, потому что находился в

бреду.

Мне стало лучше. Опять потянулись бесконечные часы ожидания в

темноте. Сколько так прошло времени?.. Дни? Недели?.. Я не считал. Я

пропах потом и мочой, потому что ходить мне приходилось под себя. Злоба

по-прежнему терзала меня. Моргана пришла опять — принесла миску с

бульоном. Села рядом и стала кормить меня с ложки, потому что двигаться и

ходить я еще не мог. Ярость и связанная с ней смертоносная сила поднялись

во мне и запросились на волю. Мне нестерпимо захотелось вцепиться в нее

своей силой, словно эта часть меня была лютым зверем, а она — такая

близкая и беззащитная — добычей, но можно было не сомневаться, что она

опять ускользнет. Она всегда ускользала. Я сдержался и заставил ярость

утихнуть.

— Почему ты не убила меня?.. — Хрипло спросил я, доев суп.

— Потому что если я тебя убью, ты не умрешь насовсем, — ответила

она. — Ты родишься вновь и опять совершишь все те же ошибки. Я хочу, чтобы ты понял: твой главный враг — не я, а ты сам.

Она ушла, а я остался размышлять над ее словами. «Ты родишься

вновь…» — сказала она и это значило, что она знает, кто я такой и знает, что

я живу уже не впервые. А кто я? Я не знал этого. «Совершишь все те же

ошибки…» — я не понимал, о чем она толкует, но был готов с ней

согласиться. Было невыносимо признавать, но в этот раз я проиграл. Я

слишком расслабился, слишком уверовал в собственную неуязвимость. Но

эта неувязвимость не была абсолютной. Конечно, нет. Земля и Вода, Огонь и

Воздух были моими друзьями и слугами, но Дерево и Металл мне не

подчинялись… вероятно, были и другие силы, которые могли повредить мне.

Неудивительно: у каждого Ахилла есть своя пята.

— Ты знаешь, кто я? — Спросил я в пустоту.

— А ты сам — знаешь? — Голосом Морганы ответила пустота. Я

промолчал, и она тоже больше ничего не сказала.

Тянулись часы… В следующий раз Моргана появилась вместе с

девочкой. Королева принесла таз с водой, мази и полоски ткани, и Меллисса

должна была ассистировать ей.

— Зачем мы ему помогаем? — Со злостью спросила девочка. — Ты

ведь знаешь, какой он плохой.

Она сделал движение, как будто хотела бросить чистые повязки на

землю. Взгляд Морганы не позволил ей этого сделать.

— Наша помощь для него — мучительнее пытки, если тебя это утешит,

— сказала ей ла Фей. — Посмотри на него: его аж трясет от желания что-

нибудь сделать с нами, а он не может. Дай мне одну повязку. Теперь держи

лубок.

Они поменяли повязки, сняли с меня вонючую одежду, вымыли меня и

ушли. Вскоре Моргана появилась опять — принесла плащ, чтобы укрыть

меня.

— Почему ты хотел убить Мелисандру? — Спросила она. —

Испугался, что девочка вырастет и захочет отомстить?

Я об этом не думал, но теперь, когда она упомянула о таком мотиве, понял, что это могло бы стать прекрасным рациональным объяснением моего

поступка.

— Какая ты догадливая. — Хмыкнул я.

Она некоторое время молчала, разглядывая меня.

— Нет, — произнесла она наконец. — Причина в чем-то другом. Ты

слишком безрассуден, чтобы опасаться какой-либо угрозы в будущем. Так в

чем же дело?

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил я.

— А ты не отвечаешь на мой.

— Значит, мы в равном положении, не так ли?

— Нет, не в равном.

Я презрительно усмехнулся.

— Ты победила меня, но свою волю ты мне не навяжешь.

— Ты задаешь мне вопросы, потому что хочешь что-то понять, —

терпеливо разъяснила Королева. — А я задаю вопросы для того, чтобы ты

кое-что понял. Теперь понимаешь разницу?

— Твоя забота обо мне очень трогательна. — Я опять ухмыльнулся, на

этот раз с явной издевкой.

Моргана вздохнула.

— Я могу помочь твоему телу исцелиться, но исцелить свою душу и ум

ты сможешь лишь сам… если это вообще возможно.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты не понимаешь, потому что не хочешь пройти путь, ведущий к

пониманию. Почему ты хотел убить Мелисандру?

Я заскрипел зубами и несколько секунд молча дышал, утихомиривая

ярость.

— Потому что, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Ее дед

охотился за мной и другими выпускниками ШАД. Он убил девушку, которая

была мне дорога. К сожалению, я убил его слишком быстро. Не успел

насладиться процессом. А она… в девочке его кровь.

— Ты хотел отомстить мертвому деду, мучая его внучку?

— Не деду… — Я замолчал, подыскивая слова. — Не знаю, как

объяснить… Она к этому причастна. Пусть и не сознательно и не по своей

воле.

— К чему причастна?

— К тому, что было совершено ее семьей… ее дедом.

— Ты воспринимаешь Альфреда не только как индивидуума, но и как

представителя некой общности, семьи. — Задумчиво констатировала

Моргана. — И считаешь, что платить по счетам должно все целое, а не какая-

то одна его часть.

— Да. Наверное, так.

— Предположу, что ты вырос не дикарем, — продолжила она. — Не

так ли?.. Тебе не кажется странным иметь подобные взгляды?

— Считаешь, это глупо?

Она покачала головой.

— Разные существа видят мир по-разному. То, о чем ты сказал —

особенность, на которую ты сам должен был обратить внимание.

— Особенность? — Я рассмеялся. — Да я весь особенный, с ног до

головы.

Она не ответила, молча смотрела на меня, и ни малейшего намека на

веселье на ее лице не было заметно.

— Зачем Альфред стал охотиться на тебя? — Спросила она. — Для

чего ему убивать твою девушку?

— Это опять вопрос, который должен помочь мне что-то «понять»? —

Я засмеялся во второй раз. — С первым разом вышла осечка?

— Кто же виноват, что ты криво стреляешь? — Она пожала плечами.

— Итак, зачем Альфред…

— Ээээ, стоп-стоп-стоп. В эту игру я больше не играю. Не вижу ни

малейшего смысла отвечать на вопросы, ответы на которые тебе уже

известны.

— Они неизвестны  тебе, — парировала Моргана. — Что касается

меня, то я, хотя и не следила пристально за жизнью Альфреда Пендрагона, сильно сомневаюсь в том, что он просто так мог начать охоту на тебя или что

он виновен в убийстве…

— Сомневаться ты можешь сколько угодно, — перебил ее я. — Но

если это был не Альфред, то кто?!

— Хороший вопрос, — похвалила она меня. Из ниоткуда в ее руках

появилась шоколадная конфета, которую она не замедлила сунуть мне в рот.

— Задавай такие вопросы почаще, и, может быть, сумеешь выбраться из той

ямы, в которую сам себя посадил.

Я со злостью выплюнул конфету.

— Не делай так больше! Сука!

— Кажется, ты способен вести себя прилично лишь очень недолгое